Мэгги кивает:
–И в других костюмах тоже. Карнавал просто ужас для меня. Я была очень маленькая, когда меня взяли на день рождения к подруге. Они пригласили клоуна и ещё людей во всевозможных костюмах. Я не помню, что именно случилось, но моя мать говорила мне, что меня сильно напугал звук. Громкий трубный звук или вроде того, который издал клоун. Маме пришлось увести меня домой, я была так перепугана, что не могла оставаться там. С тех пор, ну я не знаю, от клоунов у меня мороз по коже.
Хелла испытывает облегчение. Клоунов она вынесет. Пускай она редко находит их смешными, но это ещё не делает их страшными. Она просто не всегда понимает их юмор.
Они заходят в комнату, и Энди держит свою сестру за руку.
Эта комната кажется длиннее, чем предыдущие, она тянется перед ними как широкий коридор. В дальнем конце сцена. Занавес тёмно-красного цвета закрыт, и не видно, что там на сцене. Стульев нет, но от самой двери начинается красный ковёр и заканчивается перед сценой. По всему периметру и вдоль прохода разноцветные светящиеся шары. Всё выглядит жизнерадостно и завлекательно, но Хеллу уже так легко не купить. Лампочки могут оказаться бомбами или могут превратиться в плотоядных чудовищ. Здесь сильно пахнет сладким, запах напоминает Хелле о сахарной вате. И о мучном духе выпечки, как на ярмарке. Запах висит вокруг и липнет к коже. Она еле сдерживается, чтобы не вытереть руки.
Хелла смотрит на сцену. Там, за закрытым занавесом, точно ничего хорошего. Во всяком случае, для Мэгги.
Мэгги вся дрожит. Хелле её жалко, но они все должны пройти через это. На этом уровне игры они должны преодолеть свои страхи. Очевидно, такие правила для второго уровня.
Звучит музыка. Она начинается с длинной нарастающей мелодии и переходит в быстрый бодрый ритм. «Типичная цирковая музыка,– думает Хелла,– я такую не люблю».
–Я терпеть не могу духовые оркестры,– с гримасой говорит Энди.
Музыка нарастает, становится всё громче и громче. Она сводит их с ума. Её слышно повсюду, она окутывает их, как удушающее одеяло.
–Мэгги,– Хелла перекрикивает музыку,– я думаю, ты должна пройти по красному ковру. К сцене.
Мэгги выглядит невероятно напуганной; глаза, кажется, сейчас выскочат из орбит.
–Ты справишься, Мэгги,– подбадривает её Вилли.
Хеллу удивляет, насколько Вилли изменился. Как будто с него упала маска, и вместо неё показался милый и заботливый парень.
Мэгги кивает и делает несколько шагов вперёд. Она на мгновение оборачивается.
–Мы идём за тобой, сестрёнка.
Как только Мэгги подходит к сцене, громкость музыки падает до нормального уровня. К немалому облегчению Хеллы, которую песня приводила в ужас. Она никогда больше не желает слышать её.
Мэгги останавливается в нескольких футах от сцены. Хелла думает, что она храбрая девочка, куда храбрее, чем она сама с тем стоматологическим креслом. Принцесса Мэгги исчезла и отныне зовётся Железной Мэгги, как и Вилли, который больше не кислый, а скорее добрый и храбрый.
Мэгги трясёт, у неё громко стучат зубы, это слышно даже за негромкой музыкой, однако она продолжает стоять. Когда она быстро смотрит на брата, в глазах у неё стоят слёзы.
–Я не могу этого выносить,– со стоном говорит Энди.
Хелла накрывает ладонью его руку.
–Ты должен, Энди. Мучительные минуты тоже служат уроком и проходят.
Занавес медленно расходится в стороны, и музыка смолкает.
Хелла не замечает, что она сдерживает дыхание, пока давление в груди не нарастает. Мэгги тихонько всхлипывает.
Сцена видна полностью и совершенно пуста.
Но ненадолго.
Шары вдоль красного ковра медленно гаснут.
Сцена освещается яркими огнями.
Представление начинается!
Глава 22
Как чёртик из коробочки, появляется клоун. Он выходит из-за кулис и задорно прыгает, размахивая руками с самой широкой и ужасающей улыбкой на лице, какую доводилось видеть Хелле. У клоуна ярко-розовые волосы, которые ходят ходуном, белое лицо и красный нос. На нём большущие ярко-жёлтые башмаки и голубые штаны.
Типичный клоун, думает Хелла, если не считать того, что его вид можно назвать каким угодно, но только не счастливым.
Он машет им, словно присутствие здесь доставляет им удовольствие.
–Добро пожаловать, добро пожаловать, дорогие дети!
Из рукава он вытягивает букет цветов и бросает в Мэгги. Мэгги и бровью не ведёт, когда чёрные розы увядают прямо в воздухе и, не успев упасть на пол, рассыпаются в прах.
Клоун подходит к краю сцены, нагибается и говорит:
–Нет, у нас так не принято, Мэгги. Открой глаза.– Улыбка на его лице исчезает, и тут вдруг он смотрит сердито: – Открой глаза! Немедленно!
Энди шагает вперёд и шепчет что-то на ухо Мэгги.
–Ага, так-то лучше,– восклицает клоун.– Просто слушайся своего брата и смотри на меня, потому что я прекрасен! Я надел свои чистенькие штанишки специально для тебя. Потому что в предыдущие я наложил. Упс!– Он взрывается хохотом, фальшивым, преувеличенным и пронзительным.
У Мэгги подрагивают плечи.
–Но это не всё,– продолжает клоун.– Я ведь люблю общество. Девочки и мальчики со своими плюшками и игрушками, своими пуками и штуками и хип-хопом в попе, поглядите-ка на моего дружка или вражка, моего братца или сестрицу – кто их разберёт. Чапетто!
Сначала Хелла видит его безумную шляпу. Девочка обескуражена, потому что у него не обычная голова. Нет-нет, это череп. Уродливый белый череп с чёрными щурящимися глазами в глазницах. Шляпа наполовину чёрная, наполовину красная, а на макушке заканчивается двумя треугольниками. С вершинок треугольников свисают бубенцы.
Он смотрит на зрителей с лучезарной улыбкой и говорит:
–Хо-хо, привет-привет, я вас не ждал! Как мило, что вы пришли нас навестить! Удобно-удобно-удобно-удобно.
Клоун хихикает:
–Прекрати ерундить, Чапетто, ты знал, что они придут. Мэгги столько лет нас ждёт, она вся в нетерпении, когда же ты объявишься. Ради неё ты аж окунулся в грязевую ванну с пуками и беками целых два раза, чтобы лучше пахнуть.
Клоун держит в руке рожок и дважды дует в него. Яркий звук бьёт Хелле по ушам. Мэгги содрогается и делает шаг назад.
Клоун машет рукой.
–А теперь выходи-ка целиком, дружок.
Чапетто ковыляет по сцене. Его штаны и рубаха поделены на квадраты, попеременно чёрные и красные, как и шляпа. На его чёрных лакированных башмаках тоже бубенцы. С каждым движением они звенят, и звук этот не из приятных. Больше похоже на звон бьющегося стекла, такого, каким можно сильно порезаться.
От него исходит омерзительный запах: смесь гнилых яиц и навоза. Хелла старается дышать медленно, ртом, но это не особо помогает, и поэтому она держит перед носом руку.
