На лесной поляне в круге лунного света сидела совсем юная чёрная дракониха, даже меньше Ящерки, и вглядывалась в звёздное небо.
–Власть,– назвала она, показывая на самую большую луну. Протянула коготок к другой:– Оракул… А третья – Ясность.– Опустила лапу и зябко обернулась крыльями.– Ни одной не забыла!– Вновь подняла взгляд на Оракул и прошептала:– Мама скоро прилетит… То есть сказала, что постарается,– добавила она, отвернувшись. Чёрные крылышки печально обвисли.– Если не сегодня, то завтра… или послезавтра… Мама всегда возвращается!
Лунию пронзило страшное чувство одиночества, исходившее от юной Луны. Такая крошечная и совсем одна в этих бескрайних диких джунглях!
Помолчав, маленькая ночная произнесла ещё тише, словно убеждала себя:
–Всё будет хорошо!
Картинка вздрогнула от порыва холодного ветра и распалась, уступая место промёрзшим белым холмам. Среди них сверкали под зимним солнцем снежные стены игрушечной крепости, обработанные до блеска ледяным выдохом, в которой резвились пять бело-голубых шипастых драконят.
–Это наша крепость!– крикнула одна со стены, поправляя самодельную тиару из сосулек.– Идите и постройте свою!
–Нет, мы заберём её себе!– прорычал дракончик постарше. Он подтолкнул товарища, и тот схватил самую маленькую из компании.– Вот, у нас уже есть заложница!
Пленённая малышка пищала и вырывалась. Приглядевшись, Луния узнала россыпь голубых чешуек на мордочке: да это же юная Рысь!
–Сдавай крепость, Снежна,– продолжал дракончик,– не то мы бросим заложницу в море!
–Пускай её там съедят моржи!– хихикнул приятель.
–Да сколько угодно!– фыркнула Снежна.– С заложницей вы прогадали: она плавает лучше вас обоих, а моржей совсем не боится. Правда же, Рысь?
–Обожаю моржей на обед!– крикнула та, извернувшись, но противник тут же снова пихнул её головой в сугроб.
Внезапно из-за крепостной стены выскочил пятый дракончик, метнул в захватчиков пару снежков и кинулся в бой.
–Отпустите её!– крикнул он.– Мы своих не сдаём!
–Холод!– раздражённо вздохнула Снежна, наблюдая, как противник легко опрокидывает его в сугроб.– Рысь не надо выручать, ты всё перепутал. Оставь своё бестолковое геройство, или я перейду на сторону Града! Теперь вот придётся спасать тебя самого…
Порыв ветра запорошил снегом глаза Лунии, а когда растаял вместе с холмами и стенами, перед ней уже были раскалённые солнцем улицы большого драконьего города.
Ранние воспоминания всегда обрывочные и расплывчатые, подумала Луния, стараясь понять, чьи же сейчас перед ней. Но тут мимо пронеслась шумная ватага песчаных драконят, и всё стало ясно: это юные годы Вихря. Что ж, может, хоть они доставят Ящерке удовольствие.
–Ты отнял у него игрушку!– раздался чей-то сердитый голос.
–Ну и что?– ответил другой.– Я больше и сильнее, путь попробует забрать назад!
Вокруг спорящих на рыночной площади собралась толпа в ожидании драки. Здесь торговали чаем, свечами, сушёными травами, цветами и металлическими безделушками. Небольшой бурой драконихе отвечал дракон почти вдвое крупнее. Он самодовольно ухмылялся, ощерив пасть с остатками зубов.
–Я сам его сделал!– пропищал крошечный дракончик, протискиваясь вперёд мимо драконихи. Ага, вот и сам Вихрь.– Придумал, нашёл материал, так старался… а ты пришёл и забрал. Отдай!
Не удостоив его ответа, большой дракон повернулся к драконихе:
–Да наплюй ты на этого карапуза,– хмыкнул он.– Куплю тебе лимонада, и забудем обо всём.
–Отдай ему барабан,– прошипела она,– не то я тебя вздую!
Малютка Вихрь поднял на неё взгляд.
–Ты что, хочешь драться за меня?– с изумлением спросил он.– Откажешься от лимонада?
–Не за тебя, малыш,– поправила она,– а за справедливость.
–Да!– восторженно выдохнул он.– Я тоже так буду, когда вырасту…– Он гордо выпятил грудь.– Нет, прямо сейчас!– Заревев тоненько, но свирепо, дракончик кинулся на обидчика и вцепился зубами ему в лапу.
Дерущуюся толпу скрыло пыльное облако и рассеялось. Снова лесная чаща – на сей раз Отравленные джунгли, где юная Росянка гналась за лягушкой, а затем встретила зелёную дракониху по имени Ива.
Луния вздохнула. Ящерке не понравится, от Росянки она уж точно ждёт боевых сцен. Как бы не так: даже свирепая воительница предпочитает вспоминать драконов, которых любит!
Напоследок перед глазами возникла сумрачная пещера с горящими на стенах факелами. Пятеро драконят собрались в кружок на берегу подземной реки, разглядывая потрёпанную карту. Один дракончик бурый и коренастый, другая совсем крошечная и золотистая, рядом с ними вертлявый ночной. Двух остальных Луния узнала: маленькие Цунами и Ореола, которые спорили друг с другом.
–Смотри сама,– сердилась Цунами, тыкая в карту,– королевство песчаных самое большое!
–Ты же не знаешь, где его границы!– возражала радужная.– Может, это всё принадлежит небесным.– Она дёрнула пергамент к себе и обвела когтем горы на севере.
–Осторожнее!– забеспокоился ночной дракончик.– Если порвёте карту, Кречет взбесится и накажет вас обеих.
–Нет, будет ещё хуже,– вставила золотистая малышка.– Глин возьмёт вину на себя, и накажут его!
Все обернулись к бурому дракончику, который что-то задумчиво жевал.
–М-м?– вздрогнул он, поднимая голову.– Что такое?
–Да, так он и сделает,– согласилась Цунами.
–Ладно, буду осторожнее.– Ореола убрала когти с карты.– Только Небесное королевство всё равно больше всех!
–Тогда почему все воюют за Песчаное?– не сдавалась морская.– Значит, оно больше!
Глин добродушно ткнул её в нос.
–Да какая разница,– пробасил он.
–Ты серьёзно?– Она отпихнула его лапу.
–Ну да. Главное, где лучше кормят. Там мы и станем жить все вместе, когда состаримся и одряхлеем.
Золотистая малышка покатилась со смеху, а радужная презрительно фыркнула.
–Лично я стариться и дряхлеть не собираюсь,– отрезала она.
Цунами обняла её крылом.
–Ничего, состаришься… раз уж Глин не позволяет мне тебя убить.
Снова фальшивый тронный зал.
–Я вернусь,– шепнула ночная. Устало потёрла лоб, отпустила лапу Ананаса и исчезла.
Луния обвела взглядом оставшихся, которые ещё приходили в себя от быстрой череды чужих воспоминаний.
–Ну и ничего хорошего,– заговорила наконец Ящерка.
–Правда?– вздохнула Луния.– Но там же были самые разные драконы, каждый со своей жизнью – всё как ты хотела.
Оранжевая дракониха пробурчала что-то себе под нос, затем сердито фыркнула:
