- Ты спасала моего брата, а он никогда не скажет тебе спасибо за это.
- Ты ошибаешься, - улыбнулась Лина. - Лисимах действительно сначала довольно грубо разговаривал со мной, но он извинился и поблагодарил за своё спасение.
- Да? - недоверчиво спросил Евпатор, смотря в искренние голубые глаза девушки. Что-то ему не особенно в это верилось.
- Я надеюсь, теперь ты не заберёшь свой подарок обратно? - спросила Лина, а Евпатор нахмурился, не понимая, что она имеет в виду. А когда до него дошёл смысл сказанного он открыл рот от возмущения.
- Лина, как тебе в голову это могло прийти? - возмутился он и негодующе покачал головой.
- Ну мало ли... - заулыбалась она. - Вдруг ты передумаешь, и мне тогда придётся защищаться, чтобы оставить этот клинок при себе. - Сказала она и взмахнула мечом, рассекая воздух.
- Ты ненормальная женщина, - засмеялся Евпатор.
- Кстати, а почему ты не на военном совете вместе со всеми?
- Они пока не знают, что я приехал. Сейчас пойду, поздороваюсь, - улыбнулся он, смотря на удивлённое лицо девушки.
Интересно, что Максимилиан в ней нашёл? Лина была, конечно, милой, но ничего особенного в её внешности не было, разве что эти золотистые волосы... Дерзкая и своенравная, с ней наверняка очень тяжело управляться, а полководцу с его характером и подавно.
- Иди, а я схожу к Алкмене, она наверно ждёт меня, - произнесла Лина, прерывая мысли фракийца, и пошла к двери. - Спасибо, за подарок, - обернулась она. На что Евпатор только кивнул.
Фракиец вышел следом за девушкой и направился на военный совет.
- Лина, наконец-то ты пришла! - воскликнула Алкмена, как только девушка появилась в дверях детской.
- Прости, дорогая, Евпатор приехал, - сказала она, садясь рядом с играющими детьми.
- Лина, я... я хотела поговорить с тобой, - нерешительно произнесла принцесса, - мне кажется, что я беременна, - сказала она и Лина открыла рот от изумления.
- Это же здорово, - улыбнулась она, не понимая такого мрачного тона.
- А ты можешь спросить у Афины, мальчик у меня или девочка? - тихо спросила Алкмена.
- Зачем... - начала говорить Лина, но Алкмена резко её оборвала.
- Лина, Валерию нужен наследник.
- Пошли, спросим, - ответила она и погладила подругу по руке.
Девушки отдали своих малышей няням и направились в небольшой храм Афины, находящийся рядом с дворцом.
- Подожди меня у входа, я быстро, - попросила Лина подругу и поспешила к алтарю, но не успела дойти всего пару шагов, как перед ней появилась богиня.
- Лина, ты не должна обращаться ко мне с подобными вопросами, - очень строго произнесла она.
- Афина, я никогда не спрашивала тебя об этом, ты это знаешь, - сказала она, смотря в пронзительно зелёные глаза богини. - Это первый и последний раз. Пожалуйста.
- У неё двойня, мальчики. Выживет только один, второй умрёт вместе со своей матерью, - сказала Афина и исчезла.
Лина постояла секунду смотря в пустоту, и пыталась осмыслить услышанное. Умрёт вместе...
- Афина! - закричала она, хватаясь за алтарь. - Афина, пожалуйста...
"Лина ты ничего не изменишь, это её судьба. А её сын станет великим правителем" - раздался голос Афины в голове.
Нет, нет, этого не может быть... Алкмена не может умереть...
Алкмена стояла у входа и не могла понять, что происходит. Лина говорила с Афиной, это было очевидно, но, по всей видимости, то, что она услышала, ей совсем не понравилось. Она села у алтаря и закрыла лицо руками, как будто плакала, а принцесса смотрела на неё и не знала, можно ли ей подойти к ней, или всё же стоит остаться на месте как просила Лина, и подождать её.
- Лина? - тихо позвала она подругу и сделала шаг к алтарю. Лина подняла глаза, и в них было столько боли и горечи, что защемило сердце. - У тебя всё в прядке?
Алкмена быстро приблизилась к ней и села рядом.
- Мальчики, у тебя два мальчика, - сквозь слёзы прошептала Лина и уткнулась лицом себе в колени. Нет, она не скажет ей, что её судьба умереть, спасёт подругу. Она ещё слишком молода, её жизнь не должна закончиться так быстро.
- Два? - не поняла Алкмена. - Лина, что случилось, почему ты плачешь?
- Да, у тебя будет два мальчика, - ответила она и попыталась улыбнуться. - Пошли дорогая, ещё столько дел.
- Лина, скажи мне, что ты услышала, - очень строго произнесла Алкмена, поднимаясь с прохладных ступеней вслед за подругой. - Что тебя расстроило?
- Я не могу сказать, но пусть тебя это не волнует, я справлюсь с этим... постараюсь справиться, - ответила она. - Пошли, ты уже сказала Валерию, что беременна?
- Нет, я не была уверенна... ты сказала, что у меня два мальчика? Два сразу?
- Да, здорово правда? - заулыбалась Лина.
- Ой, это наверно тяжело, - засмеялась Алкмена. - Мне одного то было тяжело родить.
- Тяжело? Дорогая, ты не видела, как я рожала. У тебя всё прошло более чем удачно.
- А у тебя как было? - испуганно спросила девушка и посмотрела на подругу. До неё доходили странные слухи, говорили, что Максимилиан с беременной женой на долго исчезли в неизвестном направлении, а появились только месяц спустя и уже с сыном. Даже говорили, что этот ребёнок не его.
- Я не могла родить сама и... ой, можно я не буду рассказывать? - жалостливо попросила Лина. - Просто поверь на слово.
- Ох Лина, с тобой всегда так сложно.
Девушки вернулись во дворец, но не успели они дойти до сада Алкмены, как появился Валерий.
- О! Вы уже закончили? Где Максимилиан? - обратилась Лина к нему.
- Да. Полководец ищет тебя, сейчас он у Тиграна, - холодно ответил Валерий и недоверчиво посмотрел на свою жену, которая не переставая улыбалась и стояла как на иголках. Ей не терпелось сказать мужу о том, что она беременна двумя мальчиками.
- До завтра дорогая, - поцеловала Лина подругу. - Я вас оставляю.
Острая боль появилась сердце, но Лина поспешила уйти, чтобы она ничего не заметила. Нет, она не должна узнать.
Лина быстро дошла до гостевого крыла и отворила дверь, ведущую в комнату раненного генерала. Но Максимилиана там не оказалось, а только Тигран и Зоя, лежавшие на кровати и тихо о чём-то разговаривавшие.
- Привет, - тут же подняла глаза девушка.
- Привет, можно к вам?
- Конечно, - сказал Тигран, вглядываясь в лицо Лины. Она вроде бы улыбалась, но он видел, что это была только маска. Он успел хорошо изучить эту женщину, и сейчас видел, что её буквально раздирала ужасная толи тоска, толи печаль.
