—Евод, остановитесь,— крикнула Лина, прерывая избиение мужчины, и подошла к ним.
Остальные ученики этой группы отрабатывали метание копья по движущимся мишеням, и было не понятно, что в этом было сложного, и почему этот солдат отказался выполнять задание.
—Госпожа?— поклонился он и тут же повернулся к своим ученикам, которые встали на колени. Он открыл было рот, чтобы приказать им продолжить тренировки, но вовремя опомнился. Не ему поднимать их с колен.
—Это тот самый солдат, о котором вы говорили?
—Да, но он пока ещё не солдат, и вряд ли им когда-нибудь станет,— холодно произнёс Евод.
—Значит, ты хочешь покинуть лагерь?— спросила Лина у сидящего на коленях мужчины, пытаясь скрыть на лице брезгливость. Она всю жизнь презирала слабость, боролась с ней, а этот человек вызывал у неё отвращение.
—Да госпожа,— тихо ответил он, не поднимая глаз.
—Хорошо,— сказала она, а Евод изумлённо открыл рот. Но Лина не обратила на него внимания и повернулась к управляющему.— Гелен, соберите всех учеников этого и соседнего лагерей, пожалуйста.
Управляющий поклонился и быстро убежал выполнять поручение.
—Вы просто отпустите его?— недоверчиво спросил Евод.
—Нет конечно, не просто. Ой, встаньте,— произнесла Лина, замечая, что солдаты всё ещё сидят на коленях.— У нас есть ещё время, и вы можете пока потренироваться.
Евод вопросительно посмотрел на Лину, прося объяснений, но она усиленно делала вид, что не замечает этого, а очень увлечена наблюдением за занятиями учеников. Но времени оказалось не так много, как Лина думала, Гелен вернулся очень быстро и сказал, что ученики и учителя уже собрались на центральной площадке, где обычно проводились общие сборы, и все проследовали туда.
—Гелен, вы сможете сделать это?— очень тихо спросила Лина, когда они подходили к площадке, в центре которой уже горела жаровня с раскалённым клеймом внутри.
—Конечно,— кивнул он.
—Спасибо, а то я боюсь, у меня рука дрогнет,— благодарно улыбнулась она.
Хилон с советниками, Левком и всеми инструкторами обоих лагерей остались стоять с краю, а Лина и Гелен с несостоявшимся солдатом под пристальными взглядами прошли в центр.
Лина глубоко вздохнула, собираясь с мыслями, и попыталась успокоиться. Всё это было очень волнительно и непривычно для неё. Она никогда не была хорошим оратором, и в подобных ситуациях до этого не оказывалась.
Но делать было нечего.
—Я собрала вас здесь для того, чтобы вы посмотрели на этого мужчину!— начала очень громко говорить Лина, показывая пальцем на сидевшего на коленях рядом с ней ученика.— Эти лагеря были организованны недавно, и вы все были удостоены чести стать первыми учениками и изучить в этом месте военное дело. И каждый из вас заранее был предупреждён о том, что обучение здесь не похоже на райскую жизнь, хотя как по мне, вы тут больше отдыхаете, чем тренируетесь. Но сейчас не об этом… Вы находитесь в спартанском лагере, где воспитывают сильных, выносливых и умелых воинов, которые непременно станут гордостью греческой армии! Но приехав сюда, я увидела это,— Лина резко выхватила из-за спины кинжал и показала им на мужчину у своих ног.— И мне стало противно,— добавила она уже тише.— Противно, потому что в Греции ещё остались такие слабаки и трусы, которые посмели осквернить это место! Почему ты хочешь уйти? Скажи нам. Скажи, чтобы все слышали!
—Я устал…— тихо прошептал он.
—Что? Ты устал?— не поверила своим ушам Лина.— Устал?!? Сколько ты здесь? Два года?
—Да.
—И ты устал? Я десять лет провела в лагере, который был гораздо более суров и жесток чем этот, а ты устал за два года?— гневно выкрикнула Лина, опасно взмахнув кинжалом и едва не убив непутёвого ученика.
Продолжать скрывать, что она проходила подобное обучение, было уже бессмысленным, об этом знали все в Греции.
—Ты тренировался двенадцать часов в день, в то время, когда я не меньше двадцати! Ты спал в чистой и тёплой постели по восемь часов каждый день, тогда когда я всего лишь три. Десять лет без сна! И я ни разу, ты слышишь? Ни разу даже не подумала, что устала!!— оглушительно закричала Лина и замолчала, пытаясь угомонить бешено стучащее сердце.
—Первой моим желанием было убить тебя, чтобы ты не позорил ни Грецию, ни армию Максимилиана, но можешь поблагодарить своих учителей, они отговорили меня от этого. Я позволю тебе уйти, как ты желаешь, но уйдёшь ты с позором! И каждый человек в Греции, в Македонии, Фракии и Риме будет знать, что ты трус и слабак!— выкрикнула Лина и подала знак Гелену.
Юношу тут же схватили двое инструкторов, один за руки, второй за волосы и подняли ему голову, а Гелен вытащил из жаровни раскаленное клеймо.
—Нет! Нет!— закричал пленный и забился в руках.— Ааааа!— оглушительно заверещал он, и в воздухе послышался запах жареного мяса.
Лина сжала челюсть и отвернулась, не в силах наблюдать за этим. Но собравшись с духом, она всё же посмотрела на мужчину у своих ног.
—То, что ты визжишь как свинья, только доказывает, что ты не достоин даже находиться здесь,— произнесла она и схватила его за волосы, показывая всем клеймо на лбу — перечёркнутый иероглиф в виде зигзага в круге.
Вокруг образовалась звенящая тишина.
—Кто ещё хочет покинуть лагерь?
Все молчали.
—Хорошо,— кивнула Лина, и, помолчав немного, добавила: — Тяжёлые испытания делают нас сильней, боль закаляет характер и волю, а тренировки делают из нас воина. И только так! Только занимаясь на пределе своих возможностей, падая от изнеможения и невыносимой боли, вы научитесь быть сильными. Вы больше никогда не будете горожанами или простыми солдатами, нет, теперь вы спартанцы! И имя это будет передаваться из уст в уста по всему миру, а враг бежать в страхе, увидев перед собой непобедимого воина!— выкрикнула Лина и через секунду все вокруг начали опускаться на колени перед женой царя.
Она глубоко вздохнула, осматриваясь по сторонам. Все до единого склонили головы, и ей стало как-то не по себе.
—Можешь идти,— тихо сказала она мужчине, сидевшему у её ног, развернулась и быстро пошла к штабной палатке.
—Лина, можно?
В полог палатки просунулась голова Левка. Он уже давно ходил рядом вместе с Геленом, Хилоном и его советниками, и никто не решался зайти к девушке.
—Конечно, долго вас ещё ждать?— ответила она, не поднимая головы и рассматривая в своей руке чашу с вином, которое было ужасно невкусным.
Левк тут же зашёл, а вслед за ним все остальные.
—Хилон, позаботьтесь, пожалуйста, о том, чтобы все знали о значении этого клейма,— тихо произнесла Лина, не поднимая головы, пытаясь успокоиться, и привести мысли в порядок. Это оказалось сложнее, чем она думала раньше.
—Конечно,— ответил правитель Спарты.
