—У тебя на рубашке дырка,— сказал Юнатан.
Алиса наклонила голову. Прореха была слева от пуговиц и такая, что в нее мог пролезть кулак.
—Так и задумано,— ответила девушка.
—А это вообще рубашка? Больше на палатку смахивает.
Алиса улыбнулась.
—Ты, конечно, разозлишься…— начал Юнатан.
—За что?
—За то, что я сейчас скажу.
—Может, ты зря так думаешь,— не согласилась она.
—Дело в том, что ты с самого начала поняла меня неправильно,— сказал парень,— когда съехала с дороги.
—То есть когда ты вытеснил меня с дороги?
—Это как посмотреть.
—Так что я неправильно поняла-то? Что ты на меня нарочно наезжаешь — ты об этом? Ты увидел меня возле гостиницы и отправился следом…
— Вон оно что,— протянул Юнатан.— Поэтому ты так медленно и ехала?
—Или я ошиблась и ты не сын владельцев гостиницы?
—Нет,— подтвердил он,— так и есть.
—Почему ты напрямую об этом не сказал?
—Если бы ты была подобрее, я бы, может, и сказал.
—Тебе, значит, нравятся те, кто подобрее?
—Нет. Недобрые мне нравятся больше.— Он посмотрел ей прямо в глаза, и у Алисы перехватило дыхание.— У меня к тебе предложение,— продолжал Юнатан.— Пойдем завтра со мной на ужин? Его устраивают мои родители. И там будет жуткая скукотища. Невыносимая.
—Я даже не знаю…— пробормотала она.
Парень погрустнел и отвернулся, глядя на начинающийся за домом лес. Почти стемнело.
—Когда живешь там, хуже всего — это дорога через лес,— сказал он.— Она прямо бесконечная. Я требовал, чтобы родители каждое утро меня подвозили,— на велосипеде ездить мне никак не хотелось.
—Ты боишься темноты?
Он слабо улыбнулся.
—Ты сказал, что видел ее,— сказала Алиса,— девочку. Когда ее принесли из леса.
—Да. Они вышли из леса вон там,— он показал в сторону опушки,— за домом.
Алиса посмотрела на деревья, темной стеной тянущиеся к небу, к мерцающим звездам. Иногда ей казалось, что родилась она в тот день, когда пришла из леса. А до этого ее словно бы и не существовало.
—Откуда ты знаешь, что это была та же самая девочка?— спросила она.— Может, только тело и было тем же, а внутри она уже стала другой? Вдруг в лесу в нее вселилось что-то нечеловеческое?
—Прекрати, Алиса!— рассмеялся Юнатан.
Ее имя. И то, как он его произнес. Алиса посмотрела на юношу. Чуть напряженные губы. Красивые глаза. Тонкая кожа на висках.
Юнатан посерьезнел:
—Вообще-то, сперва я решил, что это не она. Я ее не узнал. Мне казалось, будто с девочкой случилось что-то жуткое, будто ей пришлось бороться за жизнь. И я подумал, что в лесу она наткнулась на кого-то, кто чуть ее не забрал.
—На кого, например?
— Мне тогда было десять лет. Я верил в то, что читал. И в чудовищ верил.
—Чудовищ не бывает.
Они помолчали. Потом Юнатан протянул руку и поправил на Алисе рубашку.
—Пойдем со мной,— сказал он.
Алиса посмотрела на его пальцы, сжимавшие ее старую клетчатую рубаху, подняла голову и заглянула ему в глаза. Другой рукой он обхватил ее за шею и притянул к себе. Она затаила дыхание и дернула головой, так что губы Юнатана коснулись ее щеки. Так они и стояли, он — обхватив ее за шею, и она — прижавшись щекой к его ключицам. Она прислушивалась к его дыханию и хотела вернуть тот миг, ту секунду, когда он притянул ее к себе. Теперь она не стала бы уворачиваться, она стояла бы неподвижно и послушно следовала бы за ним. Она куда угодно за ним последовала бы.
Юнатан опустил руки и посмотрел на Алису. Она решила, что именно так он и выглядит, когда стоит в гостинице за стойкой — если, конечно, он вообще там стоит. Когда встречает постояльцев. Незнакомцев.
Юноша кивнул в сторону машины, и Алиса поняла, что сейчас он уедет, так больше ничего и не сказав.
—Ладно,— проговорила она,— я пойду с тобой на ужин. Но никому не говори, что я здесь живу. В этом доме. Потому что на самом деле я тут не живу. Это временно. Мы живем в городе, и мой дом там.
—Тогда я завтра заеду за тобой,— сказал Юнатан.
Алиса открыла дверь большой гардеробной в Сониной комнате. Платье, которое она собиралась надеть на ужин, висело в прозрачном чехле. Оно было черным, без рукавов, с открытой спиной. Собираясь, Соня покидала вещи дочери в коробку, все без разбора. Увидев, что мать взяла это платье, девушка разозлилась.
Алиса повесила его в своей комнате на металлический крючок, вбитый в скошенный потолок. Теперь платье отражалось в окне и напоминало человеческую фигуру. Впрочем, когда девушка уселась за стол, отражение исчезло. Отсюда виднелся лишь клочок земли с пожухлой травой за домом. Алиса открыла недавно начатую книгу, однако что-то заставило ее вновь поднять взгляд. На траве возле дома, там, куда падал свет из окна первого этажа, мелькнула тень.
Алиса закрыла книгу и вышла в прихожую.
—Мама?
Она прислушалась. Тишина. Алиса посмотрела на лестницу. Не дождавшись ответа, позвала еще раз. По полу полз сквозняк, от него у Алисы мерзли ноги. Темно-красные царапины, которые она заработала, бегая по лесу, сейчас казались почти черными. Похоже, на одной ноге она содрала болячку, и теперь из нее тоненькой струйкой текла кровь.
Входная дверь была открыта. Алиса остановилась у лестницы. Какой-то тихий звук, будто кто-то дышал совсем рядом, не внизу. Она повернулась и вгляделась в темноту коридора. Противоположной стены — там, где заканчивался коридор,— не было видно. Сперва в темноте начало вырисовываться что-то темное. Но потом силуэт снова утонул во мраке. Может, это девочка? Это она там стоит?
Алиса быстро юркнула к себе в комнату, захлопнула дверь и заперла ее. Прошло еще несколько секунд, и кто-то проследовал по коридору мимо комнаты. Алиса смотрела на ручку, где остались едва заметные следы от ее пальцев. Может, это все-таки Соня? Может, она просто не слышала, как Алиса ее звала? Девушка знала, что именно увидит, но тем не менее подошла к окну и выглянула во двор.
Пусто. Машины там не было.
Проснувшись утром, она увидела во дворе мамину машину. Алиса отперла дверь и спустилась. Дверь в ванную была заперта, а изнутри доносился шум льющейся воды. Вскоре дверь открылась, и из ванной вышла Соня. Зеркало за ее спиной запотело.
—Почему ты так поздно вернулась?— спросила Алиса.
Соня остановилась на пороге и заправила за ухо прядь мокрых волос — чистых и блестящих. На фоне белой блузки ногти смотрелись чудесными розовыми жемчужинами.
—Мы сидели и болтали. И не заметили, как время пролетело.
