—Ну, совершала или не совершала — не вам судить…— категорично, если не сказать что грубо, ответил тренеру старший лейтенант.
Подполковник заговорил более дипломатичным тоном:
—Дело в том, что мы только сегодня утром прилетели из Сирии, где во всех боевых операциях подчинялись непосредственно генерал-полковнику Сумарокову, отцу Дарьи. И перед тем, как отправить мой батальон на переформирование, Сергей Владимирович лично попросил меня позаботиться о Дарье Сергеевне и, по возможности, защитить ее. Если вы мне не верите, то у меня есть прямая непрослушиваемая связь с товарищем генерал-полковником. Я могу дать вам возможность поговорить с ним самим, и он подтвердит мои слова…
—На чем основана ваша уверенность в том, что Дарья Сергеевна не может быть убийцей прокурорши?— перебивая командира, поинтересовался старший лейтенант.
—Кому отвечать первому?— с заметным вызовом спросил Хомутов.
Подполковник отвернулся, снова посмотрел на стоящего вдалеке невысокого человека в кожаном плаще. Тот отошел в сторону и теперь наблюдал за беседой тренера с военными из-за кустов. И тем самым Бармалеев вроде бы дал ответ тренеру на его вопрос.
—Если судить по времени совершения преступления, то Дарья уже находилась на подъезде к спорткомплексу ЦСКА.
—Откуда в таком случае вам известно точное время выстрела в прокурора Аллу Александровну Курносенко?
—У нас тренируется сотрудник прокуратуры… Старший лейтенант юстиции Николай Еськов. Естественно, данные о времени преступления от него, как и данные о том, что Сумарокова первая и пока единственная подозреваемая.
—Слишком болтливый для сотрудника прокуратуры…— дал оценку источнику Соловейчиков.— Сразу столько данных выложил, а они должны составлять следственную тайну.
—Люди всякие нужны, люди всякие важны…— сказал Хомутов, переделав фразу из стихотворения Сергея Михалкова.— Теперь отвечу вам, товарищ подполковник…— начал было Хомутов, повернувшись к Бармалееву, однако Соловейчиков его перебил:
—Одну минутку… Попросите своих девушек возобновить тренировку и больше не «сажать» нас на прицел. Иначе…
—Что «иначе»?
—Иначе старший лейтенант может разнервничаться и, прикрывшись вашим телом, расстрелять спортсменок из пистолета. Дистанция в сорок метров вполне позволяет ему это сделать без ущерба для себя. Я знаю его как стрелка и потому говорю уверенно,— сказал Бармалеев.
—А почему вы уверены, что я позволю ему прикрыться своим телом?
—Потому, что от вас останется только тело и ничего больше. Просто бесформенная груда мяса и мышц, без способности мыслить или двигать рукой, ногой или головой и вообще реагировать на какие-то внешние раздражители,— добавил подполковник.
—Это не так просто сделать,— стоял на своем Хомутов.
—Мне просто ваших девушек жалко, иначе я продемонстрировал бы вам умение пользоваться пистолетом,— сказал Соловейчиков.— Уж очень девушки хороши. Даже стрелять в них жалко. Рано им еще погибать, да и не за что по большому счету.
—А мне, стало быть, уже пора…
—Все зависит от того, как вы себя поведете, Артем Сергеевич,— едва слышно произнес Бармалеев.— Мы ведь тоже не большие любители под стволами беседовать, хотя порой и приходится.
Тренер биатлонисток решил поверить тому, что пообещали ему офицеры. Он с сердитым видом взялся за ручку висящего у него на груди мегафона, щелкнул кнопкой и сказал в микрофон:
—А ну, быстро все на трассу! Хватит прохлаждаться. Работать, работать надо… отодвинуть любопытство на второй план и работать…
Соловейчиков убрал руку с кобуры, где держал ее с начала разговора про нацеленные в спецназовцев винтовки. А Вилен Александрович вытащил из кармана телефон с единственным номером в памяти.
—А если я буду не уверен, с тем ли человеком разговариваю? Я ведь лично с генерал-полковником не знаком. Только несколько лет назад звонил ему, когда Дарья еще в школе училась,— нужно было на неделю освободить ее от занятий. Голос я почти забыл. Кроме того, при современном уровне развития техники голос легко можно смодулировать. Главное, добыть оригинальную речь.
—Тебе что, работник спортивной индустрии, слова боевых офицеров мало?— грозно спросил старший лейтенант.
Рука подполковника легла ему на плечо.
—Уймись, Олег Николаевич,— мягко попросил Бармалеев.— Не в тылу противника работаешь. Вы уж извините моего офицера, Артем Сергеевич. Он привык в Сирии по тылам мотаться. А там разговор коротким бывает. Чуть что не так, получи пулю в лоб. Но я вам взамен Сергея Владимировича другой вариант предложу. Аккуратно поговорите с Лидией Андреевной Сумароковой. Только избегайте называть фамилии, имена, отчества и рабочие должности фигурантов. Поинтересуйтесь у нее. Она меня к вам отправила после беседы с мужем. Только заранее ее предупредите, чтобы и она никого не называла. Впрочем, я сам ее предупрежу. Дайте ваш телефон.
Хомутов молча выполнил приказ и вытащил мобильник из кармана. Бармалеев легким движением перехватил его и набрал нужный номер.
Лидия Андреевна ответила сразу, словно ждала звонка с телефоном в руках.
—Слушаю…
—Еще раз добрый день, Лидия Андреевна! Я не хочу называть имена по телефону, чего ответно и от вас жду, но вас беспокоит ваш утренний гость. Вы меня направили по одному адресу, но этот человек не желает мне верить и потому требует вашего согласия. Я мог бы попросить согласия у вашего мужа, но человек разговаривал с ним по телефону только несколько лет назад и сомневается, что сможет узнать его голос. Будьте так добры, подтвердите свое согласие. Я передаю телефон этому человеку.
Бармалеев, желая себя не выдавать, говорил туманно, стремясь избежать конкретики. Затем передал телефон Хомутову, не забыв предварительно включить громкоговоритель.
—Я согласна. Подтверждаю,— сказала Лидия Андреевна.
Бармалеев протянул руку и выключил телефон, прекращая недолгий разговор. Сам Хомутов, кажется, удовлетворился ролью бессловесного статиста, чему Бармалеев обрадовался.
—Что теперь с меня?— спросил тренер почему-то не подполковника, а старшего лейтенанта. Скорее всего, хотел просто задобрить командира саперного взвода, особенно строгого по отношению к нему.
—Адрес,— сурово сказал тренеру Бармалеев.
—Я ее пока у своей сестры поселил,— признался Хомутов.— У нее сейчас фамилия другая, и трудно определить навскидку, что она моя сестра. Живет она за городом, в коттеджном поселке.
—Адрес,— требовательно сказал подполковник.
Хомутов назвал адрес.
—Поехали,— предложил Соловейчиков.— Я знаю, где это.
—Подожди,— возразил Бармалеев, вытащил мобильный телефон, купленный на документы старшего лейтенанта, и протянул его Хомутову.— Звоните сестре. Предупредите о нашем визите. Только опять — без имен… Аккуратно… Это уже на всякий пожарный… Мой телефон не прослушивается, ваша сестра противнику неизвестна. Значит, и ее мобильник не прослушивается…
