–Главное – пережить этот утренник,– сердито пробормотала она.– Я вообще ненавижу все эти школьные сборища, а тут еще это дурацкое выступление…
Лотти резко остановилась посреди улицы, и на нее едва не налетела шедшая сзади женщина с коляской. Сидящий в коляске малыш весело рассмеялся, поэтому его мама не стала ничего говорить Лотти, а лишь раздраженно вздохнула.
–Ты забыла?!– удивилась Руби.– Так, давай-ка рассказывай, что с тобой приключилось за выходные. Мы же всю прошлую неделю только и делали, что плевались по поводу этого выступления.
Лотти улыбнулась:
–Значит, и хорошо, что я о нем совершенно забыла. Извини. Мы с папой говорили о том, что с ним случилось, когда он был в джунглях. Раньше все как-то не было подходящего времени, чтобы его расспросить.
Руби вздохнула:
–Даже если бы я сбежала с цирком или меня бы похитили инопланетяне, все равно у тебя выходные прошли интереснее. Так нечестно!– Руби нахмурилась, но она улыбалась.– И как, все хорошо? В смысле, ты не расстроилась из-за того, что он рассказал?
Лотти на секунду задумалась, глядя себе под ноги:
–Нет. Наверное, нет. То есть все это странно, но теперь хотя бы понятно, что с ним произошло. Правда, он мало что помнит.
–Слушай, а ты не сможешь меня быстренько заколдовать после этого выступления, чтобы я его сразу забыла?– с надеждой спросила Руби.– Очень не хочется помнить себя в роли танцующего далматинца. Или, может быть, у тебя есть какое-то зелье, чтобы меня стошнило? И тогда мне вообще не придется выступать.
Лотти хихикнула.
–Ты не забыла свои уши?– спросила она, и Руби поморщилась:
–Хотела забыть. Но миссис Тейлор заставила бы меня звонить маме, чтобы она срочно их привезла. А ты знаешь, как моя мама не любит, когда ей звонят и отрывают от работы.
В этом году благотворительным школьным утренником занимался Лоттин класс. На классном собрании они решили, что будут собирать средства для местного приюта для животных, располагающегося в соседнем городке Сэндфорд. Лотти нравилась мысль о том, чтобы помочь животным, но очень не нравилось, что главной ответственной за организацию мероприятия назначили Зару Мартин, великую и ужасную.
Зара терпеть не могла Руби, и это было взаимно. Они невзлюбили друг друга еще с детского сада. А уж Лотти Зара ненавидела лютой ненавистью и постоянно над ней издевалась. Однажды Лотти не выдержала и наложила на Зару чары, чтобы весь класс увидел, какая Зара на самом деле противная и как она делает людям гадости. Потом Лотти заставила всех забыть, что именно они видели, но с тех пор отношение одноклассников к Заре начало меняться. Не то чтобы ее перестали бояться, но боялись уже не так сильно, как раньше.
Но миссис Тейлор, как и все остальные учителя, считала Зару примерной девочкой и с радостью поручила организацию утренника такой ответственной, заинтересованной ученице. Она не знала, что Зара заинтересована только в том, чтобы унизить всех, кто ей не нравится. В результате почти всем девочкам в классе достались роли танцующих щенков. К счастью для Лотти, миссис Тейлор решила, что у нее звучный голос, и поэтому она не будет участвовать в танце, где Зара назначила ей самую обидную роль – бульдога,– а будет читать текст о сэндфордском приюте для животных.
После короткого приступа паники и судорожных поисков по всем тетрадкам Лотти убедилась, что листочки с речью так и лежат у нее в сумке, куда она их засунула в пятницу и благополучно про них забыла.
–Уф, а я уж испугалась, что их посеяла.– Лотти тяжело вздохнула.– Жалко, что Ариадна такая строгая и всегда говорит, что магию можно использовать только для добрых дел. И из лучших побуждений. А как было бы здорово наколдовать дым прямо под датчиком пожарной сигнализации, как раз перед утренником! Я уже представляю, какой это будет кошмар.
–Ты, конечно, меня извини,– сказала Руби,– но тебе не на что жаловаться. Ты же не изображаешь танцующего щенка.
Лотти улыбнулась.
–Кстати, эти пятнистые уши тебе очень идут,– сказала она и со смехом уклонилась от сумки, которой Руби попыталась огреть ее по спине.
Они вошли на школьный двор и увидели, что почти весь класс уже в сборе. Все стояли угрюмые и недовольные. Даже те, кто не участвовал в щенячьем танце, должны были держать плакаты и петь совершенно ужасную песню Зариного сочинения. Лотти подумала, что все поддержали бы ее идею о пожарной сигнализации, если бы она все-таки наколдовала немножко дыма.
–Но вдруг все подумают, что это настоящий пожар? Или даже решат, что кто-то устроил его специально. Могут быть неприятности,– сказала она Руби. Да, похоже, в такой ситуации не спасут никакие магические способности. Она с возмущением уставилась на Зару, которая расхаживала с важным видом и командовала девчонками, участвующими в танце. От бессильной злости Лотти чуть не расплакалась.
–Не обращай на нее внимания,– шепнула Руби на ухо Лили, которую Зара довела почти до слез своими придирками.– Ты нормально танцуешь, просто сам танец дурацкий.
–Я все время сбиваюсь, когда она на меня смотрит,– пробормотала Лили с несчастным видом.
–Может, когда ты сбиваешься, так даже лучше,– сказала Лотти.– Хореограф из нее никакой.
–Почему миссис Тейлор поручила готовить утренник именно ей? Что, больше некому?– нахмурилась Лили. Руби с Лотти переглянулись. Еще пару недель назад никто из их одноклассников не осмелилась бы задавать вслух такие вопросы. Лотти не знала, почему Зара держала в страхе всю школу, но теперь ее незыблемое «мировое господство» явно пошатнулось. Теперь Лили смотрела вслед Заре с нескрываемой злостью.– Она такая противная,– прошептала Лили, широко распахнув глаза, словно только сейчас это поняла.
–Ужасно противная,– кивнула Руби.
–Раньше она мне нравилась,– задумчиво проговорила Лили.– Но… она ведь всегда была такой гадкой, да?– Она тихонько вздохнула.– Дело в том, что я по-прежнему ее боюсь, хотя она мне уже не нравится. А нравлюсь ей я или нет, мне все равно.– Кажется, Лили сама удивилась тому, что сказала.
–Мне тоже. Но нам все равно придется танцевать этот собачий вальс,– мрачно проговорила Руби.
Если ты очень не хочешь, чтобы что-нибудь начиналось – например, контрольный диктант или выступление на школьном утреннике, когда тебя обязали выступить,– время летит, как стрела. Лотти казалось, что они с Руби только-только пришли в школу – и вот уже весь их класс выстроился на сцене за закрытым занавесом. Им было слышно, как ребята из других классов шумно рассаживались по местам в зале и как учителя громко требовали тишины.
Лотти проглотила комок, вставший в горле. Она стояла на краю сцены, сжимая в руке листочки с текстом, который должна прочитать после танца, и отчаянно жалея, что так хорошо отвечала на уроках литературы. Если бы она читала отрывки из книжки без всякого выражения, миссис Тейлор не поручила бы ей выступать перед всей школой. При одной только мысли о том, что все будут смотреть на нее, Лотти делалось дурно. В старой школе она не раз участвовала в спектаклях и танцевальных постановках, но одно дело – когда ты играешь роль, и совершенно другое – когда тебе надо произнести целую речь, пусть даже и по бумажке. Она еще никогда в жизни так не смущалась. От волнения у нее кружилась голова, и она боялась упасть в обморок. «Нет, только не это»,– мысленно проговорила она. Это будет так стыдно. Даже хуже, чем выйти на сцену в костюме бульдога.
