—Куда?— непонимающе спросила Лина и едва успела вбежать в дверь вслед за Максимилианом.
—В купальню,— коротко ответил он.
Максимилиан лежал на боку и перебирал пальцами мягкие золотые локоны жены. Её прекрасные голубые глаза были грустными, и она как будто ничего не замечала вокруг, полностью погрузившись в свои мысли. Ему были известны её переживания, да и он сам не мог выкинуть дурные предчувствия, и постоянно возвращаясь мыслями к сестре. И каждый день Максимилиан проводил с Алкменой всё больше и больше времени, не веря в то, что она скоро умрёт.
Такая молодая, счастливая, красивая… ничто не говорило о том, что она неважно себя чувствует, и что могут возникнуть осложнения во время родов, но это пророчество…
—Сегодня за ужином расскажешь мне как дела в Спарте,— произнёс Максимилиан, отвлекая от беспокойных мыслей Лину и себя заодно.
—А чего рассказывать? Рассказывать нечего, всё нормально у них,— тут же ответила она, и Максимилиан не смог сдержать ухмылку. Целый месяц провела там, а рассказывать ей нечего. Каждый раз из Лины нужно было информацию клещами вытягивать, и порой, это очень злило.
—Они понравились тебе?
—Да, но сказать что-то конкретное можно будет, только оценив первых солдат, вышедших оттуда. Но ты прав, уже сейчас они гораздо сильнее простого мужчины.
—А что там за история с клеймом?— спросил Максимилиан.
—Ну ты же и без меня всё знаешь,— капризно сказа Лина и надула губки, но увидев требовательный взгляд мужа, глубоко вздохнула и продолжила.— Один ученик захотел покинуть лагерь, но это не то место, откуда можно просто так уйти, даже если тебе не понравилось. А оставлять его там принудительно тоже не хотелось, он показывал дурной пример другим. Вот я решила, что если вдруг будут появляться такие вот… ученики, то они могут покинуть лагерь, но только с клеймом на лбу, говорящим о том, что он слабый и немощный мужчина, который был выставлен из спартанского лагеря с позором. Ничего более умного я не придумала,— сказала она и грустно пожала плечами, а Максимилиан еле не смог сдержать улыбку.
Конечно, сперва эта идея с клеймом его смутила. Клеймить свободных людей было не принято в Греции, да и рабов таким образом помечали тоже не слишком часто, ограничиваясь браслетами, но в данном случае это действительно было хорошее решение проблемы. Хотя он бы убивал этих трусов.
—А у вас как тут дела? Где кстати Тигран?
—Он в Фессалии, на днях вернётся.
—А как ведёт себя Орион? Я так поняла, они с Деметрием подружились?
—Да, они быстро нашли общий язык, и Деметрию с ним интересно проводить время,— улыбнулся Максимилиан.— Только Орион очень уж озорной, хотя надо отдать ему должное — послушный и знает, куда лезть не стоит. К Деметрию он относится хорошо, а это самое главное.
—Мальчишки все озорные. Максимилиан, я бы хотела с Алкменой поздороваться, пока солнце не село.
—Хорошо, но я жду от тебя отчёта о спартанских лагерях,— произнёс Максимилиан и очень постарался придать своему голосу строгости. Но это было очень тяжело. Лина лежала перед ним такая прекрасная, желанная… её ясные глаза светились счастьем, а маленькая нежная ручка ласкала его грудь.
—Давай завтра после обеда?— с надеждой спросила она, и он утвердительно кивнул.
Лина глубоко вздохнув, нехотя поднялась с кровати и потянулась за своей одеждой.
—Лина…— начал говорить Максимилиан и замолчал, не зная как спросить интересующую его вещь. Вместе с информацией о местоположении жены, ему доносили, что во время путешествия по лагерям она якобы проводила ночь вместе с Левком. Поначалу он отказывался в это верить, но это было не одно сообщение и не два, об этом говорили очень часто…
Лина повернулась к мужу, спрашивая, что он хотел спросить.
—Это правда, что ты… с Левком…
—Да,— утвердительно кивнула она, не дав Максимилиану закончить фразу, и тот изумлённо посмотрел на свою жену, теряя дар речи и не веря, что она вот так просто говорит о том, что спала с другим мужчиной.
—Но ничего дурного,— поспешила добавить Лина.— Четно!
—Объясни,— только и смог сказать Максимилиан.
—Иногда я просила Левка ночевать в его палатке, так как одной…— начала говорить она и нерешительно замялась, отводя взгляд в сторону,— одной мне было страшно. Я не знаю как объяснить, но эти лагеря… Когда солнце садилось… Максим, прости меня, ничего плохого мы не делали, честно. Он просто был рядом и не давал мне забыться,— очень виновато произнесла Лина и села на край кровати.— Ты можешь мне верить.
—Хорошо милая,— сказал Максимилиан, погладил её по нежной щеке и поцеловал.
—Спасибо,— тихо пискнула Лина.
—Иди, скоро вечер. Алкмена расстроится, если ты не поприветствуешь её.
Лина кивнула, соглашаясь с мужем, быстро оделась и выскочила из спальни, а Максимилиан вышел следом. Через двадцать минут он уже сидел за столом в зале и ждал Левка, и ему не терпелось услышать, что скажет он обо всём этом.
Недавний солдат не заставил себя ждать и явился довольно быстро.
—Садись,— приказал Максимилиан.— Рассказывай.
—Что? Вообще всё рассказывать?— попытался пошутить он.
—Нет. Только то, как ты спал с моей женой,— сказал Максимилиан, и улыбка с лица Левка вмиг пропала.
—Я с ней не спал,— тут же сказал он.— Иногда она проводила ночь в моей палатке, но не более.
—Рассказывай,— повторил Максимилиан свой приказ.
—Лина… она говорила, что не может находиться одна, что слышит голоса подруг… Максимилиан, может она сама расскажет это?— с надеждой спросил Левк.
—О причинах своего поступка она расскажет мне сама. От тебя я хочу услышать, что делал ты.
—А я только и делал, что всю ночь отодвигался от Лины подальше и очень старался, чтобы её руки оставались на месте,— произнёс он как будто обижено, а Максимилиан нахмурился и посмотрел на него, требуя объяснить свои слова.
—Она во сне вас искала и говорила… ну вы сами знаете, что она говорит обычно, когда спит,— произнёс Левк и отвернулся, скрывая своё смущение, а Максимилиан не смог скрыть улыбку.
Да, во сне Лина очень часто говорила всякие сентиментальные глупости, которые обычно от неё не услышишь, и в этот момент она была невероятно милой и нежной. Вот только то, что этот мужчина был рядом с ней в эти моменты, ему совсем не нравилось.
Но Лина пришла к нему сама и не за любовными утехами, а за поддержкой, а он был ей другом и не мог прогнать, и наказывать этого недавнего солдата было не за что.
—Об этом никому не рассказывать. Узнаю, убью,— очень строго сказал Максимилиан.
—Я, конечно, старался скрывать это, но так понимаю, что информация уже просочилась…
—Это не важно. Ты должен всё отрицать. И женись на своей женщине.
