Сказать ей об этом? Сказать, что он любит её, что она самое прекрасное создание на свете? Нет, она не поверит ему, считая себя изуродованной. И он только всё испортит этим признанием.
Левк нерешительно поцеловал нежные губы, как будто прося разрешения продолжить, и Зиоса ответила ему.
Он потянулся к её хитону, желая снять его, но остановился, едва пальцы коснулись грубой ткани. В голове звучал её голос. "Нет! Нет! Прошу вас, пожалуйста… не надо!", голос который очень часто снился ему в кошмарах.
—Прости меня,— прошептал он,— Зи прости, я так виноват перед тобой. Я люблю тебя.
—Шшш,— коснулась она его губ,— ничего не говори. Поцелуй меня.
Зиоса сама сняла с себя хитон и притянула мужчину к себе. Она первый раз в жизни хотела быть его женщиной, хотела, чтобы он обладал ею, а его нерешительность и страх только усиливали это желание.
Левк быстро разделся и нервно сглотнул, увидев обнажённое тело девушки. Она была прекрасна как богиня. Смуглая кожа в свете лампы казалась медной и как будто светилась изнутри, а небольшие холмики груди идеальны.
Осторожно, боясь потревожить совершенство, он коснулся губами её тела, и возликовал от радости, когда услышал тихий, едва слышный стон наслаждения. Сдерживать себя было невероятно тяжело, но нет, он не будет грубым с ней. Слишком долго Левк ждал возможности подарить этой женщине свою любовь, нежность, а не животную страсть.
С колотящимся сердцем Зиоса наблюдала, как мужчина покрывал поцелуями её грудь, живот и спускался ниже к бёдрам. Он медленно целовал, как будто смакуя её тело, и упивался им. Острое наслаждение пронизывало живот, и девушка задрожала от болезненного желания ощутить его в себе.
—Остановись,— задыхаясь, прошептала она.— Левк, иди ко мне, быстрей.
Просить дважды мужчину не пришлось, всё его тело дрожало, желая продолжить. Он аккуратно устроился между ногами девушки и медленно, очень медленно вошёл в неё.
Зиоса тихо охнула от острого наслаждения, смешавшегося с болью, и Левк испуганно остановился, боясь сделать хоть движение.
—Я сделал тебе больно?— прошептал он.
—Нет, нет, всё хорошо,— ответила она тихо и обняла его ногами, прося продолжить начатое.
Слишком долго у неё не было мужчин, слишком долго она не позволяла дотрагиваться до себя. Тело никогда не знало ласк мужчины, и сейчас как никогда раньше Зиоса желала этого. Желала быть женщиной Левка.
Глава 3
На следующий день
—Милая, тебе пора,— услышала Лина голос мужа сквозь сон и почувствовала его нежные и сильные руки, на талии.
—Ой, забыла тебе сказать, я решила ехать через два часа после рассвета,— сонно прошептала она и уткнулась носом в широкую грудь.
—Плохо, что забыла,— строго сказал Максимилиан.— Все тебя уже ждут. Так что вставай.
—Левк приедет только через два часа… и до этого времени я из постели не вылезу,— произнесла Лина, прижимаясь к мужу ещё сильней, но тот совершенно неожиданно вырвался из её объятий, встал и пошёл одеваться.
—Как хочешь,— холодно произнёс он.
Лина недовольно сжала губы, продолжать лежать в кровати без любимого мужа, желания не было.
—Ты где была вчера вечером?
—Ездила с сыном Левка знакомиться… Максимилиан, я не знала, что в Афинах есть такие трущобы. Ты говорил, что Афины богатый город и до вчерашнего дня я думала, что это действительно так, но на окраинах очень много нищих.
—Лина, в любом городе есть нищие, больные и голодающие. Надеюсь, ты туда не одна ездила?
—Нет, с Левком,— ответила она, вставая с кровати.
—Он там живёт?— тут же спросил Максимилиан и посмотрел на жену, как будто та в чём-то провинилась.
—Нет, живёт он в казарме, раньше жил, по крайней мере, но… знаешь, мне кажется, нам не стоит обсуждать личные проблемы Левка. Пусть он сам разбирается,— поспешила сказать Лина, видя, как меняется настроение мужа.
Он явно был недоволен тем, что сын его генерала был бедным и жил в трущобах.
—Лина, то, что Орион живёт в нищете это недопустимо, и это не его личные проблемы, как ты выразилась,— холодно произнёс Максимилиан, провожая жену взглядом до небольшой комнаты, примыкающей к спальне, из которой она сделала гардеробную.
—Максим, ну Левк же твой генерал совсем недавно, дай ему возможность самому разобраться в этой проблеме. И потом быть бедным это не преступление,— сказала она и выглянула из-за угла.
Максимилиан стоял с крайне недовольным видом, и молча что-то обдумывал.
—Орион сегодня приедет познакомиться с Деметрием. Он очень хороший мальчик.
—Хорошо,— ответил Максимилиан и вышел из комнаты, и по его тону сказать что-либо конкретное не представлялось возможным.
Лина глубоко вздохнула, очень надеясь, что он ничего плохого не сделает. Быстро одевшись в ещё вчера приготовленный дорожный костюм, состоящий из красной туники, красных просторных штанов и белой, почти прозрачной юбки сверху, накинула на плечи красный плащ и вышла вслед за мужем.
На улице кроме небольшого отряда, собравшегося сопровождать жену царя в пути, не было никого, в том числе и самого царя, который так рьяно поторапливал. Ну и ладно, подумала Лина и, развернувшись обратно во дворец, пошла к комнатам Алкмены. И как только она приблизилась к спальне, едва не ударив по лбу, открылась дверь, и на пороге появился Валерий.
Ну слава богу. Вваливаться в спальню, в которой спала бы супружеская чета, ей совсем не хотелось.
—А ты что тут делаешь?— тут же спросил македонец и недоверчиво нахмурил брови. Отвечать, что вообще-то она живёт в этом дворце и иногда ходит по нему, Лина не стала, а только улыбнулась македонскому полководцу.
—Хотела с Алкменой попрощаться. Я скоро уезжаю, и не хотела, что бы она вставала из-за этого. Можно?
—Конечно, но она уже проснулась и собралась идти к тебе,— благожелательно кивнул он.
Лина благодарно улыбнулась мужчине и зашла в комнату принцессы.
—Ой, Лина, ты сама ко мне пришла?— воскликнула Алкмена.
Она была невероятно милой,— сонная, с растрёпанными чёрными волосами и казалось очень маленькой на необъятной кровати.
—Да. Я ненадолго, ложись обратно, время ещё раннее.
—Спасибо. А то спать и правда очень хочется,— согласилась девушка, натягивая на себя одеяло.
Лина подошла к подруге и крепко обняла её. Липкий слезливый комок опять начал подступать к горлу, но она поспешила придушить его, чтобы не расплакаться. Слабая психика беременной девушки была без того растревожена, и совсем не хотелось, чтобы после её отъезда подруга вспоминала лишь слёзы.
—Как ты себя чувствуешь? Малыши толкаются?
