Они вошли в здание вокзала, и мама вздохнула:
–Ой, смотри. Поезд опаздывает.– Она огляделась в поисках свободных мест в маленьком зале ожидания.– Давай пока сядем, Лотти. На самом деле я даже рада, что у нас появилось чуть больше времени. Мне надо с тобой поговорить.
Лотти встревоженно посмотрела на маму. Разве они уже не переговорили обо всем за эти выходные? Что еще собиралась сказать ей мама, да еще перед самым отъездом, когда остается совсем мало времени?
«Что-то мне это не нравится»,– пробормотала Софи у нее в голове.
Мне тоже. Лотти погладила Софи и почувствовала, как напряжены ее мышцы под бархатистой шерсткой.
Мама заговорила не сразу. Сначала она очень долго возилась с молнией на своей сумке: зачем-то открыла ее, потом снова закрыла. Потом резко выпрямилась и посмотрела на Лотти.
–Лотти, я о многом успела подумать за эти выходные. Мне очень не нравится, что мы с тобой так далеко друг от друга.– Она опять потянулась к молнии на сумке, но тут же отдернула руку.– Я согласилась поехать в командировку в Париж, потому что боялась потерять работу. Там хорошо платят, и мне нужны деньги, чтобы как следует заботиться о тебе. Ты растешь без отца, и мне хочется дать тебе все, что есть у других детей. Может быть, даже чуточку больше. Мне казалось, что я неплохо справляюсь. Но когда ты спросила, уверена ли я, что он умер… И по-настоящему мы с тобой никогда о нем не говорили. Я не хотела о нем говорить.– Мама сделала глубокий вдох.– Я думаю, нам нужно больше времени проводить вместе, Лотти. Я скажу на работе, что мне надо вернуться в Лондон. Если меня уволят, ну что ж… придется придумать что-то другое. Я точно знаю, что сумею найти работу. Может быть, там будут меньше платить и нам придется в чем-то себе отказывать, но мы как-нибудь справимся, да?– Она посмотрела на Лотти, и Лотти с ужасом поняла, что мама боится. Боится, что Лотти закатит истерику из-за того, что теперь ей придется лишиться новых айподов и модных французских свитеров.
–Конечно мы справимся,– пробормотала Лотти. Весь ужас в том, что еще несколько месяцев назад она восприняла бы эту новость с радостью и восторгом. Лотти помнила, как она умоляла маму не бросать ее и не ехать в Париж. Она так разозлилась, что не разговаривала с мамой два дня перед самым отъездом. И вот теперь Лоттино желание сбылось: мама наконец поняла, что для Лотти гораздо важнее быть рядом с ней, чем волноваться, хватит ли у них денег на всякие штуки. Только Лотти уже этого не хотелось. Вернее, конечно, хотелось, чтобы мама всегда была рядом. Но ей хотелось еще и папу. И собаку. И волшебный зоомагазин с говорящими животными.
Но как объяснить это маме?
«Лотти».
Лотти сделала вид, что не слышит голос Софи у себя в голове. Она просто не знала, что ей сказать. Она обещала Софи, что, когда придет время решать с возвращением в Лондон, она не даст маме забрать ее из Нитербриджа и разлучить с Софи. Но как она скажет об этом маме? Можно представить, как обидно ей будет услышать, что Лотти хочет остаться в Нитербридже, с дядей Джеком и Дэнни! И тем более теперь, когда она приняла такое важное и непростое решение. Лотти не могла рассказать маме правду о магазине, и хотя мама знала, как сильно Лотти любит Софи, она совершенно не представляла себе, что их связывает друг с другом на самом деле. Софи знает Лотти даже лучше, чем мама. Но маме этого не объяснишь.
«Не волнуйся, я что-нибудь придумаю»,– пообещала она Софи, постаравшись, чтобы ее мысленный голос звучал уверенно и убедительно.
«ЛОТТИ!»
«Что?»
Кажется, Софи сердилась.
«Этот кролик, он здесь! Смотри!»
Лоттина мама не закрыла молнию до конца, и из сумки вдруг выглянул робкий розовый нос. Следом за носом показалась и вся голова. Барни настороженно повел ушами и виновато взглянул на Лотти.
Лотти хихикнула, радуясь этой возможности снять напряжение:
–Мам…
–Что такое?– с беспокойством спросила мама.
–У тебя в сумке Барни. Ты что, собиралась его похитить и увезти контрабандой во Францию?!– Лотти в шутку изобразила возмущение.
Мамино беспокойство сменилось улыбкой:
–Ой, Барни… Что ты здесь делаешь?
Барни вылез из сумки, забрался к Лоттиной маме на колени и уселся с довольным и гордым видом.
–Извини, Барни, я не могу взять тебя с собой,– пробормотала она.– Сейчас не могу. Может быть, позже, когда мы с Лотти вернемся в Лондон. Не знаю, можно ли держать кролика в съемной квартире, но ты такой славный…
Включился динамик, и голос диктора объявил о прибытии поезда. Мама взволнованно засуетилась.
–Ты отнесешь Барни обратно в магазин?– спросила она.– Я могу позвонить Джеку и попросить, чтобы он за вами приехал.
Лотти покачала головой:
–Мы дойдем сами. Барни как раз поместится в мою сумку.
«Но я хочу, чтобы она забрала меня к себе!– принялся возражать Барни, пока Лотти запихивала его в сумку.– Она такая хорошая!»
Лотти мысленно вздохнула. «Я тоже хорошая, и она скоро вернется, Барни. Но сейчас ей надо ехать на поезде. Тебе это не понравится».
«Не понравится?»
«Нет,– строго сказала ему Софи.– Поезд большой, громкий и страшный».
«Ой. А она точно вернется?»
«Да»,– пообещала Лотти.
«Ну хорошо».
–Лотти, я дам тебе знать, когда станет известно, что у меня с работой. Скорее всего, сразу меня не отпустят. У нас положено сообщать об увольнении за месяц, и, возможно, мне скажут, что я должна доработать весь срок до конца. Но это не так уж и долго, да?– Мама ласково улыбнулась Лотти.– А потом мы вернемся домой, и все будет как прежде.
Лотти помахала маме на прощание, что было не так уж просто, потому что одной рукой она прижимала к себе Софи, которая сердито вертелась, пытаясь вырваться, а другой придерживала Барни, норовившего высунуться из сумки.
Лотти знала, что так, как прежде, не будет уже никогда. Да ей и самой не хотелось, чтобы все стало как прежде.
* * *
Хорошо, что в этот воскресный вечер было холодно, хмуро и пасмурно. Это значит, что вряд ли кто-нибудь видел, как Лотти уныло брела домой в компании рассерженной таксы и взволнованного кролика.
–Ты ей не сказала,– бормотала Софи, яростно топая лапами по асфальту. Начался мелкий дождик, и Лотти хотелось заплакать.– Остается всего один месяц! Я так и знала, что ты ничего ей не скажешь. Через месяц тебя здесь не будет, и я останусь совсем одна.
–Я тебя не оставлю,– твердо пообещала ей Лотти.
–Но ты ничего ей не сказала!– зарычала Софи.
–Я не знаю, как ей сказать, Софи. Такие вещи не делаются вот так, с ходу. Она возвращается в Англию ради меня. Что я должна была ей сказать? «Извини, мама, но я уже не хочу с тобой жить. Я теперь буду жить в Нитербридже, так что давай как-нибудь без меня»? Подумай сама!
