—Анни сказала, что это не впервые.
—Да, она однажды нарочно съехала в кювет… удивительно, что уцелела… Ее тогда нашел паренек.
—Юнатан?
—Он сел на велосипед и поехал ее искать. Видать, догадался по виду матери, что с ней что-то не то. Дети такое быстро подмечают.
Алиса подумала о Юнатане. Вспомнила, как они стояли возле гостиницы. Капли воды на его колене. Едва заметный шрам. Она представила извилистую дорожку в лесу и его ноги, топчущиеся по земле.
«Держись от нас подальше» — вот что он сказал.
Ему предстояло вернуться домой и обнаружить запертую дверь в ванную. И он бы все понял. Тотчас же.
И виновницей случившегося стала бы Алиса. Потому что она его не послушалась. Отказалась держаться подальше.
—Он и должен был ее найти,— сказала она.— Как Каролина вообще может так с ним поступать?
—Люди иногда совершают необъяснимые поступки.
Алиса посмотрела в чашку. Какой странный неприятный запах.
—Вот он как раз такой поступок и совершил,— проговорила она.— Иван.
Лео вздрогнул:
—В смысле?
Тепло добралось сквозь стенки чашки до пальцев девушки, и Алиса покрепче стиснула чашку.
—В тот раз в церкви,— пояснила она.
—Когда сорвался?
—Да. Расскажи, что тогда произошло.
—Ты же была там,— удивился он,— забыла, что ли?
Она кивнула:
—Я же сказала, что ничего не помню.
Он потер подбородок. Алиса пристально посмотрела на костяшки его пальцев. А это что еще такое? Бородавка?
На руке виднелось что-то темное, но Лео убрал руку, и пятно исчезло. Он заговорил, а Алиса постоянно поглядывала на его руку. Чашка медленно остывала. К кофе Алиса не притрагивалась: ее тошнило от этого запаха.
Спустя некоторое время Лео умолк и вопросительно посмотрел на нее:
—Когда я закончил, ты сидела за самым дальним столом. Помнишь, что ты тогда нарисовала?
Алиса вспомнила выходку отца, их напуганные лица, вспомнила о том, как они говорили об Иване, хоть и знали, что девочка лежит под стульями и все слышит. Она вспомнила голос Лео, шагающие по полу ноги. Вспомнила, как шелестела партитура, когда Лео забрал ее. Алиса вспомнила, как он положил велосипед в кузов и отвез ее домой. Она вспомнила, что Лео оставался с ней, пока не вернулась Соня.
Но про рисунок она забыла.
—Ты изобразила фигуру человека, большую и страшную,— она как будто стояла на краю пропасти с поднятыми руками. Сперва я и не заметил, что там внутри, в самой пропасти. Все это ты нарисовала черным карандашом, да так нажимала на него, что порвала бумагу. А потом я увидел, что кое-что ты сделала красным — лица, тела. Я спросил тебя про большую фигуру — не Иван ли это. Ты сказала, что нет, не Иван. Но ведь похож. Да, но все равно это не он.— Лео наклонил голову. Его рука была опущена. Алиса разглядывала костяшки. Свет падал так, что кисть казалась темной, однако на самом деле это были лишь тени.— Спустя пару дней он пришел ко мне,— продолжал Стенберг.— Я спросил, почему он так поступил, почему кинул стул.
Рассказывать, к чему это могло привести, я не стал. По твоему отцу было ясно, что он и так все понимает. Вот только ответить мне он не смог.
Алиса разжала кулак. Мизинец слегка затек, косточки выпирали, но больше она ничего не чувствовала. Зачем ты это сделал?
—Он и сам не знал почему,— сказала она.
—Может, и не знал. Но есть и еще кое-что, поважнее. Я спросил, сожалеет ли он. А Иван ответил: «О чем мне сожалеть-то?»
—Что ты хочешь сказать?
—По-моему, когда твой отец схватил стул и кинул его, он знал, что будет дальше. Знал, что после такого ему придется уйти. Он это сделал, чтобы положить всему конец, потому что не знал, как еще это сделать.
—Не понимаю.
—Им хотелось от него избавиться. Но он сдаваться не желал. «Не могу же я поджать хвост и убежать оттуда, как провинившаяся собачонка,— вот что он мне сказал,— ну уж нет».
Алиса закрыла глаза. Ей снова вспомнились их голоса, когда она лежала под стульями. Возбуждение, похожее на веселье. Они что, смеялись?
—Они так тянули, что мне было больно,— сказала она,— и ругались. Отвратительно ругались. Казалось, они сделают со мной что-то ужасное. Я почему-то вообразила, что они поступят со мной так же, как он со стулом. Что они схватят меня и швырнут со всего размаху прямо на каменный пол.
Лео выпрямился. Алиса замолчала.
—Ты вроде сказала, что ничего не помнишь.— В его глазах появилась настороженность.
—Со мной так бывает. Я помню отдельные фрагменты и никак не могу их увязать.— Она помолчала.— Когда это случилось? Через сколько дней он исчез? Сколько оставалось до несчастного случая?— Алиса подняла голову и посмотрела прямо на Лео. По его лицу пробежала тень.
—Это случилось довольно скоро,— ответил он,— недели через две.
—Вот эти последние недели — не расскажешь о них? О последних днях?
Стенберг покачал головой:
—Не могу, я его не видел все это время.
—Почему?
—Соня была против. Она… После визита Ивана я с ней поговорил. И она сказала, что все уладится. Сказала, это, мол, лучшее, что вообще могло случиться. Эта работа была ему во вред. Он сам на себя сделался не похож. А теперь, мол, все будет как прежде. Она станет меньше работать и больше времени проводить дома. И вы будете вместе, у вас появятся общие занятия. Соня не желала видеть, насколько все плохо. Думаю, она нарочно закрывала глаза.
Алиса подумала о матери, о ее лице при виде Стенберга, вышедшего из избушки.
«Он про твоего отца навыдумывал всякого»,— заявила тогда Соня.
—Что ты сказал маме?— спросила Алиса.
Лео помолчал, повертел в руках чашку.
—Сказал, что беспокоюсь.
—Почему?
Он снова потер пальцами подбородок, заглянул в чашку Алисы, встал и прошел на кухню. Судя по звуку, открыл холодильник. Вернулся со стаканом, сделал несколько глотков и поставил его на стол. Рука у Лео чуть дрожала. Свет из окна бил прямо в лицо. Время шло. Алиса поняла, что отвечать он не собирается.
—А последние два дня?— спросила она.— Ты тогда здесь был?
—Да.
—А нас видел?
Возле дома вы не появлялись. Соня сказала, что вы собираетесь уехать. Ну, я решил, что вы так и сделали.
Алиса рассматривала его лицо. По полу поползли тени. Она словно выбралась из собственного тела и теперь ясно видела то, что ей снилось. Тело Ивана на полу. Голова повернута в сторону. Каменные стены, каменный потолок, лестница с плавным поворотом.
