–Лотти,– Пандорин голос сочился притворной заботой,– мне кажется, тебе надо самой сказать папе. В конце концов, он должен знать, что ты это делаешь ради него. Должен знать, за что тебя благодарить.– Она посмотрела на Тома со странной смесью любви и ненависти, словно сама разрывалась между злостью и нежностью.
Лотти густо покраснела и пробормотала:
–Ему не нужно меня благодарить…
Пандора кивнула:
–Да, конечно. Ты права, Лотти. Ему не надо тебя благодарить. Ты не делаешь ничего выдающегося. Любая любящая дочь поступила бы так же.
–Что происходит?– спросил папа, повысив голос. Гораций, сидевший у него на плече, яростно забил крыльями и издал жуткий пронзительный крик.
Лотти была уверена: Пандора знала, что ей скажут «нет». Сейчас она просто пыталась вызвать в Лотти чувство вины, поселить в ее сердце сомнения. Лотти все понимала, но Пандора была мастерицей в таких делах, и сомнения действительно появились.
«Лотти, не поддавайся. Она хочет, чтобы ты почувствовала себя жалкой и слабой. Хочет, чтобы ты усомнилась в себе и не смогла с ней сразиться»,– прошептала Софи в лоттиной голове.
«Сразиться?!»– испуганно переспросила Лотти.
«Конечно. Зачем, по-твоему, она пришла? Она знает, что ты скажешь «нет». Посмотри на нее. Видишь, как она злится? Она пришла драться».
Лотти расправила плечи, черпая силу в ободряющих мыслях, которые передавала ей Софи.
–Я не стану твоей ученицей,– сказала она, очень стараясь, чтобы ее голос не дрогнул. И у нее почти получилось.
Пандора вскинула брови, изобразив потрясенное изумление:
–Лотти! Ты не хочешь, чтобы к твоему папе вернулась память?
Лотти смотрела на нее в упор:
–Нет. Я хочу. Ты не хочешь.
«Не говори ей о желании,– горячо зашептала Софи у нее в голове.– Я не знаю, почему. Но это важно. Не говори ей ничего».
Лотти еле заметно качнула головой. Она знала, что Софи права. Такую важную тайну нельзя раскрывать никому. Иначе желание просто не сбудется.
«Хорошая девочка, Лотти.– Голос, ворвавшийся в Лоттины мысли, принадлежал не Софи. Он был низким, гудящим, с характерным совиным уханьем. Гораций! Лотти удивленно взглянула на филина и увидела, что он пристально смотрит на нее своими огромными желтыми завораживающими глазами.– Нас связало твое желание,– объяснил он.– Не давай ей отвлечь себя этими глупыми играми с манипуляциями, Лотти. Защищай Тома. Он забыл свою магию и поэтому слаб. Сразись за него – снова».
Лотти молча кивнула.
–Ох, Том.– Пандора покачала головой.– Мне так жаль. Я была уверена, что Лотти тебя любит и сделает для тебя такую малость.
Лоттин папа оперся о прилавок и наклонился вперед. На мгновение Лотти показалось, что его окутало странное полупрозрачное серебристое сияние. У нее вдруг пересохло во рту, и она с трудом проглотила комок, вставший в горле. Насколько сильна его магия? Он вообще знает, что она у него есть? Сможет ли он ею управлять?
Его голос был тихим, но твердым и очень спокойным:
–Лотти моя дочь. Может быть, я ее и не помню, но я ее люблю. Я лучше умру, чем подпущу ее близко к тебе. Я не знаю, о чем ты ее попросила и что она должна сделать. Не знаю и знать не хочу. Но она этого делать не будет.
Пандора сжала кулаки и яростно проговорила, почти прошипела:
–Ты точно этого хочешь? Сейчас? Ты вправду уверен, что сможешь сразиться со мной в твоем нынешнем состоянии?– Она издевательски рассмеялась, но на ее бледных щеках зажглись яркие красные пятна, а дыхание сделалось сбивчивым и неровным.
«Видишь, она разозлилась!– сказала Софи, быстро лизнув Лотти в щеку.– И посмотри на своего папу. Может быть, он сейчас и ослаблен, как сказал Гораций, но зато он спокоен. Он все равно очень сильный, твой папа».
Лотти гладила Софи по теплой бархатной спинке, надеясь, что это поможет ей успокоиться. Она очень старалась сохранять спокойствие, но ей было страшно. Гораздо страшнее, чем в тот раз, когда она сражалась с Пандорой один на один. Потому что теперь Лотти боялась еще и за папу. Ей делалось плохо при одной только мысли, что она может снова его потерять. Ведь она только-только его нашла! Эх, если бы здесь был дядя Джек, подумала Лотти. И Дэнни тоже. Вчетвером было бы проще.
«Я здесь, с тобой. Мы все здесь, с тобой». Это был голос Софи, но не только Софи. К ней присоединился Гораций. И мыши. И все остальные животные в магазине. Когда папа вышел из-за прилавка и встал лицом к лицу с Пандорой, бережно пересадив Горация на его жердочку у окна, Лотти быстро оглянулась на ряды клеток на полках у себя за спиной.
Когда Пандора пришла в магазин в первый раз, все животные попрятались по своим клеткам и затаились, дрожа от страха. Только воинственный хомяк Джерри совершенно не испугался колдуньи и злой темной силы, которой как будто сочились все ее поры. Но сейчас все обитатели магазина прильнули к прутьям клеток и, кажется, не собирались дрожать и прятаться. Хотя было видно, что им очень страшно.
«Мы защитим тебя, Лотти!»– пропищал Фред. Они с Персиком связали хвосты, чтобы все время держаться вместе, и Лотти заметила, что связаны они не просто так, а через прутик решетки. Они не смогли бы убежать, даже если бы захотели.
«Спасибо!»– шепнула Лотти мышатам и повернулась обратно к папе, стоящему перед Пандорой и готовому к бою.
Внезапно Пандора стремительно крутанулась на месте, и ее белые волосы хлестнули папу по лицу. Он отшатнулся, закашлявшись, словно ему в лицо выпустили ядовитый газ. Потом вытер губы рукой, и на руке осталось красное смазанное пятно. Лотти ахнула, глядя на тоненькую струйку крови, стекающую по его подбородку.
Но папа ударил в ответ. Ударил, застыв неподвижно, даже закрыв глаза. Он как будто не сделал вообще ничего, но Лотти почувствовала его силу – невидимый сгусток разящей магии, нацеленный на Пандору.
Пандора покачнулась. Темно-красные пятна у нее на щеках сделались еще темнее, ее белоснежные волосы потускнели, утратив изрядную часть своего жутковатого блеска. Но она быстро пришла в себя, и ее взгляд вновь стал жестким, надменным и гордым.
Папа открыл глаза. Теперь они с Пандорой снова смотрели друг на друга в упор, но пока выжидали.
Лотти заметила, как тяжело дышит папа.
Софи тоже это заметила.
«Он потратил немало сил. Они с Пандорой почти равны»,– пробормотала она.
«Он сможет с ней справиться?»– спросила Лотти.
«Не знаю, Лотти».
Пандора ударила снова, и все повторилось. И еще раз, и еще. Все пространство беззвучно звенело, заряженное магической энергией, и как будто искрило незримыми вспышками света. Пандора всегда била первой, папа – только в ответ. Они оба теряли силы. Лотти видела, как папа дрожит, словно в ознобе.
–Смотрите, я стал еще розовее,– раздался с верхней полки довольный писк Фреда. Да, так и было. Магия, густо разлитая в воздухе, не могла не подействовать на волшебных животных. Они вбирали в себя эту магию, и она заряжала их новой энергией. Шерсть Софи стала блестящей и гладкой, ее глаза засверкали. «Мы так и будем стоять и смотреть?– спросила она, ерзая на руках у Лотти.– Когда мы уже пойдем драться? Теперь я смогу искусать эту Пандору как нечего делать. Я себя чувствую magnifique
[5]».
