—Лина, езжай, а то солнце уже садится,— сказал Левк.
—Да, да… А давай лучше через час после рассвета?— повернулась Лина к нему.— Или через два? Да, давай два. Я не уверена что смогу вылезти из постели Максимилиана раньше.
—Хорошо. Значит отправляемся через два часа после рассвета? Может, тогда я вместе с Зиосой и Орионом приеду?— тут же спросил Левк.
—Ну это вы сами решите как вам удобней будет.
Лина развернула свою Снежинку и поскакала во дворец.
Зиоса смотрела вслед уезжающей девушке и не могла поверить в произошедшее. Левк, Лина, Орион будет играть с Деметрием… а если он обидит принца? Он же ещё совсем маленький. Конечно, Орион к малышам хорошо относится и всегда защищал их, но это же дети и ситуации бывают разными.
—Мама, я завтра поеду во дворец?— спросил маленький мальчик, прерывая размышления Зиосы.
—Да, наверно…
—Зи, не бойся, всё будет хорошо. И у тебя появится повод надеть тот хитон, который я тебе подарил,— улыбнулся Левк и погладил девушку по плечу, от чего она вздрогнула.
—Левк, ты же знаешь, что я не могу, а ты уезжаешь.
—Лина права, в этом нет ничего страшного. Она, также как и ты, простая девушка, и ей, как и тебе, было тяжело жить под взглядами. И твоя проблема ничто по сравнению с тем, что ей приходится испытывать каждый день,— сказал Левк и очень постарался придать своему голосу искренности. Конечно, Лина действительно очень переживала по поводу пристального внимания к своей персоне, но это было только в самом начале, а сейчас она уже свыклась с этим.
—Ты выдел её шрамы на спине?
—Да, они ужасны. Ни одного живого места нет, а она ещё смеялась надо мной и над моей реакцией, когда я увидел, представляешь,— усмехнулся Левк.— У Лины вообще много шрамов, а недавно появился ещё один, который едва не убил её, и она им ужасно гордится.
—Пап, а ты расскажешь мне историю?— подал голос мальчик и Левк посмотрел на девушку, прося разрешения остаться.
Зиоса неуверенно кивнула.
Он часто приходил днём поиграть с Орионом и оставался на вечер, чтобы уложить его спать и рассказать какую-нибудь интересную легенду про непобедимого героя, а сын этому очень радовался.
—Конечно здоровяк, пошли, уже пора спать.
Левк взял за руку мальчика и вошёл в дом, и Зиоса вслед за ними.
Разумеется, Лина была права, она и сама видела, как Левк относился к сыну и к ней самой, но давняя обида никуда не пропала, да и то, что солдат может взять в жёны её, нищую изуродованную девушку, было странным. Но он приходил и приходил, и почти всё своё свободное время, которого у него было не очень много, проводил с ними. Левк уже перестал просить остаться на ночь, зная, что его отвергнут, и всегда уходил, уложив сына спать.
Зиоса смотрела на него, как он лежал на жёсткой лежанке, нежно прижимая мальчика к себе, и что-то тихо рассказывал ему. Он любил его, и Орион отвечал ему взаимностью и бил каждого во дворе, кто осмеливался сказать, что у него нет отца.
Орион уже давно закрыл глаза, а ровное глубокое дыхание говорило о том, что он уснул, но Левк не желал отпускать его из своих объятий. Он отсутствовал так долго, а завтра опять уезжать. Ненадолго, Спарта находиться близко, но всё равно было тоскливо.
И зачем интересно Лине потребовалось так спешно покидать Афины? Она ведь тоже жаждала вернуться домой, и так искренне радовалась родному берегу. Но что-то произошло после того странного падения за борт… Девушка, конечно, по-прежнему находилась в прекрасном расположении духа, но было видно, что что-то изменилось.
Левк очень осторожно снял головку сына со своего плеча, положил его рядом, прикрыв одеялом, и тихо поднялся с лежанки. Ничего не говоря, он вышел на улицу и сел на скамейку у дома.
Солнце уже давно зашло за горизонт, и на чёрном небе были рассыпаны миллиарды ярких звёзд. Но, несмотря на это, ночь была удивительно тёмной, и ничего не было видно вокруг, а лишь еле узнаваемые серые тени домов и деревьев. Мир стал чёрным и холодным.
Рядом послышалось движение, это Зиоса села рядом. Левк хотел было протянуть к ней руку, обнять, но вовремя остановил себя. Получить очередной отказ и ещё один удар по сердцу не хотелось, оно и без того было изранено.
—Лина рассказывала мне, что на небе есть созвездие, носящее имя Орион. Одно из самых красивый и ярких,— тихо сказал он.
Зиоса ничего не ответила, да и не нужно это было, Левк знал, что она улыбается. Эти моменты были редки, но всегда очень ценны для него. И только тогда, когда они оставались одни, и было уже темно, Зиоса улыбалась и смотрела прямо, не пряча лица. Они просто сидели и молчали, слушая звенящую тишину.
—А где ты теперь живёшь?— очень тихо спросила девушка.
—Не знаю. Наверно мне полагается дом, но не было времени всё узнать. Пока в казарму вернусь, но Максимилиан будет недоволен, если узнает, что я спал там,— ухмыльнулся Левк.— А может быть в гостевую комнату во дворце, в Риме я жил именно там… не знаю…
—А ты видел жену Тиграна? Она, правда, не очень красивая девушка?
—Маленькая, рыжая, с очень большой грудью и крайне скверным характером,— тихо засмеялся Левк и повернулся в девушке.— Зи, я вернусь из Спарты, куплю дом, переезжайте ко мне с Орионом.
—Я… я не знаю…
—Зи, пожалуйста.
Левк нежно взял за руку девушку и, едва касаясь губами, поцеловал её, радуясь, что она не одёрнула её. Он целовал её пальцы, исколотые иголкой, ладонь, огрубевшую от работы с кожей и нежное запястье, а она совершенно неожиданно обняла его в ответ.
—Левк, я боюсь…
—Ничего не говори,— коснулся он её губ, притягивая к себе. Коснулся губами щеки и почувствовал солёные слёзы.— Милая моя, дорогая, не плачь,— начал шептать он, покрывая её лицо поцелуями и наслаждаясь невероятным мгновением. Зиоса не отвергала его, первый раз за такой долгий срок она позволяла целовать себя, и Левк был готов кричать от счастья.
Руки дрожали и плохо слушались хозяина, и движения были слишком нервными и торопливыми, а девушка такой нежной и желанной. И она отвечала ему.
Левк хотел её, хотел безумно и безудержно, но боялся лишним движением выдать своё желание. Он слишком хорошо помнил свою ошибку, и каждый день проклинал себя за тот случай.
Нет, он не сделает ей больно ещё раз, никогда… больше никогда в жизни. И сейчас он просто дарил ей свою любовь. Целовал щёки, солёные от слёз, нежные губы, шею, плечи, руки.
—Левк, пошли в дом, нас тут увидят,— прошептала Зиоса, теряя голову от горячих поцелуев мужчины. Она не подпускала его к себе и никогда и ни от кого не видела такой нежности и страсти, и это дурманило.
Он подхватил девушку на руки и в мгновение ока оказался в доме. Положил на жёсткую лежанку и замер в нерешительности. В её глазах отражались огоньки от бледной свечи, стоявшей на столе, а испуганное личико было прекрасно как никогда.
