Где он может быть?
В мешке для пылесоса? В мусорном баке? На окружной свалке? Дрожь не утихала.
–Пожалуйста.– Я посмотрел на куклу.– Ты должна понять. Её глаза впились в меня. Дыра на её лице стала чёрной как смоль, словно крошечный осколок ночи.
У меня участилось дыхание. Я не знал, что делать дальше.
Мне нужно найти этот осколок.
Если я его не найду, она никогда не оставит меня в покое. Если я его не найду, она будет преследовать меня вечно. Если я его не найду, мы будем соединены…
Сплавлены…
Химически связаны.
Навсегда.
Пульс: сказка на ночь
Ты думаешь, что слышишь своё собственное сердцебиение, когда кладёшь голову на подушку.
Ту-тук, ту-тук, ту-тук.
Так и есть, говоришь ты себе, пока твоё дыхание замедляется, а мысли становятся туманными и размытыми. Это просто твой собственный пульс во внутреннем ухе. Ты слышал его тысячу раз.
Ту-тук, ту-тук.
Этот звук. Это твоя собственная кровь течёт по венам. Ты веришь в это, ты хочешь, чтобы это было правдой. Это единственное, что позволяет тебе замедлить дыхание, позволяет погружаться всё глубже.
Ту-тук.
Этот стук, что это может быть ещё? Откуда ещё ему взяться?
Итак, ты дрейфуешь, твоя ничего не подозревающая голова глубже утопает в тёплой, мягкой подушке.
Ту-тук.
Ты не волнуешься.
С чего тебе волноваться?
Ты не знаешь правды. Не знаешь ничего об истинных намерениях твоей подушки. Не подозреваешь о её тёмном пульсирующем сердце, бьющемся у тебя в ушах.
Ту-тук.
Ты не знаешь ничего о её мучительном голоде, который бурлил и нарастал годами, и сегодня он возьмёт верх. Она была так терпелива.
Ту-тук, ту-тук.
И ты не подозреваешь об этом моменте, о том, как вздымающиеся складки твоей подушки в этот момент поднимаются по обеим сторонам твоей головы, раздуваются всё выше и выше, пока ты уходишь всё глубже, и теперь ждут… готовые сделать своё страшное дело, окружить, придавить и душить, пока ты будешь биться, брыкаться и изворачиваться, как только ты погрузишься ещё чуточку глубже, как только ты снова уснёшь.
И с протяжным выдохом ты засыпаешь.
Ту-тук, ту-тук, ту-тук.
