Бог удовлетворённо кивнул и исчез, и Афина вслед за ним. Пусть будет так.
Лина немного посидела, обдумывая услышанные слова, глубоко вздохнув, она подняла глаза. Тигран стоял и явно очень беспокоился. Он стал свидетелем её ссоры с Афиной, а потом, по всей видимости, разговора с Аресом... и это всё было так странно. А сейчас она сидела перед ним невероятно грустная, вся в слезах, но быстро успокаивалась
- Ты передумала ехать за Максом? - осторожно спросил Тигран.
- Передумала, - буркнула она и отвернулась. - Тигр езжай к нему, ты ему нужен.
- Тебе можно верить?
- Тигр, я не самоубийца! Езжай и передай, чтобы не волновался, шпионов рядом нет.
Лина вышла из конюшни, села на горячий песок и опустила лицо на колени. На душе скребли кошки, и хотелось выть от тоски. Она чувствовала себя брошенной, преданной... То, что ей стала известна причина этого поступка, нисколько не утешало. Солдат... всё верно, она была всего лишь солдатом и должна выполнять приказы. Приказы: сражайся, слушайся, не пререкайся и стань наложницей Максимилиана. То, что её называют иначе, не имело значения... она тут, чтобы ублажать греческого царя и это очевидно.
Тогда почему так больно сжимается сердце? Почему болит душа?
Тигран сел рядом и, чувствуя грусть Лины, погладил её по спине. Он хотел что-то сказать, но не знал что.
- Надолго он уехал?
- Дней на десять, не меньше.
Лина застонала, как долго. Так и с ума можно сойти. Ей было так грустно, так обидно. "А вдруг я ему и, правда, не нужна? Вдруг всё это обман? А я глупая возомнила себе... а впрочем, какая разница, сама повелась на всё это, отдалась..." - грустно думала она. Просто хотелось посмотреть в его глаза, объясниться с ним. Хотя просить об этом глупо... Максимилиан был царём... а она - солдат.
- Езжай, тигр, всё хорошо. Привези мне его целым, - подняла Лина голову и попыталась улыбнуться.
- Хорошо, малышка. Не обнимайся с солдатами тут без нас.
- Только с Юлианом.
- Зачем он тебе? - Тигран вдруг задал давно волновавший его вопрос.
- Тигр, это мой друг, их у меня не так много, не трогай его, пожалуйста.
- Хорошо, - он поцеловал девушку в макушку и встал. - Я потороплюсь, попробую догнать Макса.
У Лины сжалось сердце, она тоже хотела догнать его, и ударить за то, что бросил одну. За то, что произнёс такие обидные слова.
- Поцелуй его за меня.
- Ни за что на свете, - засмеялся он и ушёл, оставив девушку одну.
Лина легла и закрыла глаза. Тёплое солнце ласкало кожу, а горячий песок приятно согревали спину. Ветра практически не было и в воздухе стол аромат каких-то пряных трав и соломы. Хотелось лежать так целый день, не думая ни о чём. Хотелось забыться.
- Лина! Что с тобой? - услышала она испуганный голос. Открыла глаза и увидела Юлиана, лёгок на помине. Его взволнованные глаза смотрели на Лину, как будто она лежала тут и стекала кровью.
- Всё хорошо, я прилегла отдохнуть, - ухмыльнувшись, ответила она, и протянула руку, чтобы он помог встать.
- На голой земле у конюшни странное место для отдыха.
Юлиан поднял девушку и скептически осмотрел, явно ища повреждения.
- Юлиан, пожалуйста, отстань. Пошли лучше погуляем, ты свободен?
- У меня сегодня построение, - сник он. - Но вечером я буду свободен, и мы сможем погулять, если Тигран не будет против этого.
- Он уехал с Максимилианом, - ответила Лина, очень старалась не выдать своей обиды на них, и улыбнулась.
Но Юлиан почувствовал её настроение и погладил по спине, утешая. И от этого захотелось уткнуться ему в плечо и разрыдаться, но делать этого она, разумеется, не стала.
- Где мне тебя найти?
- На тренировочной площадке, знаешь, где это?
- Да. Я там один раз на каких-то солдат напала, когда была не в духе, - засмеялась Лина, вспоминания, как она кричала на бедолаг, и Максимилиан увёл её от них подальше.
- Так это была ты? - громко засмеялся он. - У нас потом все казармы гудели, обсуждая тот случай. Ой, мне пора уже, - спохватился Юлиан и, помахав девушке рукой, убежал.
Весь день Лина провела с Диантой в атриуме, изучая карту Греции. Тилиния оказалась ужасно далеко, а Римские территории не такими большими, как она думала. Всё было ужасно скучным и от этого становилось опять грустно.
- Ди, а ты замужем?
- Нет, - почему-то печально ответила она. - Я много учусь и работаю, у меня нет времени на личную жизнь.
Лина посмотрела на свою служанку, и в её голове тут же возник коварный план.
- Ди, у меня есть друг, он солдат, и если он свободен, я могу представить вас друг другу. Он очень хороший человек, и красивый мужчина, - сказала она, невинно улыбаясь, и очень стараясь говорить спокойно, чтобы её голос не выдал пылающего внутри азарта.
- Лина, от твоих затей, обычно ничего хорошего не получается, - смущённо улыбаясь ответила Дианта, и опустила глаза.
- Нет, на этот раз ничего дурного, обещаю. Мы сегодня встречаемся с ним, и я всё разузнаю, - сказала она и Дианта покраснела ещё больше.
Когда солнце уже почти зашло, Лина решила, что пора уже идти к дворцовой тренировочной площадке. Дианта уговорила её хотя бы иногда надевать традиционный греческий хитон, а не то, в чём она обычно тут ходит. Лина, скрипя сердцем, согласилась, вспоминая, что Дианта, любимая служанка, когда они ездили в Византий, не взяла в ту поездку ни одного нормального платья, а только традиционные наряды, и она ужасно злилась по этому поводу.
Лина накинула на плечи серый плащ, подаренный Гердой и оказавшийся очень удобным и невероятно уютным, пристегнула за спину на пояс обязательные для неё кинжалы и вышла из комнаты. Без оружия почему-то она чувствовала себя голой. Тем более, сегодня будет её первый выход в ночной город... хотя он, конечно же, был совсем не страшным, но Лина всё равно продолжала чувствовать себя тут чужой. Как будто все знали кто она, и не хотели видеть её на своей территории. Разумеется, это было глупо, и Лина это понимала, но ничего поделать с этим не могла.
Юлиан и ещё человек шесть ожесточённо колотили мечём деревянных истуканов на тренировочной площадке.
- Привет мальчики, - поздоровалась она с мужчинами, незаметно подходя к ним со спины, и один из них подпрыгнул от неожиданности, выронив из рук меч. - Держи крепче своё оружие, солдат, - буркнула она на него. Ей всегда было неприятно, когда роняли оружие, это расценивалось как слабость.
- Женщина, иди отсюда, - совершенно по-хамски ответил солдат.
На Лине не было отличительных знаков высокородной госпожи, и он позволил себе такое отношение, но есть же какие-то нормы приличия? И в мгновение ока в руке девушки оказался кинжал, и он был у горла солдата, лежащего на земле.
