Лина подошла к Максимилиану, и мягким движением руки перевернула его обратно на спину, а второй рукой достала из корзины шёлковый шарф.
- Ты будешь моим пленным, - прошептала она, чуть касаясь губами его уха, и нежно связала руки и поднимая их наверх. - И я заставлю тебя кричать.
У полководца закружилась голова, когда он почувствовал, горячие губы на своих руках, и нежный язычок, спускающийся всё ниже и ниже. Он поднял голову, в надежде поймать поцелуй Лины, но она, совершенно неожиданно остановилась и отстранилась от мужского тела. Она очень медленно, как будто дразня, села верхом, и короткий халатик распахнулся, оголяя подтянутые ножки.
Максимилиан смотрел на прекрасную женщину перед собой, женщину, ради которой он был готов на всё. Он видел её затуманенный от желания взгляд, и потянулся, чтобы обнять, ощутить мягкость её кожи, но вспомнил, что привязан.
Лина улыбнулась, видя порыв полководца, и наклонилась к его губам, обжигая своим дыханием, но, не касаясь губ. И когда Максимилиан был готов уже разорвать ненавистные путы, она очень нежно, едва касаясь, поцеловала нижнюю губу возбуждённого мужчины.
Он закрыл глаза, наслаждаясь этим моментом. Её горячий язычок ласкал его, а он не двигался, позволяя ей делать всё, что она пожелает. Это было божественно.
Поцелуй Лины становился всё более страстным и настойчивым, но неожиданно она прервала его, отстранившись от мужчины. Игриво улыбнувшись и закусив нижнюю губу, она провела руками по своему халатику, лаская свою грудь через тонкую ткань, и когда её руки дошли до пояса, развязала его, позволяя шёлковой ткани упасть к ногам Максимилиана.
К его изумлению, Лина не была полностью обнажённой, на ней был странный наряд, красного цвета, очень выгодно подчёркивающий её красивую грудь, и спускающийся прозрачной волной на живот.
Она потянулась к корзине и достала оттуда чашку со взбитыми сливками, опустила туда палец, и захватив немного, поднесла их ко рту полководца. Максимилиан слизнул лакомство со своих губ и тут уже захватил ртом сладкие пальцы девушки, а она при этом двигалась на нём, трясь о его набухшую плоть, и он сходил с ума от удовольствия.
- Вкусно?
- Да, - чуть хрипловато ответил он, пытаясь захватить палец целиком.
Когда сливок на пальцах уже не осталось, Лина отстранилась от мужчины, опустила руки в чашу, и принялась рисовать на груди замысловатый узор из взбитых сливок, спускаясь к твёрдому как сталь животу и заканчивая возбуждённо плотью.
Она чуть улыбнулась, смотря на свою работу и, удовлетворившись видом, принялась слизывать сливки с тела Максимилиана.
Он громко зарычал, не в силах терпеть это. Горячий и нежный язычок, дарил острое наслаждение, и по мере того, как она спускалась всё ниже и ниже, в голове крутилась одна мысль - быстрее, быстрее. И как только она дошла до низа живота и губы сомкнулись на его плоти, он сжал шёлковые путы на руках, почувствовав безумные волны удовольствия накрывшие его. Он бился как дикий зверь, желая обладать этой женщиной. Но и прерывать это безумное действо он не хотел.
Слизав все сливки без следа, Лина поднялась, смотря на возбуждённого мужчину, он тяжело дышал и держался из последних сил. Она мягко провела руками по своей груди, и улыбнулась, видя алчущий взгляд полководца и то, как он облизал губы. Лёгким движением рук, она сняла бретельки со своих плеч, оголяясь перед ним.
Максимилиан не мог дышать, смотря на руки Лины, ласкающие свою грудь, сжимающие её, и, как будто прочитав его мысли, она наклонилась к нему, предлагая попробовать. И он впился страстным поцелуем, смакуя нежную грудь, и сладкие стоны удовольствия ещё больше раззадоривали его. Он уже не мог остановиться, желая съесть её целиком, но Лина отстранилась, а его руки были связаны. Конечно, вырваться их этих пут не составит труда, но это против правил, и полководцу осталось только смотреть на то, что у него отняли.
- Я хочу тебя, - прошипел он, задыхаясь от желания.
- Меня? - хитро улыбнулась она. - Ты хочешь меня поцеловать?
- Я хочу быть в тебе.
Ничего не говоря, Лина ввела его в своё тело, и Максимилиан зарычал как раненный зверь.
- Не останавливайся, малыш... - хрипел он, вцепившись руками в спинку кровати так, что костяшки пальцев побелели. - Быстрей, быстрей.
И уже через несколько секунд Максимилиан почувствовал свою разрядку, безумно сильную, яркую как никогда раньше, и через мгновение Лина громко вскрикнула, разделяя с ним это наслаждение.
- О боги, Лина... Ты безумная женщина, - тихо сказал Максимилиан, освобождаясь от шёлковых пут. Он нежно обнял жену и положил её на бок, прижимая к себе.
- Это значит, тебе понравилось?
- Да, милая, понравилось, - тихо прошептал он, вдыхая сладкий аромат. Нежное тело чуть подрагивало под его руками, а мягкие поцелуи, даримые её горячими губами, опять разжигал огонь желания.
- Завтра у тебя какие планы? - спросил Максимилиан, чтобы отвлечься.
- Завтра я покажу тебе Москву, - тихо прошептала Лина, уже засыпая. Сегодняшний день был полон событий и впечатлений, и, оказавшись в постели с любимым мужем, ощутив родные сильные руки, глаза предательски начали слипаться, и сон не заставил себя долго ждать.
Глава 8
На следующий день
Солнце уже давно взошло, но вставать Максимилиану совершенно не хотелось, а Лина всё ещё крепко спала, прижимаясь к нему так, словно боялась отпустить. В последнее время она много спала, рано ложилась и поздно вставала, говоря при этом, что отсыпается за те дни, когда была вынуждена заменять мужа на его посту, и очень долго удивлялась, как ему удаётся всё время жить в таком режиме. Но Лина молодец, Максимилиан не ожидал, что она настолько серьёзно и плотно займётся государственными делами, и настолько качественно будет выполнять всю работу. Советники говорили, что она работала день и ночь, практически без отдыха, очень стараясь не оставлять незавершённых дел. Да, она действительно молодец, и по прибытии из Фракии Максимилиан ознакомился с делами, и они были в полном порядке, как будто и не было этих пяти месяцев отсутствия.
Максимилиан смотрел на маленькую ножку, обнимающую его, и не мог поверить в происходящее. Этот незнакомый мир, так сильно отличающийся от Греции, и удививший его в первый день, оказался совсем не враждебным. Да, тут всё было необычно и совершенно непонятно, но люди были такими же, как и в Афинах. Странно одетые и распущенные в поведении, но такими же. Хотя Лина была права, когда говорила, что здешние мужчины слабы физически, и за короткий срок пребывания тут Максимилиан в этом убедился.
- Ты уже проснулся? - сонно пошептала Лина, обнимая мужа своей маленькой ручкой. - Давай я помогу тебе с ванной.
- Не надо, спи милая, - поцеловал её он и поднялся с кровати.
- Угу, - сказала она, укуталась в одеяло и уснула.
