—Подожди.
Максимилиан обнял жену, очень стараясь не смотреть на синяки на её теле и сильный кровоподтёк на боку, и поцеловал макушку. Его Лина, маленькая, нежная. Сердце разрывалось от любви к этой женщине. Когда же это всё закончится?
—Максим, пожалуйста… я не хочу опять плакать. Глаза уже болят.
—Я люблю тебя, ты моё сокровище. Никогда больше не говори, что мне нужно только твоё тело, слышишь?
—Прости, я сказала это сгоряча,— улыбнувшись мужу, произнесла Лина, и убрала с чёрный локон с его тёмных глаз. Она быстро надела тунику с длинными рукавами, хорошо скрывающими синяки на руках и длинную юбку.— Помоги мне с кинжалами.
Максимилиан молча закрепил за спиной ножи Лины и передал ей белый плащ, который она очень любила и в последнее время носила его постоянно. И, несмотря на стоявшую жару, плотно закутывалась в него.
Это радовало его. Приятно было видеть, что Лина гордилась быть его женой и очень старалась вести себя достойно. Хотя и получалось это довольно плохо.
Она благодарно кивнула и поспешила на тренировочную площадку. Пока Деметрий спал, Лина успевала провести первое занятие, не очень длинное, зато оно настраивало солдат на нужный лад и днём они занимались гораздо продуктивнее.
—Евод? Доброе утро, вы решили тоже поучиться?— приветливо улыбнулась она мужчине, который совсем недавно избивал её. Но ни жестом, ни взглядом не показала своего страха перед ним и быстро прошла мимо него к своим ученикам.
Евод часто приходил на её занятия, и его сегодняшнем появлении было ничего необычного.
—Посмотреть,— коротко ответил он, но Лине это было уже без надобности. Она подошла к своим ученикам, сняла плащ и начала свой урок. За её спиной мирно покоились кинжалы, которыми она не могла пользоваться, но если бы их там не было, то все очень быстро догадались, что с женой царя что-то не так. Всем в Греции было известно, что Лина даже в купальню ходит с оружием.
Евод любил наблюдать за тренировками этой женщины, и то, как она тренировала солдат, и то, как сама тренировалась, пыталась тренироваться, но это в данном случае было не важно. Он чувствовал её силу, её дух, и наслаждался этим.
Сильных воинов в Греции не так много как кажется на первый взгляд, а женщин нет вовсе. И ещё тогда, когда она прибыла в его лагерь, он уже обратил внимание что она не простой солдат. Да сильная, умелая, но не это завораживало… нет, она дышала своими движениями, это было в её крови. Неужели она и правда отмеченная Афиной?
Когда Лина объяснила Еводу что от него требуется сделать, он отказывался поверить в услышанное. Разумеется, он неоднократно слышал о такой болезни, о которой говорила Лина и сам видел не однократно, как солдаты, вернувшись с войны, теряли себя, забывали как держать меч в руке, а чаще всего наоборот не желали его выпускать из рук и нападали на каждого встречного, видя врага даже в друге, но то, о чём говорила Лина… это даже лечением было назвать тяжело.
—Евод, я очень на вас рассчитываю,— говорила она.— Мне больше не к кому обратиться.
Но то, что она просила, было не только очень странным и весьма сомнительным, но и страшным.
Он никогда не бил женщин, и в отличие от большинства спартанцев уважал их. А сейчас перед ним была не просто красивая девушка, она была женой царя, и то, что он останется в живых после того как поднимет на неё руку, пусть даже и по её просьбе, было очень сомнительным, и первые дни Евод просто не знал что ему делать.
И это странное имя, которым она почему-то просила называть себя во время занятий… Полина… Это было её настоящим именем? До сегодняшнего дня он думал, что жену царя звали Аполлинария, а Лина это всего лишь сокращение. Хотя конечно было странным то, что она буквально требовала называть себя именно так, и никак иначе.
Но переборов себя он начал проводить эти странные тренировки, которые порой сводились к простому избиению, а он всё не мог понять, что нужно было делать. Нож не держался в руке Лины, она кричала, плакала, но не могла его взять… до вчерашней ночи. И он понял. Понял, в чём была суть и что от него требовалось.
Лина говорила о каком-то блоке, который нужно было сломать. О неизвестном ему психологическом состоянии, о неком посттравматическом синдроме, но до этого это было для него простыми, ничего не значащими словами, а сейчас понял. Нет, бить и мучить эту девушку было недостаточным, нужно ввести её в исступление. Пробиться через страх и боль, чтобы она потеряла самообладание, заставить действовать на инстинктах. И с этой целью он пришёл на сегодняшнюю тренировку.
—Резче солдат. И ты должен бить не само чучело, а сквозь него,— говорила Лина, нервно оглядываясь за спину. Она буквально чувствовала взгляд Евода на своей спине, и он ужасно нервировал её, пробуждал внутри тревогу.
—Евод, отойдите в сторону,— повернулась она к нему.
—Нет.
Лина гневно сжала челюсть. Ладно, нет, значит нет. В конце концов, он не мешает, а всего лишь смотрит. И постаравшись отстраниться от него, продолжила тренировку с солдатами.
Но его тяжёлый взгляд жёг спину, и было невероятно трудно просто оставаться на ногах. Хотелось спрятаться, убежать, забиться в самый дальний уголок дворца и не выходить оттуда.
"Нет, нет, здесь слишком много народу, чтобы истереть и ругаться с этим мужчиной,— повторяла она себе.— И к тому же я не смогу просто приказать ему, наверняка вскроется то, что мне страшно находиться рядом с ним, что он вызывает во мне неконтролируемые приступы паники".
Но это было слишком тяжело… тяжело дышать, тяжело двигаться, а перед глазами начал появляться тёмная пелена, которая заволакивала всё вокруг, стирая реальность, и даже окружающие звуки слились в один шум, который ушёл куда-то на задний план, и Лина слышала только своё нервное дыхание.
За спиной послышалось движение, и уже через мгновение Лина с силой вдавливала колено в грудную клетку Евода, прижимая его к земле и кинжал в её руке замер в миллиметре от его сонной артерии. А он железной хваткой держал её за руку, не позволяя завершить удар.
Она моргнула, сбрасывая с себя наваждение и приходя в себя.
—Евод! Вы с ума сошли, зачем вы так тихо подошли ко мне со спины? Я могла убить вас!— начала кричать Лина, убирая кинжал от его шеи и поднимаясь на ноги.
—Я был готов к этому нападению,— ответил он с плохо скрываемой улыбкой на губах.
—Чего вы улыбаетесь? Я серьёзно,— возмутилась девушка и запнулась, смотря на свою руку, в которой было оружие. И через секунду она с криком бросилась на шею мужчины, буквально повиснув на нём.
Её звонкий смех и радостные крики, как колокольчик проносился по тренировочной площадке, отражаясь от каменных стен, и все кто был рядом, с изумлением наблюдали за странной картиной.
—Лина? У вас всё в порядке?— послышался голос Хриса.
—Лучше и быть не может!— ответила Лина, широко улыбаясь, и отошла от Евода. Она вытащила второй клинок из-за спины, желая убедиться. Да, руки вновь её слушались, и это было чудесно.
