—Тогда не лезьте не в своё дело!
—Прошу меня простить, госпожа,— низко поклонилась женщина и скрылась за дверью, а Лина глубоко вздохнула и закрыла лицо руками, пытаясь успокоиться.
Да, это был он… Она очень хорошо помнила. Так же как после клинической смерти, пережитой ещё в другой жизни, которая вспоминалась как дурной сон, испытывала подобное. Неконтролируемые выплески ярости, страх, преследовавший всюду и везде, и неспособность держать оружие в руке. Пока это только начало, и не так явно для окружающих, но с каждым днём будет становиться только хуже. Он будет расти как снежный ком.
—Тирей, никто не должен узнать, что я не могу сражаться. Я справлюсь с этой проблемой… не сразу, но справлюсь, и мне очень хотелось бы остаться в живых к этому времени.
—Лина, вы можете быть уверены что ни от меня, ни от Агапии об этом никто не узнает,— уверенно сказал Тирей.— Но информация просочится в любом случае, во дворце очень много глаз и ушей.
—Спасибо,— кивнула Лина и поспешила покинуть лавку оружейника. Солнце уже клонилось к горизонту, и нужно было поторопиться вернуться засветло. В груди уже просыпалась тревога и предательский липкий комок страха.
Она быстро запрыгнула на свою Снежинку и направилась в сторону Акрополя.
Максимилиан бесцельно ходил по дворцу, злясь на себя, что разрешил Лине одной отправится к оружейнику. И дело было даже не в её болезненном состоянии, Лина была сильной женщиной и могла справиться с этим. Нет, дело было в неуверенности в её глазах, неуверенности и страхе. Она хорошо скрывала его, а возможно даже сама до конца не осознавала этого, но он ещё никогда не видел её в таком состоянии. Хотя нет… видел. Не совсем так, но очень похоже. После сражения под Митавой, когда они вернулись в Афины, сразу после захода солнца она кидалась на каждую тень и видела несуществующих врагов.
Максимилиан посмотрел в окно. Дневной зной уже отступал, воздух стал свежей и чище, а красивый закат озарял своим светом прекрасный город. Его город.
Почему, почему судьба Алкмены умереть? Она же ещё так молода, прекрасна… Её жизнь только началась. Любящий муж, дети… и всё вдруг закончилось. Как жестоки игры богов, и как страшно их наказание за неповиновение.
Сердце больно сжалось в груди, а ком в горле мешал дышать. Его Алкмена, любимая младшая сестра, которая всю жизнь была опорой… Как жить без неё?
Максимилиан смотрел, как красное солнце садилось за горизонт, и вспомнил о жене. Она так и не вернулась, и быстро вышел из комнаты, решив дождаться её на площади. Да, ему стоило больших трудов бороться с желанием всё время держать Лину подле себя. После того что произошло… после того, как он видел мир без неё, помнил свою жизнь без любви. А потом она едва не умерла, прикрывая его своим телом… И сейчас Максимилиан хотел чтобы жена была всегда рядом, видеть и быть уверенным, что с ней всё в порядке. Но это, разумеется, было невозможным. Он царь, а Лина не та женщина, которая согласится жить под надзором.
Максимилиан вышел на дворцовую площадь, и буквально сразу же в арке показалась Лина, а он не смог сдержать улыбку. Его жена была прекрасна, и она, пожалуй, была права, когда говорила что лошадь с белой шерстью подходит ей. Лина быстро приблизилась к нему, спрыгнула со Снежинки и тут же бросилась к мужу, крепко обняв, и зарывшись своими нежными пальчиками в его волосы.
—Что случилось?— спросил Максимилиан, чувствуя её дрожь.
—Можно я сегодня буду спать с тобой?— пошутила она, и Максимилиан широко улыбнулся, вспоминая, как больше трёх лет назад, после сражения под Митавой, она произнесла те же самые слова.
—Конечно малыш.
—И забери, пожалуйста, мои кинжалы,— кивнула Лина на одного из солдат за своей спиной. Максимилиан удивлённо поднял брови, но спрашивать ничего не стал и просто выполнил просьбу жены.
—Хорошие ножи,— сказал он, смотря на оружие, сделанное рукой Тирея.
—Да, наверно…— как-то странно потянула она.— Максимилиан, у тебя есть ещё дела сегодня?
—Да, я хотел встретиться с советником по торговле.
—Можно я с тобой пойду?— тихо спросила она и быстро добавила,— я буду тихо сидеть и не помешаю.
—Я могу отменить её,— тут же сказал Максимилиан, глядя в перепуганные глаза жены, и она посмотрела на него с такой надеждой, что сердце защемило.
—Не надо… наверно… я подожду тебя в спальне.
—Пошли, с советником я могу и завтра встретиться. Ты желаешь лечь спать?
—Да, но сперва я хочу заняться со своим мужем любовью. Это возможно?— тихо прошептала она ему на ухо, обжигая своим дыханием, и у Максимилиана в глазах потемнело от желания. Ничего не говоря, он схватил её за руку и уже буквально через мгновение они были в спальне.
Максимилиан лежал на спине и наслаждался ласками жены. Солнце село уже давно и была глубокая ночь, но вопреки своим словам, Лина не спешила засыпать. Она нежно перебирала пальцами короткие чёрные волоски на груди мужа и тёрлась щекой о плечо, на котором лежала и тихо, едва касаясь губами, целовала его. А порой испуганно вжималась в него, но успокаивалась, едва слышала его голос.
Она боялась, очень, очень боялась, но чего, полководцу было не понятно.
—Что такое, милая?— тихо спросил он.— Ты не хочешь спать?
—Почему так тихо?— испуганно прошептала она в ответ.
—Ночь, вот и тихо… Тебе страшно?
—Я… я боюсь закрывать глаза. Мне кажется, что я возвращаюсь туда. В том лагере тоже было тихо.
—Хочешь, я позову музыканта?— улыбнулся Максимилиан, стараясь развеселить жену, но она не развеселилась, а вместо этого поднялась на кровати и очень внимательно посмотрела на мужа.
—Хочу. Талию, она хорошо играет на арфе,— сказала Лина и посмотрела на полководца глазами голодного щенка.
Конечно то, что она сама просила позвать наложницу мужа к ним в спальню, было странным, но спать в полной тишине было невыносимо страшно.
—Арфа? Милая, ты же ненавидишь арфу. Хорошо, сейчас я её позову,— добавил Максимилиан, видя, что Лина абсолютно серьёзна.
Он быстро сходил, отдал соответствующее распоряжение и вернулся в кровать к жене, которая тут же вцепилась в него мёртвой хваткой.
—Максим, а ты помнишь, как мы занимались любовью вместе с наложницами, когда мне было нельзя?
—Конечно,— усмехнулся он в ответ, не понимая, почему Лина вдруг вспомнила о тех днях.
—А ты думал о том, чтобы… ещё раз…
—Думал,— ответил Максимилиан,— но я не хочу. А почему ты спрашиваешь? Тебе уже не достаточно меня?
—Конечно же нет!— тут же возмутилась она.— Просто я подумала, что ты же привык к разнообразию, и возможно я тебе уже надоела, ведь опыта у меня не так много…
—О боги, Лина, как это тебе в голову пришло?— закричал он, но замолчал, так как дверь в спальню открылась и на пороге появилась наложница, а вслед за ней двое служащих дворца с огромной арфой.
