Интересно, знала ли она, что Аня хотела убить Дмитрия, пока он был в больнице? Посвятила ли Аня ее в свои планы? Скорее всего нет. А вот насчет Артура у меня были сомнения. Он как раз мог знать о планах моей подруги и пронести семейную тайну сквозь годы.
Если бы не дочь Замберга, то так бы, наверное, и было. Но не случилось.
Успокаивать подругу я не хотела. Называть ее вчерашние откровения никчемными переживаниями не желала. Это было не так. И делать вид, что смогу все забыть, тем более не могла. Ей теперь с этим жить.
—Ты ничего не должна мне объяснять,— сказала я Ане.— Собственно, это не мое дело. Но я хочу быть уверена в том, что ты больше ничего не будешь предпринимать ни в отношении Маши, ни в отношении Дмитрия. Он выйдет из больницы и вернется к семье. Ему ничто не будет угрожать. Ты понимаешь, о чем я?
Аня посмотрела мне в глаза.
—Не знаю, как мне это пришло в голову,— ответила она.— Когда Артур сказал, что Машка напала на отца и зарезала его, то первой мыслью было схватить их обоих и сбежать куда-нибудь. А потом как в дурмане все.
—Но все живы, верно?
Она сразу поняла, о ком речь, и облегченно выдохнула.
—Димка будет жить. Вчера пришел в себя и сразу спросил, все ли в порядке с детьми.
—Кто тебе передал его слова?— недоверчиво спросила я.
—Его лечащий врач, а ему — медсестра, которая была в палате. Я дозвонилась-таки. Нормальный мужик оказался. Объяснила, что я друг семьи, а дети в стрессе. Поверил.
—А больше Дмитрий ни о чем врачу не рассказывал?..— вкрадчиво поинтересовалась я.
—Нет,— покачала головой Аня.— И вряд ли захочет рассказывать.
—Да,— согласилась я.— Это их семейное дело. И его выбор.
Аня порывисто обняла меня и встала с дивана.
—Надо работать. Наклюнулся один талантливый претендент. Композитор, мать его. Димка с ним до всего этого успел созвониться и договориться о встрече. Если дело выгорит, то хотя бы деньги получим. Все, не отвлекай меня.
—Ань, я хотела спросить.
Подруга обернулась.
—О чем?
—Зачем ты добавляла коньяк в кофе Дмитрия?
Она округлила глаза.
—Не помню такого.
—Зачем ты подсаживала его не спиртное?
Аня грустно усмехнулась. Отпираться смысла не было.
—Потому что иногда женщине требуется особое внимание. А утром он и не вспоминал об этом. Если бы не его придурочная обожательница, даже не умеющая нормально рисовать и вечно сдувающая с него пылинки, у меня бы уже была семья.
—А что же до всего этого тебе помешало ее построить? Был же шанс.
—А до всего этого я и не понимала, что он мне так нужен.
—Но захотела его убить, чтобы он не выдал Машу?— не поняла я.
—Я не знала, что он окажется настолько крепким. Поэтому о нем уже не думала. Я спасала своих детей.
Она вышла из комнаты. Тетя Мила закрыла за ней дверь, а я осталась сидеть с чашкой на диване.
Сразу после ухода подруги я позвонила Северскому и услышала его раздраженный сонный голос.
—Доброе утро,— поздоровалась я.— Мы не могли бы сегодня встретиться? Я могу приехать в отдел.
На заднем фоне послышался плач младенца. Следователь, наверное, женат, и я своим звонком разбудила не только его, но и маленького ребенка.
—У меня выходной,— ответил Северский и кашлянул.
—Прекрасно,— обрадовалась я.— Назначайте время и место.
—Зачем вы хотите встретиться?— все так же недовольно спросил следователь.— По какому поводу?
—Не могу говорить по телефону,— понизила я голос.— Но я не отниму много времени.
Северский чертыхнулся.
—В два часа дня я буду в вашем районе,— сообщил он.
А я и забыла, что он знает, где я живу.
—Тогда жду сигнала,— обрадовалась я.— Извините, если разбудила.
—На связи.
Капитан юстиции Виталий Андреевич Северский ради встречи со мной нарядился в белоснежный спортивный костюм и такие же ослепительные кроссовки. Мощное зрелище. От меня не ускользнуло, что встречные дамочки бросают на него заинтересованные взгляды. Я бы и сама так поступила, но девушки не знали, что видят перед собой молодого отца.
Место встречи он тоже выбрал интересное — супермаркет неподалеку от моего дома.
—Прошу прощения, что не в более спокойном месте, но нужно совместить полезное с приятным,— извинился он.— Может, и вам что-то купить нужно.
Достав из кармана список, Северский быстрым шагом пошел вперед. Он складывал в корзину подгузники, баночки с детским питанием, влажные салфетки и бумажные полотенца.
—Сколько вашему ребенку?
—Три месяца. Мы с сестрой практически не спим.
Что, простите? Опят брат с сестрой? Ребенок?
—Если бы я знала, то не стала бы так смело набирать ваш номер,— пробормотала я.
—Если бы я стал каждому встречному с умилением рассказывать о том, что у меня недавно родился племянник, то меня бы уволили,— резонно заметил Северский.— Так что за срочность?
Племянник, значит. Снова пронесло.
Миновав отдел с детскими товарами, мы наконец вошли во «взрослую» зону.
—Мне нужен ваш совет,— решилась я.
—Давайте.
—Как вы думаете, можно ли считать преступником человека, который только замышлял совершить преступление?
Северский нахмурился.
—А дело до конца не довел, я верно понимаю?
—Не довел. Хотел, но не сделал.
—По какой причине он не стал совершать преступление?
—Сначала ему что-то помешало, а потом…
—Ага. То есть он все же отправился на вылазку?— перебил меня Северский.
—Да,— призналась я.
—Окей. И что же ему помешало?
—Обстоятельства. Не смог проникнуть на объект. Это заставило его переосмыслить свой поступок. Одумался.
—Ну так пусть сделает выводы и больше не лезет туда, куда не нужно,— отрезал следователь.— Что за мотив у него был? Почему он решился пойти на преступление?
—Ради другого человека.
—Понятно.
В этот момент мы поравнялись с бакалейным отделом. Северский взял оттуда две коробки с овсянкой и бросил в тележку.
—А о ком вы говорите?— внезапно спросил он.— Я знаю этого человека?
—Нет,— замотала я головой.— Я просто гипотетически.
—Ах, гипотетически. Тогда передайте ему, что некоторые умеют читать чужие мысли.
