—Молчи, дура!— простонал Артур.
Маша спокойно повернулась к следователю.
—Отпустите его, пожалуйста,— безразличным тоном произнесла она.— Он не трогал папу. Это я. Это все… я.
Северский не разрешил зайти в кабинет вместе с Машей, и я осталась ждать в коридоре. Ждала долго, даже не представляя, что теперь будет. Смотрела на дверь, за которой Маша давала чистосердечное признание, а такие дела не быстро делаются.
Возле моих ног стоял пакет с термосом. Сам же термос был пуст. Северский опрокинул его, бросившись на защиту Маши Замберг. Теперь в комнате для допроса наверняка стоял удушливый запах картофельного супа.
Отсидев все части тела, какие только можно было отсидеть, я решила размяться. Меряя шагами коридор, я решила позвонить Ане и рассказать обо всем, что случилось. До этого я не хотела сообщать ей плохие новости, малодушно полагая, что полиция сделает это лучше меня.
На этот раз Аня заговорила со мной другим тоном.
—Слушай, я хоть выспалась,— призналась она.
—Прости, если разбудила.
—Не совсем. Поваляться без сна тоже, знаешь ли, кайфово. Но долго я все равно не могла бы отдыхать. Как вы там?
Как мы тут?.. Мне предстояло описать ей последние события, а я боялась. Маша одним словом повернула ход расследования в другую сторону, и если даже я оказалась к этому не готова, то Аня и подавно.
Я не успела поделиться с Северским одним важным замечанием. Дело было в связке ключей, о которой мне так подробно рассказывала Аня, когда мы делали закупку в магазине. Во время допроса ее брат уточнил, что брелок сильно гремит и издает звук, который он услышал даже сквозь шум воды. И сразу же после этого он рассказал, что сестра появилась из комнаты уже после покушения на отца. А ведь в тот момент Маша находилась совсем рядом с входной дверью. Вряд ли она слушала музыку на такой громкости, которая заглушила бы все звуки, доносящиеся из других уголков дома. Сама же Маша при мне озвучила Северскому свою версию событий: была у себя, спала, разбудил крик брата. Но почему же она не обратила внимания на громкий лязгающий звук упавшей связки ключей? Наверняка должна была. Но не услышала?
Не понимала я и другого. Маша сказала, что отправилась спать, а отец и Артур еще бодрствовали. Значит, вполне мог возникнуть конфликт. Как же она оставила их одних?
Но Маша могла устать. Просто устать от вечных пререканий между родными. От их упреков, от издевательств брата над отцом. От нервотрепки, избежать которой можно было, если только уйти из дома. Но все дело в том, что уйти Маше было некуда. Работа вряд ли помогала ей отгородиться от домашних, а наличие молодого человек совсем не спасало ситуацию.
Эти мысли пролетели в голове со скоростью звука.
—Эй, Жень!— услышала я из мобильника.— Как дела, спрашиваю?
—Прости, тут плохая связь,— ответила я.— Мы в порядке. Наверное. Нет, Ань, знаешь… мы в не порядке. Я в норме, а вот Маша нет. Мы в полиции.
—Какого черта вас туда понесло?
Я подошла к окну и прислушалась. Из-за двери до сих пор ничего не было слышно.
—Маша решила навестить брата, а потом взяла на себя его вину.
Аня не отвечала. Я и представить боялась то, что она чувствует. Ну еще бы — когда она стерегла девушку, то все было хорошо, но стоило появиться мне, то вон оно что вышло. Тот факт, что я была ни при чем, Аню наверняка мало волновал. Она чаще всего обращала внимание на последствия, а не на причину.
—Я уж два часа сижу в отделе полиции. Алло?
В трубке стояла полная тишина. Но таймер отсчитывал секунды, указывающие на то, что Аня все еще была на связи.
Я первой нажала на отбой. Ну вот и все.
Анна приехала в полицию и нашла меня в самом бледном виде и с головной болью. Тут же засыпала вопросами, но я попросила дождаться появления Маши. Пусть пытает ее. Поняв, что от меня мало чего можно добиться, подруга попыталась прорваться в кабинет, но Северский довольно жестко попросил оставаться за его пределами.
Как только следователь отпустил Машу, Аня тут же вцепилась в нее клещом. Девушка выглядела утомленной, но спокойной, как удав.
—Виталий Андреевич сказал, что Артура должны отпустить,— сообщила нам она.— Я хочу его дождаться.
—Нет уж, отправляйтесь домой,— приказал Северский, стоявший в дверях.
Аня тут же схватила сумку, но следователь остановил ее.
—Женя, вы же сможете доставить Машу домой?— спросил он у меня.
—Разумеется,— тут же ответила я.
Аня непонимающе уставилась на Северского.
—Прошу,— отступил он, придерживая дверь.— Не пришлось вызывать вас повесткой. Заходите.
—Иди, Ань,— произнесла Маша.— Иди.
Всю дорогу до дома Маша молчала, а я изо всех сил старалась сдержаться, чтобы не наброситься на нее с вопросами. Мне хотелось услышать абсолютно все. Нет, не так. Мне это было нужно. Но я понимала, что Маша, скорее всего, попросит меня уйти, как только мы доберемся до дома.
Так оно и вышло.
—Спасибо тебе,— устало произнесла она.
—Да за что же?
—За то, что не задаешь вопросов. Для меня это очень важно.
Ее ровный тон настораживал.
—Давай-ка я побуду с тобой,— решила я и отстегнула ремень безопасности.
—Не нужно,— остановила меня Маша.— Я же сказала, что не собираюсь с собой что-то делать.
—Точно?— с надеждой спросила я.
—Абсолютно. За мной присмотрят.
—Кто?— опешила я.
—Они.
Сначала я не поняла, о ком она говорит, но заметила возле подъезда высокую фигуру. Это был молодой человек, бросающий напряженные взгляды в сторону моей машины. Рядом с ним находилась собака породы сенбернар, я не заметила ее сразу, потому что она наполовину скрывалась за ногами хозяина.
—Иди,— облегченно выдохнула я.
Маша вышла из машины и пошла в сторону дома. Я смотрела ей вслед до тех пор, пока она не скрылась в подъезде.
Тетя Мила с готовностью приняла из моих рук куртку.
—Плохо выглядишь,— сказала она.— Сразу пойдешь спать?
На часах не было и шести вечера, а я ощущала себя так, словно пересекла пролив Ла-Манш. В оба конца и без передышки.
Благодаря кофе и обнаруженной в сумке шоколадке вскоре я почувствовала себя значительно лучше. Усталость, конечно, ощущалась, но хотя бы головная боль прошла.
Я очень жалела о том, что Северский не разрешил мне присутствовать на допросе Маши. Кто внесет ясность, кто ответит на мои вопросы? Некоторые из них я бы задала Ане. Но теперь, кажется, мне никто ничего не расскажет. С какой стати?
Но я точно не предполагала, что после случившегося Анна захочет поговорить.
