—Почему ты не признаешься, что у тебя был любовник?
—Да,— подтвердила Соня,— был. Но это вышло случайно.
—Случайно?
—Я не собиралась заводить любовника. И сама решила с этим покончить. Я поехала в Хусё, чтобы сообщить ему об этом. А Ивану сказала, что не вернусь до утра.— Она покачала головой: — Я постараюсь сделать так, чтобы тебе помогли, Алиса. Я все улажу.
—Отправились прогуляться?
—Все будет хорошо.
—Что значит — прогуляться? Куда?
Соня наморщила лоб.
—Это Иван придумал. На Норрскэрет какие-то подростки дверь покорежили, и твой отец решил, что теперь, когда можно войти внутрь, вам непременно стоит там побывать. Хоть я и говорила, что это очень далеко.
Алиса вопросительно смотрела на мать.
—Маяк,— пояснила Соня,— вы собирались на маяк.
Нарисованная карандашом полоска на рисунке. Алиса вспомнила черных мух, тушку голубя у стены, пыль, запах.
Вода, журчание воды.
К пакету Алиса не притронулась, поэтому Соня пододвинула его к себе, вытащила содержимое и разложила на столе. Стопка одежды. Сложенное светло-желтое платье в белую клеточку, белые гольфы и черные блестящие туфли на шнурках.
Стопка одежды на столе. Ее собственные руки на коленях. До странности белые. И опять это чувство — будто это не ее руки, не ее тело, будто она сама находится где-то в стороне, но себя не видит, она словно истончилась, превратилась в невидимку, стала прозрачной и больше не знала, где заканчивается она сама и начинается все, что вокруг,— стол, стул, на котором она сидит. То же чувство Алиса испытала тогда, возле обрыва, будто она падала, будто все вокруг падало, хотя оставалось неподвижным. А прямо перед ней маячило лицо Сони, которое больше ей не принадлежало, потому что на нем вновь появилось то же самое выражение — чужое, отстраненное.
И Алиса знала: чтобы она ни сказала, Соню не убедить. Мать ни за что не поймет, что главное — это истина.
Истина и место. Помещение, в котором он лежал.
—Поехали,— сказала Соня.
Алиса кивнула:
—Ладно, но мне бы Эрике позвонить. Мне надо с ней поговорить. Можно?
Немного подумав, Соня вздохнула.
—Спустишься, когда поговоришь, хорошо?— Да.
Алиса поднялась к себе, вытащила из сумки телефон, отыскала номер Эрики и отправила короткое сообщение, после чего снова выключила телефон и сунула его в карман. Она осторожно подошла к лестнице. С кухни доносились какие-то звуки. Затем в дверях промелькнула Сонина тень. Алиса отшатнулась. Хлопнула дверь ванной. Алиса заперла свою комнату, спрятала ключ в карман и спустилась. В прихожей она взяла куртку. Его куртку. Накинула ее и выскользнула из дома.
Деревья надвигались на нее плотной стеной. Алиса зашагала по тропинке, ведущей к скалам. Прутики на холодных камнях. Она лишь сейчас разгадала его — принцип. Погода была сухая и ясная. Там, где заканчивалось море, виднелась чуть скругленная линия горизонта. И острова. Маленькие островки. Светящийся красный гранит. А на самом крупном острове стоял маяк, белый маяк, окна которого издали смотрелись как ожерелье из черного жемчуга.
Как же он далеко… Отец добрался туда на лодке, а вот ей этого в жизни не осилить. Но выхода нет — придется. Она во что бы то ни стало должна туда доплыть.
Она остановилась на опушке, в тени деревьев. Прямо перед домом. Окно на первом этаже. Ее комната на втором.
Между лесом и коричневой пожухшей травой словно пролегла граница. На траве виднелись зеленые пятна — это вылезли тонкие стебельки молодой зеленой травы. Они пробивались из черной земли, на которой стояла Алиса. Тогда Лео вынес ее из леса. На это самое место. И земля та же самая. Она видела перед собой лицо матери, чувствовала его руки, будто все вдруг вспомнила. Усыпанная иголками земля под деревом, жучок с раздавленной головой, а на пеньке что-то лежит.
Сцепив руки, Алиса опустилась на колени. На нее словно снизошло откровение, обрушилось на нее всей своей мощью. Воспоминания, образы, звуки и голоса.
Девочка.
Девочка под деревом. Он бродил по лесу, он искал ее, взял ее с собой, почему он это сделал? Почему не оставил ее там?
В окне своей комнаты она ничего не заметила. Соня по-прежнему ждала.
Вокруг царила тишина. В красноватом отсвете неба простиралось море — широкое и блестящее. Будто в огне.
В трубке послышался приглушенный голос Эрики.
—Ты где? Ты же написала, что придешь. Твоя мама звонила — она переживает… И она сейчас едет ко мне.
—Я скоро приду,— сказала Алиса,— мне просто надо было сперва кое-что сделать. Скажи ей, что я буду через два часа. И пускай не переживает.
—Но она сказала…
—Все, пока.
—Алиса, подожди!
Алиса сбросила звонок и убрала телефон в карман. Над ней, на скалах блестели окна гостиницы. Свет в окнах не горел. Никто ее не увидит. Алиса оставила велосипед возле вывески на парковке и пошла ко входу. На диване в фойе пара постояльцев читали книги. За стойкой никого не было: если гостям понадобится помощь, сотрудника можно вызвать, нажав на кнопку.
Алиса помахала гостям, словно и сама тут работала, и направилась к полке с брошюрами. Она быстро сунула руку за брошюры, на миг испугавшись, что ключа там больше нет, что они убрали его, однако вдруг пальцы ее нащупали что-то прохладное. Алиса вытащила ключ и вставила его в шкафчик возле стойки. Внутри в ряд висели ключи: «Спортзал», «Сауна», «Дом», «Лодочные ангары 1 и 2».
«Маяк».
«Мы организуем экскурсии,— сказал Рогер Эдвик,— на окрестные острова».
Алиса сняла ключ и опустила его в карман. Следом за ним туда отправились ключи от лодочных ангаров. Затем она заперла шкафчик. И уже собралась было уходить, когда заметила Анни. Та посмотрела на шкафчик и перевела взгляд на девушку.
—Алиса, ты что это удумала? Зачем тебе ключи?
—Я попозже верну,— пообещала Алиса.— Пожалуйста, не говори никому!
Я недавно видела тебя у Лео,— сказала Анни,— видела, как ты выходишь из сарая. Лео сказал, ты явилась к нему и расспрашивала про папу.
Алиса оглянулась. Постояльцы по-прежнему сидели, уткнувшись в книги. Она подумала о Лео. Он как стена — непробиваем. Темные пятна на костяшках пальцев. Тело на полу. Кровь. Она течет, капает на пол. Изогнутая лестница. Волна крови выплескивается из башни, накрывая все вокруг, красные скалы, море. Словно закатное солнце все подожгло и устроило ужасный пожар. Желание разрушать.
—Он рассказал, что сделал?
—Ты о чем?
—В тот день, когда Иван исчез, Лео ездил с нами к маяку. Но все эти годы молчал. Потому что единственным человеком, который знал об этом, была семилетняя девочка, которая ничего не запомнила.
