–Тебя забыла спросить!– рявкнула старуха.– И вообще это тебя не касается!
–Когда издеваются над животными, это касается всех,– сказала ей Лотти. Она совершенно не представляла себе, чего хочет добиться своим выступлением. Купить кролика она не сможет, у нее просто не хватит денег. И вряд ли получится пожаловаться на старуху и ее магазин в Королевское общество по борьбе с жестоким обращением с животными. Лотти не думала, что кролика здесь обижают и подвергают жестокому обращению. Просто ему было грустно и плохо.
–Ты как разговариваешь со старшими?! А ну пошли вон отсюда, вы обе! Наглые малолетние хулиганки! Пошли вон, или я вызываю полицию!– Старуха выскочила из-за прилавка и чуть ли не с кулаками набросилась на Лотти и Руби, тесня их к выходу. При этом она продолжала злобно ворчать и кудахтать словно сердитая тощая курица.
Когда старуха вытолкала их за дверь, Лотти оглянулась и увидела, как кролик опять отвернулся к стене и печально сгорбился. Этот быстрый взгляд через плечо все и решил.
Лотти пообещала себе, что она обязательно заберет его отсюда.
Осталось только понять, как это сделать.
–Ничего себе,– пробормотала Руби, когда они с Лотти вышли на улицу и дверь магазина захлопнулась с громким стуком.– Она случайно не ведьма?
–Нет, просто вредная злая старуха,– сказала Лотти, глядя в витрину зоомагазина и борясь с желанием скорчить рожу. Старуха смотрела на них сквозь стекло и, держа в руке телефон, многозначительно водила пальцем над кнопками.– Вообще-то нельзя было ей позволять вытолкать нас на улицу, но я не знала, как ей возразить. В смысле это ее магазин, и она здесь хозяйка, и она вроде бы не делала кролику ничего плохого. Во всяком случае у нас на глазах.
–Но кролик действительно очень грустный,– задумчиво проговорила Руби.
–Ты тоже заметила, да? Ну хорошо. Значит, мне не показалось.– Лотти опять посмотрела в витрину, но кролика с улицы было не видно.– Пойдем к нам. Спросим у дяди Джека, что можно сделать. Он наверняка что-то придумает.
Они медленно пошли по улице, то и дело оглядываясь на грязную витрину неприветливого зоомагазина.
–Я не хочу его там оставлять,– пробормотала Лотти.– Ему там плохо. Я все вспоминаю, как он отвернулся обратно к стене, когда мы выходили. Так безнадежно… Я уверена, что его никогда не выпускают из клетки и не берут на руки, чтобы приласкать.
–Он же не говорящий, нет? Не волшебный?– спросила Руби.
Лотти сморщила нос и на секунду сама стала похожа на кролика.
–Кажется, нет. Но даже если бы он умел говорить, то наверняка бы разучился, оказавшись в таком жутком месте. Или, может быть, он никогда не умел разговаривать с людьми. Как кошка Табита, которая тоже сначала не знала, что она это умеет. Но что-то в нем есть. У него такой добрый, приветливый взгляд. И глаза очень умные, словно он понимает, что ему говорят, и отвечает глазами.
–Нельзя его там оставлять,– решительно заявила Руби.– Наверное, мы могли бы его купить…
–У тебя есть деньги?– с надеждой спросила Лотти.
Руби покачала головой:
–Все мои карманные деньги уходят на корм для Сэма и Джо. Приходится покупать им саранчу и мышей… э… ну и вообще.– Она знала, что Лотти любит мышей, и поэтому не любила упоминать в разговоре пищевые привычки своих питомцев.
–Фу!– Лотти передернула плечами.– Хорошо, что у дяди Джо только мелкие ящерицы. Представь, как наши мыши наблюдали бы за кормежкой больших!– Она тяжко вздохнула.– У меня тоже нет денег. И я не уверена, что эта старая грымза продаст нам кролика. Просто из вредности. Хотя, наверное, можно попросить Дэнни. Ну, чтобы нам самим не идти.
–Или моего папу,– предложила Руби.– Он любит животных. Он все поймет. Просто он сейчас много работает и я его почти и не вижу.
–Да,– кивнула Лотти и подумала про себя, что Руби все-таки видит папу. Настоящего папу, на самом деле. Интересно, а что сейчас делает ее папа? Ей вдруг подумалось, что она видела его в воскресенье, как это бывает с детьми, чьи папы не живут с ними все время. Это была странная мысль.
Здесь, в Нитербридже, Лотти почти ничего не знала о своих одноклассниках, но в ее старой школе почти треть ребят из ее класса жили в неполных семьях. Или в полных, но с отчимом или мачехой. Поэтому Лотти не чувствовала себя белой вороной. Никто особенно не удивлялся, что у нее нет папы. Многие Лоттины подружки встречались с папами только в выходные. Хотя, конечно, это совсем не одно и то же. Их папы жили где-то поблизости, а даже если и не поблизости, то все равно в том же городе, они не уехали на поиски единорогов и не пропали без вести в гималайских джунглях. И когда Лотти видела папу, он сам тоже был единорогом. Почему-то. Да его тут и не было на самом деле. Это было видение, если верить Софи.
–Тебе грустно не только из-за этого кролика, да? Ты опять вспоминаешь папу?– спросила Руби, прикоснувшись к ее руке.
Лотти моргнула, медленно возвращаясь в реальность из воспоминаний. Глаза щипало от слез. Она молча кивнула, понимая, что нельзя обижаться на Руби за то, что у нее есть папа. Одна слезинка все-таки потекла по щеке, и Лотти снова подумала, что ей все-таки повезло больше, чем Дэнни. Она вспомнила, сколько боли было в его глазах, когда она рассказала ему о папе. Ее папа хотя бы был жив. А его мама уже никогда не вернется. Таких чудес не бывает.
И все равно… она почти завидовала Дэнни. По крайней мере, он точно знал, что происходит в его семье. Он был на маминых похоронах. Он иногда ходит на кладбище, носит цветы. И папа всегда рядом с ним. Пусть его папа немного рассеянный, но он всегда рядом. Он не уехал работать в другую страну. «Когда у тебя нет кого-то одного из родителей, это можно понять,– подумала Лотти.– Но когда нет обоих – это уже никуда не годится».
–Просто мне хочется знать, что происходит и что будет дальше,– прошептала она.– Вернется он или нет. Может быть, он не может вернуться. Может быть, что-то его не пускает. Увижу ли я его по-настоящему? Я знаю, он жив. Но мне хочется его обнять. И чтобы он пришел в школу на родительское собрание,– ну, ты понимаешь…– Она посмотрела на Руби, сама испугавшись того, что собиралась сказать. Но ей надо было сказать это вслух, надо было хоть с кем-нибудь поделиться.– Я иногда думаю, что, может быть, лучше бы мне и не знать, что он жив,– выпалила она.– Пусть бы все оставалось как есть. Мне кажется, я просто не выдержу неизвестности. Оттого, что он жив, мне не легче. Наоборот, тяжелее.
Глава 3
Когда Лотти и Руби вошли в «Зоомагазин Грейса» (Лотти наскоро вытерла заплаканное лицо не очень чистым платком, который нашла в кармане куртки), они невольно заулыбались. Как же здесь было здорово! Особенно по сравнению с тем кошмарным магазином у моста. Один из розовых мышат стоял на прилавке и демонстрировал дяде Джеку и Ариадне, как он умеет удерживать желудь на кончике носа. Когда колокольчик над дверью звякнул, мышонок испуганно замер. Желудь упал и покатился по прилавку.
