И именно этот мальчик, блестящий и новенький, шёл впереди двух других детей.
Он наконец-то был первым.
Голос
«С миссис Хьюбер надо что-то делать,– подумала Синди,– что-то радикальное». С начала учебного года прошло уже четыре месяца, и хотя миссис Хьюбер не задавала слишком много домашних заданий и не заставляла выполнять групповые проекты, Синди находила её методы… проблематичными.
Синди беспокоил голос миссис Хьюбер – то, как она постоянно кричала.
«Что же делать, что делать?»– размышляла девочка.
Она провела пальцем по полке со старыми книгами, которые оставила ей бабушка. У неё было несколько идей, но ничего определённого. Не было оформившегося плана.
Хотя в одном она была уверена.
Пришло время кому-нибудь остановить миссис Хьюбер. Кому-нибудь, у кого есть на это силы.
–Тишина!– вскричала миссис Хьюбер.
Её голос звучал высоко и пронзительно, как ведьмин хохот – именно такого эффекта она и добивалась.
Все её двадцать семь учеников мгновенно притихли. Они даже перестали двигаться, выпучив глаза и застыв с карандашами в руках, занесёнными над тетрадками. Только часы на стене издавали звук; пока миссис Хьюбер держала паузу, они всё отсчитывали: тик-так, тик-так, тик-так.
–Сегодня больше не будет разговоров!– продолжила она, и ученики застыли как статуи.
Внутри миссис Хьюбер разлилось тепло, и она позволила ему разрастись и наполнить её.
«Идеально,– подумала учительница,– это идеально».
Было непросто развить учительский голос. Потребовались годы – больше, чем её седая голова могла удержать в памяти,– чтобы довести его до совершенства. Но теперь, проучив шестиклашек, казалось, целую вечность, она его обрела.
Этот Голос.
Это было единственное, что позволяло ей вообще выносить средние классы.
Голос мог заставить учеников сделать всё что угодно.
Он останавливал несущегося по коридору хулигана. Заставлял разбегаться в разные стороны сладкие парочки, держащиеся за ручки на поле для софтбола. Он разом заставлял умолкнуть целый актовый зал сплетничающих детей. И сейчас, в её собственном классе, когда она хотела тишины, Голос заставил двадцать семь её учеников как одного замереть в гробовой тишине.
Идеально.
–Вы проведёте последние семь минут классного чтения в абсолютной тишине!– объявила миссис Хьюбер, немного смягчив Голос, но не слишком.– Вы не будете витать в облаках! Вы не будете шептаться с соседом! И вы не будете калякать на полях! Это ясно?
Двадцать семь шестиклассников кивнули в унисон.
–Хорошо,– сказала она, понизив Голос до тихого, хриплого шипения.– Потому что, если вы будете это делать, я прожгу вам уши своими словами.– Она часто произносила эту угрозу, и тогда её слова повисали в воздухе, как густой туман.
Ученики осторожно раскрыли свои учебники, как обычно люди открывают журналы в тихих залах ожидания. Миссис Хьюбер расплылась в улыбке. Затем она села за свой стол и открыла книгу «Падение Римской империи». Учительница делала вид, что читает, но на самом деле она сосредоточила всё своё внимание на тёплом чувстве удовлетворения где-то внутри. Было так приятно иметь контроль! Она вспомнила свои первые годы преподавания, до того, как она освоила Голос. В классе был такой хаос, такой беспорядок. Дети кричали, они передавали записки, они всё разрисовывали.
«Но теперь нет ничего подобного»,– подумала она, скрестив ноги, откинувшись на спинку стула и довольно вздохнув.
В этот момент краем глаза она заметила что-то… не то.
Кто-то в её классе вёл себя неправильно. В поле её зрения попала чья-то вздёрнутая голова с прямой шеей, не сгорбленная над книгой. Миссис Хьюбер повернулась.
Это была Синди Уотсон, маленькая девочка с волосами мышиного оттенка. Миссис Хьюбер открыла рот, но не произнесла ни слова. Она не понимала. Синди Уотсон никогда раньше не доставляла хлопот. Она всегда вовремя сдавала домашнее задание. Она всегда сидела за партой с ровной спиной. Она всегда выполняла задания в полной тишине. Миссис Хьюбер прищурилсь: не было никаких сомнений.
Синди Уотсон не читала.
Каким-то образом она не подчинилась Голосу.
На парте перед девочкой лежала книга. У неё была тёмно-синяя обложка и название, которое миссис Хьюбер не могла рассмотреть, но она даже не была открыта. Синди смотрела прямо перед собой с пустым выражением лица, словно замечталась, глядя в окно,– вот только в классе миссис Хьюбер не было окон, лишь сплошные глухие стены.
Миссис Хьюбер захлопнула свою книгу и швырнула её на стол. «Как такое может быть?» Она встала и пристально посмотрела на Синди. Девочка будто ничего не замечала. «Я могу это исправить,– подумала миссис Хьюбер,– я могу исправить это сейчас же». Она откашлялась. Учительница открыла рот, наполняя лёгкие воздухом, и приготовилась использовать Голос на всю его мощь.
В этот момент прозвенел звонок, и, прежде чем миссис Хьюбер успела что-либо сказать, Синди вышла из класса и поплелась на обед вместе с одноклассниками.
Миссис Хьюбер выдохнула, и воздух с хрипом вырвался из неё, словно из сдувающегося воздушного шарика.
Она подошла к парте Синди. Её книга по-прежнему лежала там, нераскрытая и аккуратно размещённая в самом центре парты. Это была классика. «Ведьма с пруда Чёрных Дроздов».
Ведьма. Это слово было хорошо знакомо миссис Хьюбер. Именно это слово шептали ученики, когда она поворачивалась к ним спиной. Обычно она не возражала. На самом деле ей нравилось, когда её называли ведьмой. Чем большей ведьмой её считают ученики, тем больше они будут её бояться.
Но эта книга – «Ведьма с пруда Чёрных Дроздов»– посреди парты Синди, да ещё когда она осмелилась ослушаться Голоса,– это было слишком. Это было слишком нахально – как будто Синди называла миссис Хьюбер ведьмой не шёпотом за спиной, а прямо ей в лицо.
Как грубо! Как неуважительно!
Миссис Хьюбер смахнула книгу Синди, и та шлёпнулась на пол.
Как могла Синди, маленькая серая мышь Синди, совершить это?
Несколько минут спустя миссис Хьюбер проталкивала себе путь в столовую.
–Разойдитесь,– прикрикнула она, используя Голос в полную силу. Кучка детей вжалась в стену, чтобы пропустить её.
Миссис Хьюбер уже и не помнила, когда последний раз появлялась в столовой. В конце концов, к чему ей наблюдать, как едят её ученики? У них были манеры пещерных людей. Кроме того, обеденный перерыв – это время посидеть, подумать и побыть вдали от них, их громких голосов, кричащих причёсок и вычурной одежды.
