–Ой, хватит,– отмахнулся дьявол.– Прекрати со всеми этими «сэрами» иэтой «крутостью», парень.
–Но…– начал Данте, не зная, как продолжить. Всё шло не так, как он надеялся.
–Послушай, малыш,– сказал дьявол, не глядя прямо на Данте.– Хочешь верь, хочешь нет, но я проделал весь этот путь из Ада не для того, чтобы встретить какого-то надоедливого мальчишку. Я товарищ довольно занятой, и у меня важное дело, понятно? Тебе это понятно?– Его голос стал громче, а пылающие зубы, казалось, выросли и вытянулись. Он помахал вилами перед лицом Данте.– У меня впереди сложный день, и всё, чего я хочу,– это отдохнуть хоть пять минут, ладно? Так что иди-ка ты в школу и оставь меня в покое.
В этот момент дьявол топнул копытом, и вдалеке зазвенел школьный звонок. Данте был уверен, что до начала занятий оставалось по крайней мере десять минут, но вот звонок звенел, разносясь над домами и деревьями.
–Это вы сделали так, что зазвенел звонок!– воскликнул Данте, поняв, что лицезрел момент силы дьявола.– Это было…– Он хотел сказать «круто», но сдержался.
–Звонок означает, что ты опаздываешь,– ответил дьявол,– так что…– Дьявол указал вилами на коричневое здание школы в конце улицы.
Но Данте не собирался уходить. Пока нет. Он уйдёт только после того, как увидит ещё хотя бы несколько примеров этой силы, вроде пылающих зубов и звонка, прозвеневшего раньше времени. Поэтому Данте скрестил руки на груди и упёрся ногами в асфальт.
–Да ладно тебе,– взмолился дьявол, и его зубы сверкнули.– Пацан, что тебе надо? Как мне от тебя отделаться?
Данте задумался. Он хотел как-нибудь заставить дьявола вести себя ну… более… по-дьявольски.
–Три вопроса,– нашёлся Данте.– Ответьте на три моих вопроса, и я уйду.– Данте не знал наверняка, что именно он хотел спросить у дьявола, но был уверен, что, задав три вопроса, он сможет выудить несколько устрашающе тёмных подробностей.
Дьявол размахивал из стороны в сторону своим тонким заострённым хвостом. Он вздохнул. Медленно, почти как гипнотизёр, он раскручивал вилы. Данте наблюдал за пылающими кончиками, рисуя глазами круги.
–Хорошо,– согласился дьявол.– Три вопроса. Тогда ты уберёшься отсюда.– Данте не мог в это поверить. Ему дали три вопроса – три вопроса к Великому Разрушителю (который, конечно, был не совсем таким, каким его представлял Данте, но всё же). Мальчик сжал губы и потёр руки. Он хотел, чтобы его вопросы были стоящими. Он хотел раскрыть парочку тёмных тайн.
–Первый вопрос,– начал Данте. Но вдруг он затормозил. У него возникла мысль.
Мог ли он доверять дьяволу, будет ли тот честно отвечать на его вопросы?
В конце концов, он имел дело с Отцом Лжи и Обмана.
«Что ж, буду надеяться»,– сказал он себе. И продолжил.
–Как выглядит Ад?– спросил Данте, задав этот вопрос первым.
Данте иногда представлял себе Ад. Он даже пытался время от времени рисовать его, с кипящими лужами масла повсюду и испепеляющими переходами.
–Ад, он…– начал дьявол, и Данте наклонился поближе в предвкушении ответа. Он почувствовал запах палёных волос, исходящий от дьявола,– …неприятный.
Дьявол замолк.
–А что ещё?– сказал Данте.
Дьявол покачал головой.
–Это был мой ответ. Следующий вопрос.
–Ну, нет,– возмутился Данте.– Вы должны рассказать мне больше. Настоящий Ад похож на ад в «Затерянной преисподней», с цепями повсюду и паром? Или он больше похож на ад во «Вздымающемся Аде», свой для каждого человека?
–Это второй и третий вопросы?– лукаво поинтересовался дьявол.
–Нет!– выпалил Данте.– Не отвечайте на них.
Дьявол улыбнулся своей пламенной улыбкой. А с ним не просто договориться.
Данте умолк на несколько секунд. Он подцепил большими пальцами лямки рюкзака на спине и сдвинул его, чувствуя тяжесть вещей внутри: учебник по алгебре, который он не открывал несколько недель, папку по географии, к которой он тоже давно не притрагивался, а на дне рюкзака – комок обёрток от шоколадных батончиков, которые он стащил у кучки пятиклассников.
Языки пламени на концах дьявольских вил, казалось, поднялись, и дьявол несколько раз небрежно крутанул вилами.
–Давай уже,– сказал дьявол.– Я не буду ждать весь день.
Данте на мгновение зажмурился, а затем сосредоточил взгляд на жёсткой коже на безволосой груди дьявола: казалось, что она тлела жаром даже в этом тихом утреннем свете; ина изгибе остро заточенных рогов на макушке дьявола, а также на его огненных зубах – особенно на огненных зубах. Конечно, этот дьявол был не таким, как надеялся Данте, но его огненные зубы всё-таки были что надо.
Словно прочитав мысли Данте, дьявол раскрыл рот шире, а его зубы вспыхнули сильнее. Крошечные языки пламени вытянулись вверх, и Данте окатила волна жара.
«Интересно, эти огненные зубы обжигают рот дьявола?– подумал Данте.– Может, это вечная агония для него?» Вот это было бы по-настоящему классно – вечное пламя, от которого невозможно сбежать. Круто.
Дьявол снова оскалил зубы, затем захлопнул челюсти.
–Ты это хотел увидеть, малыш?– нетерпеливо спросил дьявол.– Теперь ты доволен? Теперь ты уйдёшь?
Он опустил вилы остриём вниз. Он качнул ими, как маятником часов, и указал наконечником на школу вдалеке.
–Вы должны мне ещё два вопроса,– не сдавался Данте.– Итак, второй вопрос.– Он хотел снова увидеть зубы дьявола, хотел увидеть, как они полыхают и колышутся.
–Ваши зубы… они…
Но Данте не знал, как закончить вопрос.
–Обжигают ли они?– уточнил дьявол, слегка наклоняясь.– Причиняют ли боль?
Данте кивнул.
–Нет,– ответил дьявол.– Они не причиняют мне боль, малыш.
Данте был слегка разочарован.
Дьявол шаркнул по тротуару копытом.
–Раньше было больно,– продолжил он,– а теперь нет. Когда-то они жгли мне язык и доводили слюну до кипения. Но ко всему привыкаешь, Данте. Даже в Аду. Следующий вопрос.
Данте прикоснулся к своему рту и представил себе огонь внутри. И тут он кое-что осознал. Дьявол назвал его по имени – не малыш, а Данте. Дьявол снова начал ковырять свои когти.
–Вы знаете, как меня зовут?– с подозрением спросил Данте.
Дьявол посмотрел прямо на него. Впервые он смотрел Данте прямо в глаза. По шее мальчика побежал холодок.
–Конечно, я знаю, как тебя зовут,– медленно проговорил дьявол.– Я знаю о тебе всё, Данте Фредерик Коулман. Всё.
Дьявол раскачивал вилы туда-сюда, как гипнотизёр раскачивает часы.
«Рождённый от Греха назвал меня по имени»,– подумал Данте, и на секунду он почувствовал гордость. Его сердце колотилось. Олли и Джесс ни за что в это не поверят. Ни за что.
