Первым желанием Роберта было немедленно встать и уйти, пока окружавшие Веллингтона офицеры, увешанные медалями, не начали рассказывать выдуманные истории о минувшей войне и своих героических подвигах. Он бросил взгляд на братьев, продолжавших молча отдавать дань ужину и искоса следивших за ним в ожидании того, что он намерен теперь делать.
Конечно, если он решит уйти, они последуют за ним. Но покинуть зал всего через несколько минут после появления здесь герцога Веллингтона – такое поведение непременно вызвало бы всеобщее осуждение, что могло бы затем иметь неприятные последствия.
«Сделай вид, что не замечаешь их, тем более что и они не обращают на тебя никакого внимания!»
Роберт отправил в рот солидный кусок баранины и тут же услышал прямо над своим ухом голос герцога, а на его плечо опустилась тяжелая рука героя Ватерлоо.
– Если не ошибаюсь – капитан Роберт Карроуэй?
– Совершенно верно, ваша светлость! – ответил Роберт, поднимаясь со стула.
– Я не забыл, что задолжал вам бутылку виски! – улыбнулся Веллингтон.
– Ну что вы…
Герцог не дал ему договорить:
– А еще я должен передать вам благодарность всей нашей нации за бесценный вклад, который вы своей доблестью на поле боя внесли в дело общей победы.
«Он не знает! – думал Роберт. – Герцог не знает того, что было на самом деле!»
Роберт посмотрел в лицо герою Ватерлоо и сдержанно произнес:
– Спасибо, ваша светлость!
Зал наполнили аплодисменты, адресованные, как считал Роберт, не ему, а Веллингтону. Если бы в этот момент Веллингтон попытался пожать ему руку, то Роберта непременно вырвало бы; но герцог, еще раз похлопав его по плечу, не спеша вернулся на свое место.
– Что с тобой, Роберт? – прошептал ему на ухо Тристан.
– Я хотел бы уйти отсюда.
– Ладно, мы уйдем все…
Когда они вышли из клуба, экипаж уже ждал их у входа.
– Это был поистине прекрасный жест со стороны Веллингтона, – заметил Шоу, располагаясь на заднем сиденье. – Я уверен, что он далеко не всех благодарит за участие в битве при Ватерлоо.
Роберт уселся рядом с Тристаном и скрестил руки на груди, чтобы братья не заметили, как дрожат его пальцы. Наконец он тихо проговорил:
– Герцог ничего не знает обо мне.
– Не следует себя недооценивать, – возразил Шоу. – Ведь он поблагодарил за вклад в победу именно тебя!
– Не надо об этом, – остановил брата Тристан.
Роберт внимательно посмотрел на братьев и прошептал:
– Я никогда не был под Ватерлоо… – Он закрыл глаза, чтобы не видеть недоуменного выражения на лице Шоу.
Глава 8
Ты будешь рад узнать, что никакое бедствие пока еще не омрачило начала осуществления плана, вселяющего в тебя столь недоброе предчувствие.
Роберт Уолтон
(М. Шелли «Франкенштейн»)
– Мой отец сказал, что герцог Веллингтон вчера удостоил вас своим особым расположением, – Люсинда принялась натягивать перчатки для верховой езды, в то время как конюх выводил из конюшни лошадей, – и поблагодарил за героизм, проявленный в битве при Ватерлоо… Не правда ли, это было очень мило с его стороны?
– Не вижу в этом ничего особенного, – Роберт поморщился, – хотя… хотя любому приятно такое слышать. Герцог Веллингтон был назначен главнокомандующим в битве при Ватерлоо, и нация должна быть ему благодарна за эту победу. К тому же я думаю, что Веллингтон тем самым сделал важный шаг к креслу премьер-министра.
Роберт подхватил Люсинду и помог ей усесться в седло.
– А вы действительно что-то знаете о возможном будущем Веллингтона или просто догадываетесь? – продолжала допрашивать Люсинда, сидя на лошади и невольно глядя на Роберта сверху вниз.
– Догадываюсь! – буркнул он в ответ. – Впрочем, какое мне до этого дело? Под Ватерлоо я всего лишь выполнял свой воинский долг и ничего более… – Роберт вскочил в седло и вопросительно посмотрел на Люсинду: – Вы намерены совершить верховую прогулку или собрались в Гайд-парк?
– Просто хочу покататься.
– Надеюсь, вы вернетесь к обеду?
– А в чем дело? Или вам хочется опекать меня подобно старой леди, следящей за молодой девчонкой, дабы та не наделала глупостей?
– О нет, я, разумеется, не думал ни о чем таком…
Люсинда обернулась и крикнула конюху:
– Бенджамин! Оседлайте еще одну лошадь и следуйте за нами.
– Слушаюсь, мисс Люсинда! – Конюх исчез за воротами конюшни и через пару минут снова появился, сидя на молодом сером жеребце.
Они выехали со двора и направились на север. Проехав в полном молчании примерно милю, Люсинда, оказавшаяся чуть впереди Роберта, придержала свою лошадь и, посмотрев на своего спутника, одобрительно улыбнулась ему:
– Джорджиана была права, называя вас прекрасным наездником. Если посмотреть со стороны, вы просто-таки сливаетесь с лошадью. Поклонники верховой езды считают это высшим искусством!
– Что ж, я действительно очень люблю лошадей и верховую езду, – не без некоторой гордости ответил Роберт. – Кстати, когда я вернулся из Испании, то не был уверен, что Толли меня узнает. Однако он привык ко мне скорее, нежели я к нему.
Люсинда глотнула воздух и с удовлетворением подумала, что впервые этот скрытный и молчаливый человек хоть чуть-чуть позволил ей заглянуть ему в душу. Во всяком случае, теперь она узнала, что Роберт Карроуэй любит лошадей и верховые прогулки, так же, впрочем, как и она…
– Коль скоро мы начали работать над тем, чтобы уговорить лорда Джеффри согласиться с содержанием его первого урока, то, может быть, вы ознакомите меня со вторым? – предложил Роберт.
Люсинда поджала губы:
– Подождите, о втором уроке чуть позже. Лучше скажите: каким образом мы сможем заставить лорда Джеффри уделять внимание исключительно той женщине, о которой идет речь?
– Вы имеете в виду себя?
Люсинда никогда не признавалась ему, что пытается поймать лорда Джеффри в свои сети; но и отрицать это тоже вряд ли имело смысл.
– Хорошо, пусть это буду я, – согласилась она. – Как вы поступите в таком случае?
– Затрудняюсь ответить.
– Согласитесь, Роберт, что я не глупа! – Люсинда усмехнулась. – Почему бы не попробовать юмор?
Роберт откашлялся:
– Вы, верно, думаете, что мне следовало бы более тщательно выбирать слова при том довольно скудном их запасе, которым я владею…
Легкий смешок сорвался с губ Люсинды.
– Не извиняйтесь – я всегда дам вам знать, если обижусь. И не уходите от разговора. Насколько хорошо мы проработали план первого урока?
