–Ну, спасибо тебе, Ариадна,– пробормотала Лотти. Но она улыбалась.
* * *
Лотти решила попробовать побеседовать с Горацием. Она почему-то не сомневалась, что он знает о папе гораздо больше, чем говорит.
Старый попугай спал на своей жердочке в магазинной витрине, спрятав голову под крыло. Лотти тихонько вздохнула и уже собралась уйти.
–Чего тебе, девочка?– сердито пробормотал Гораций, приподняв крыло.– Боже правый, когда же вы, люди, научитесь ходить бесшумно?! Миллиарды лет эволюции – и вы все равно топаете как слоны!
–Слоны тоже эволюционировали,– заметила Софи, но Гораций не удостоил ее ответом.
–Гораций, ты хорошо себя чувствуешь?– спросила Лотти. Обычно по вечерам Гораций и дядя Джек решали кроссворды, а теперь, когда вернулся папа, они подолгу беседовали все втроем, часто засиживаясь за полночь. Поэтому ей было странно, что Гораций так рано собрался спать.
–У меня зудят перья. Нет, не в прямом смысле,– добавил он, заметив, что Лотти шарит взглядом по полкам в поисках средств по уходу за оперением.– Само понятие «метафора» здесь никому не известно. Вы, люди, сказали бы, что вам не сидится на месте.– Он раздраженно нахохлился, почесал клювом крыло, потом вытянул шею и наклонил голову набок, словно разминая затекшие мышцы.
–Ты что, собрался от нас улететь?– спросила Софи с очевидной надеждой в голосе.
Гораций сердито взглянул на нее.
–Нет, мелочь пузатая. По крайней мере не прямо сейчас.– Он поднял одну лапу, вытянул перед собой и принялся сосредоточенно ее рассматривать.– Пришло время меняться, я чувствую. Мне постоянно мерещатся искры в темных углах, и мои перья вечно всклокочены. Скоро я вспыхну! Воспламенюсь! Значит, мне надо копить энергию.– Он покосился на Лотти, сверкнув желтым глазом.– Лотти, милочка, это я очень тактично попросил тебя оставить меня в покое, потому что мне надо спать. Но поскольку тактичное обращение не приносит желаемых результатов, скажу напрямик: уходи.– Он демонстративно повернулся к Лотти спиной.
–Старый пернатый грубиян!– возмутилась Софи, когда они с Лотти уже поднимались по лестнице.– Нет, правда. Какой он противный!
Глава 7
Лотти проснулась посреди ночи, не понимая, что ее разбудило.
–Софи! Ты спишь?– спросила она хриплым шепотом, пристально вглядываясь в темноту.
–Уже не сплю. Что за странные звуки?– Голос Софи тоже звучал испуганно, отчего Лотти стало еще страшнее.
Дверь Лоттиной комнаты с грохотом распахнулась, и Лотти завизжала. Софи, лежавшая у нее на животе, вскочила и залилась истошным лаем. Шерсть у нее на спине встала дыбом.
–Софи, заткнись!– рявкнул Дэнни.– Лотти, может, хватит шуметь? Я вообще-то пытаюсь заснуть. Мне завтра рано вставать. Надо доделать домашку по физике.
–Это не я,– отозвалась Лотти.– Кажется, это внизу. Надо пойти посмотреть.
–Иди, если хочешь. А я буду спать,– сердито насупился Дэнни, но не пошел к себе в комнату, а поплелся следом за Лотти, когда та вышла на лестничную площадку, прижимая к себе Софи.
Странные звуки сделались громче. Теперь они были похожи на музыку – жутковатую, нездешнюю, но все равно очень красивую музыку. Лотти сама не заметила, как стала спускаться по лестнице, почти не чувствуя ступенек под босыми ногами. У нее было странное чувство, что она плывет в воздухе, подхваченная этой чарующей музыкой, что вела ее вниз, в магазин.
Папа и дядя Джек уже были там. Все животные тоже проснулись и стояли на полках у своих клеток, завороженно глядя в витрину. Гораций так и сидел на жердочке у окна, но теперь его было уже не узнать. Он весь сиял, словно сотканный из золотистого света. Его перья напоминали пляшущие языки пламени. Это пламенеющее оперение освещало весь магазин, и глаза животных, наблюдавших за происходящим, сверкали, как крошечные огоньки.
–Что он делает?– прошептала Лотти, встав рядом с папой.
Он обнял ее за плечи и улыбнулся, не отрывая глаз от Горация.
–Перерождается,– прошептал он.– Преобразуется. Фениксы сжигают себя в собственном пламени, а потом новый феникс рождается из пепла старого. До того как стать попугаем, Гораций был вороном. А еще раньше он был сорокой. И воробьем. Но воробьем – очень недолго. Ему нравятся крупные птицы.
–Кем он станет сейчас, как ты думаешь?
–Наверное, филином. Мне показалось, ему понравилось в прошлый раз, когда он превращался.
–Ему придется быть очень-очень осторожным,– встревоженно проговорил дядя Джек.– И как-то сдерживать свои охотничьи инстинкты.
Мыши испуганно запищали и сбились в тесную кучку, прижавшись друг к другу, а Дэнни на всякий случай прикрыл Септимуса ладонью, но тот выскользнул у него из-под руки и храбро забрался к нему на плечо.
–Уж я-то смогу за себя постоять. Пусть он только попробует что-то мне сделать – я его быстренько притушу. Не суетись,– сказал он Дэнни, но при этом ласково прикоснулся усами к его щеке, что у крыс равнозначно человеческому поцелую.
Внезапно Гораций вспыхнул еще ярче, превратившись в слепящий сгусток огня, в котором все же угадывались очертания птицы. Во все стороны брызнули искры. Лотти с папой, и Дэнни, и дядя Джек непроизвольно отпрянули, хотя, как ни странно, пламя совсем не давало жара.
–Ему не больно?– спросила Лотти.
Папа покачал головой:
–Думаю, нет. Я пытался его расспросить, как все происходит. У меня было чувство, что уже скоро придет его срок возрождаться. Но, похоже, он мало что помнит.
–В общем, и не удивительно,– сказал Дэнни, глядя на языки пламени, взметнувшиеся к потолку.– Пап, у нас есть автоматическая установка пожаротушения?
–Да…– Дядя Джек с беспокойством взглянул на потолок.– Тот проверяющий из городского совета сказал, что нам обязательно нужно ее поставить. Но, кажется, она включается при задымлении. Будем надеяться. Мне что-то подсказывает, что в самом разгаре перерождения фениксу лучше не попадать под внезапный холодный душ.– Тут он хлопнул себя по лбу, быстро сбегал к прилавку, открыл ящик под кассой, достал розовый зонтик в цветочек и раскрыл его над пламенеющим шаром, в который теперь превратился Гораций.– Ну вот! Та милейшая бабушка, у которой две вредные сиамские кошки, вчера забыла у нас свой зонтик. Очень удачно забыла, да.
–А как же я?– жалобно проговорила Софи.– Я, значит, намокну. Ну, хорошо. Ладно,– сердито добавила она, когда все, кроме Лотти, возмущенно уставились на нее.– Я как-нибудь обойдусь. Но если я простужусь, вам потом будет стыдно.
Дэнни улыбнулся Лотти и прошептал ей на ухо:
–Считается, что фамильяры отражают характер своих хозяев.
–Да,– кивнула Лотти.– Поэтому Септимус такой лентяй и питается только конфетами.
Языки пламени тянулись вверх, все выше и выше, и дяде Джеку пришлось встать на цыпочки, чтобы огонь не касался раскрытого зонта.
