Отвечать не хотелось. Какая разница как я себя чувствовала?
- Она очнулась? - раздался рядом ещё один голос. Курт? Нет, должно быть у меня галлюцинации.
- Да, только не трогай её, - ответила Халлина, а следом раздалось гневное рычание. - Иди сделай мне горячий шоколад.
- Ты выпила уже весь, что был.
“Халлина, кто это? Саху?”
- Нет, милая. Ты можешь открыть глаза?
“Нет”
Вновь почувствовала прохладную ладошку на своей щеке.
- Спи, тебе нужно отдохнуть.
“Халлина, а можно мне плед, а то холодно очень”
- Прости милая, но нет. Отдыхай. Когда ты проснёшься, тебе станет лучше.
Лучше, хуже… какая разница? А вот тёплый плед совсем другое дело. На этой лирической ноте я провалилась в небытие.
Проспала я если не целую вечность, то очень близкую к ней. Моё сознание возвращалось медленно, но верно, и когда этот процесс был завершён успешно, за спиной обнаружилась привычная широкая грудь и тёплая рука на животе. Мммм, приятно. Как я скучала по этим ощущениям, по тёплому дыханию на шее, нежности Курта.
Курта?
В тот же миг я открыла глаза и начала брыкаться, отталкивая от себя незнакомца. Но кровать закончилась очень быстро, и я плюхнулась на попу, и отползла ещё подальше, на всякий случай.
- О бездна, Алиса, что же ты так пугаешь? - заворчал…
- Ты кто такой? - спросила я светловолосого здоровяка.
- Детка, а ещё более глупого вопроса не могла придумать?
- Ты не Курт. Он… - сказать умер у меня на руках не поворачивался язык.
- О, милая, ты уже проснулась?
- Халлина! - вскочила я на ноги и бросилась к вошедшей девушке. - Мне кажется я схожу с ума…
- Сестра, представляешь, она меня толкнула ногой в бок, а потом ещё утверждала, что я умер, - пожаловался мужчина.
- Не смешно, Дарнкухт, - очень строго произнесла Халлина, а я ошарашено переводила взгляд с неё на… Курта и обратно.
- Прости. Алиса, вернись ко мне, тебе нужно ещё отдохнуть, а я всё расскажу.
Я обошла кровать и присела на её край, вглядываясь в знакомое лицо. Коснулась его рукой. Те же глаза, шрам, нос с морщинкой на переносице, губы. Он поймал мою ладошку и поцеловал её. Слёзы тут же хлынули из глаз. Да что же за плакса такая, злилась я, утирая уже надоевшую влагу.
- Я видела, как ты умер, у меня на руках.
- Да, милая. Но ты… это так глупо звучит, - улыбнулся он. - Ты не дала мне умереть. Не знаю как, Халине явно известно, но она молчит. Я помню лишь, что очнулся, а ты лежала на мне еле живая.
Курт обнял моё лицо руками.
- Я думал, что потерял тебя… Ты не дышала, кожа бледная, словно прозрачная, аура еле просматривалась, а сестра появилась и буквально вырвала тебя из моих объятий. Сказала что твоё астральное тело повреждено и любое касание убьёт тебя. Почти неделю ты просто лежала и едва-едва дышала, это было так страшно… и только три дня назад мне было разрешено подойти.
О-о. Вот так новость. Мало того что я доктором Франкенштейном заделалась, да ещё и сама чуть не умерла. Залезла к нему под одеяло и прижалась к широкой груди. Действительно он - мой Курт. Большой и тёплый.
- Прости меня, это я во всём виновата. Я должна была сказать тебе, не мучить. А ты наверно надумал обо мне всякого… но мне было страшно рассказывать, страшно, что ты не поймёшь. Да я и сама не понимала как это всё возможно.
- Трусиха, - засмеялся он и прижал к себе.
- Отдыхайте, а завтра подумаем, что делать с Советом.
Я от неожиданности подпрыгнула. Про Халлину то мы и забыли, а она просто стояла и молча наблюдала за нашей сценой из очень мыльного сериала.
- Каким Советом?
- Это достопочтенные марохи, что ты видела. Они вынесли Дарнкухту приговор, но он жив, а значит, их воля нарушена. Но об этом завтра. И никакой магии, брат, - сказала она и вышла из спальни.
- Курт…
- М? - тихо ответил он и поцеловал в шею.
- Ты говорил, что моя беременность не настоящая. Это как?
- Это моё проклятье. “И лишь когда твоя душа посветлеет, когда научится любить, и ты сам удостоишься этого дара, женщина родит ту часть, что я закрыл для тебя” - произнёс он.
- Что значит посветлеет?
- Я не всегда был таким, - тихо ответил Курт и отстранился от меня, но я развернулась и тут же легла на его грудь. - Марохи из Совета правы… я чудовище. Я убивал не задумываясь, считая, что рабы, да и простые крестьяне лишь мусор. А когда в пылу гнева уничтожил своё царство, всех подданных и частично соседских, меня изгнали из Мароха, запретив даже появляться там.
- Этого не может быть, - тихо произнесла я и прижалась к нему, не веря, что этот человек, или как они там себя называют, способен был на подобную жестокость. - Это был не ты.
- К сожалению, я милая.
- Нет, нет Курт. Сейчас я вижу перед собой пусть и вредного, но доброго мужчину. То о чём ты говоришь, прошло. Ты другой. Я… я люблю тебя.
Он улыбнулся.
- Мне никогда никто не признавался в любви… - тихо произнёс он, убирая с моих глаз рыжий локон. - Кроме сестры, разумеется. И эти слова, произнесённые тобой, заставляют испытывать необычное чувство.
- А мне очень часто говорили, - грустно вздохнула я. - Жаль только, что это были лишь слова и ухажёры очень быстро теряли ко мне интерес, когда понимали, что в постель меня не затащить. Всю любовь как ветром сдувало. Пух, и нет.
- Это так странно. В этом мире беречь себя.
Я пожала плечами.
- Наверно это наивно, но я верила, что найду того единственного, с кем проведу всю жизнь. Который оценит то, что я для него сохранила. А после двадцати меня начали считать ненормальной, ущербной… - грустно улыбнулась я. - Подруги часто делились своими победами в плане секса, и это было так грязно, не правильно. Они же влюбятся, выйдут замуж, и каково будет предлагать себя любимому, после того как тобой обладало несколько мужчин, чьи имена ты даже не помнишь? Это же, как поношенная вещь. Нет, я так не хочу. Я буду только твоей, - едва слышно добавила я.
Курт ничего не стал отвечать, а лишь крепче прижался ко мне, и я была счастлива. Закрыла глаза. Курт прав. Надо отдохнуть.
***
Алиса крепко спала. Этот сон для неё был целебным, и чтобы не мешать ей, Курт прикрыл её пуховым одеялом, зная, что после энергетического истощения всегда холодно, вышел из спальни.
Внизу в гостиной собрался почти весь клан, за исключением двух членов, которые были на дежурстве в городе, и Халлина. Высокая стройная девушка в как будто невесомом платье и длинными белыми волосами смотрелась странно в компании грозных мужчин, но они все любили её и уважали.
