- А как скоро подкрепление придёт? - спросила Лина, словно прочла мысли македонского генерала.
Он повернул голову и посмотрел на Лину. Интересно, как это она смогла так точно посчитать их? Ведь персы были далеко... Хотя смотря на неё не скажешь, что её это беспокоит. Лина, как ни всём небывало, лёгким движением руки сняла с себя плащ генерала, протянула его солдату, с просьбой отнести в шатёр.
Тот изумлённо замер, не решаясь взять его из рук жены царя.
Арон не смог сдержать изумлённую улыбку, неужели она не знает, что вручив ему пращ, она назначает его генералом? Суда по её недоумённому виду - не знает.
- Нам нужно продержаться некоторое время, - прочистив горло, ответил генерал и, забрав плащ из её рук, отдал солдату. - А зачем ты слезла с лошади? - вдруг спросил он, замечая, что девушка не собирается сражаться верхом. Она быстро вытащила из-за спины странные ножи с удлинённым лезвием и встала чуть в стороне от выстроившихся солдат, прямо на границе лагеря, уже готовая к бою.
- Я предпочитаю сражаться на ногах. Ко мне близко не подходить, убью ненароком. И Арон, на это сражение я в вашем подчинении, командуйте.
Генерал открыл рот, не зная, что сказать на это. Но мысли его прервал появившейся из-за холма довольно большой отряд Ификла. По всей видимости, он тоже решил добраться сюда как можно скорее, а основная армия идёт следом. Вот только в его подчинении больше конных и колесниц.
"Отлично" - думал он, осматривая их.
Но радоваться было рано, персидская армия была уже близко. Они явно не ожидали встретить тут кого-либо, но увидев размеры встречающей их армии, прибавили ходу, желая поскорее разделаться с ними. А Ификл, быстро оценив обстановку, уже на ходу принялся строить колесницы в боевой порядок и, увидев сигнал Арона, отправил их в бой.
Лина нетерпеливо переминалась с ноги на ногу. Она была намерена оставаться в лагере, как приказал Максимилиан, но судя по выдвинувшимся солдатам, сражение обещает сместиться вперёд, а это было скверным.
- Опять буду стоять в стороне и смотреть, как дура, - бубнила она себе под нос. Но всё равно, была намерена оставаться в лагере. Полководец и без того будет в гневе, а так у неё будет хоть какое-то оправдание...
Персидская армия даже не удосужилась толком построиться. Разумеется, они видели, что македонцев было мало, и их преимущество было очевидным, вот и полезли как орава неотёсанных мужиков. Но Арон и Ификл достойно встретили сильный натиск противника. Они быстро поделили поле боя между собой и организованно, стараясь не растягивать линю фронта, сражались с врагом. Но македонская и персидская армии очень быстро смешались, и отличить врага можно было лишь по ярким одеждам.
- Эй! Генерал! - крикнула Лина на персидском языке, увидев недалеко от себя персидского главнокомандующего, и улыбнулась, когда увидела, что он повернулся в её сторону.
- Не смей называть меня плебейскими титулами, - зарычал перс, разворачивая коня к наглой женщине. - Я хазарапатиш!
- Ой, да мне всё одно, патиш ты там, или не патиш, - пренебрежительно махнула рукой она и подняла глаза на подъехавшего мужчину. - Ну ты так и будешь на лошади сидеть? Или уважишь жену Максимилиана и примешь бой как настоящий мужчина?
Перс гневно зарычал, спрыгивая со своего скакуна, и тут же бросился в атаку, желая убить ту, из-за которой их империя лишилась царя.
Лина сама себе усмехнулась. Из первых же секунд боя стало ясно, что этот вояка даже рядом не стоял со своим правителем. И через мгновение ей в голову пришла безумная идея. "А почему бы и нет?" - подумала она, и резко увернувшись от очередного удара, оказалась за спиной, резко схватила его за волосы и приставила клинок к горлу. Перс замер.
- Неужели ты думал, что лучше Ордана? - тихо спросила она и вдруг оглушительно закричала на персидском языке - Всем стоять! Прекратить сражение!
Все, как один повернули голову в её сторону. Лина усмехнулась. Конечно, требовать сложить оружие, иначе их генерал, точнее хазарапатиш, умрёт - глупо. Там ещё достаточно главнокомандующих... Но её задумка была в другом. Пока преимущество персидской армии было слишком очевидно, а нужно было потянуть время...
Лина помедлила секунду, замахнулась и вогнала кинжал в сердце своего пленника. Предсмертный крик перса разнёсся по полю боя. Все ошарашено смотрели на женщину, брезгливо отбросившую от себя уже мёртвого мужчину.
- О боги, она ненормальная, - тихо произнёс Ификл, и с ним согласились многие.
- Кто ещё хочет умереть от моей руки? - громко спросила Лина.
И в ту же секунду персы бросились в сторону македонского лагеря, где стояла дерзкая женщина, совсем забыв о том, что кроме неё на поле боя есть другие противники. Конечно, не все устремились к ней, а лишь те, кто услышали её слова, но и этих было достаточно.
Лина довольно улыбнулась. Главное теперь, чтобы македонцы умело воспользовались ситуацией. Последний раз вздохнув, она встала в боевую стойку, готовая к встрече с противником.
Арон от изумления открыл рот, смотря, как Лина просто стояла и ждала, когда к ней приблизятся враги. "Валерий нас всех убьёт..." Но как только первый перс приблизился к ней, она словно ожила, превратившись смертоносный смерч, в котором разглядеть что-либо, было невозможно. Её движения были молниеносны, точны и удивительно красивы.
"Интересно, а почему Максимилиан не разрешает ей выходить на поле боя? Одна эта женщина стоит тысячи солдат..." Хотя ответ на этот вопрос был известен. Да, Лина сильным и жестоким воином, но она так же была и женой царя, и как говорят, полководец в ней души не чаял. Да... смотря на то безумство, что творилось вокруг неё, он начал понимать тех, кто боготворил эту женщину, также как и Максимилиана, и поверил в то, что она убила персидского царя.
Лина полностью отдалась своим инстинктам, понимая, что в той каше, что была вокруг доверять глазам и ушам - значит умереть. Нет. Её руки сами знали, что нужно было делать, а тело жило своей жизнью. И в груди было лишь одно чувство - месть. Никогда Лина не испытывала подобного, никогда не задумывалась о том, что бы отомстить, и даже вернувшись из персидского плена, не было никаких чувств, кроме радости от встречи с мужем.
А сейчас... сейчас она вспомнила всё. Каждый удар хлыстом, пробивающий до самого сердца, каждый удар персидского царя... Лине вдруг стало ужасно жаль те золотые кудряшки, отрезанные Орданом, и те слова, что он произнёс, казались обидными. И вспомнила она, как персидский генерал проник к ним в спальню с мужем, желая убить его во сне. Вся ненависть, вся боль вдруг вырвались наружу.
Удар, ещё удар. Она даже не смотрела, кого разил её кинжал. Враги все, кто был рядом. Чужие клинки глухо сталкивались с её оружием, и, смешиваясь с предсмертными криками, отзывались эхом в голове.
Опять удар и опять кровь, много крови. Главное не останавливаться и уходить от тех, кто сзади. Противники хоть и слабы, но их много... очень много.
