—Мне бы хотелось сейчас с ней поговорить,— сказал Бармалеев.
—Это пожалуйста,— ответила Екатерина Сергеевна и позвала намеренно ласковым, слащавым голосом:
—Дашенька…
Дарья появилась в дверях кухни в другом, до хруста накрахмаленном переднике. Вопросительно посмотрела на хозяйку.
—Господа офицеры желают с тобой поговорить.
—Без свидетелей,— добавил подполковник.
—Так я же ей вроде бы как не чужая,— сказала Екатерина Сергеевна, однако встала и с обиженным видом вышла из столовой.
—Садитесь, Дарья Сергеевна, в ногах правды нет,— сказал Бармалеев фразой генерала, а Соловейчиков услужливо выдвинул из-под стола свободный стул, пододвигая его как можно ближе к генеральской дочери.
Даша скромно присела на самый краешек и одернула юбку. Было заметно, что она очень старается изобразить из себя скромнягу домработницу, в меру стеснительную и в меру услужливую.
—Мы со старшим лейтенантом Соловейчиковым только вчера вечером расстались с вашим отцом, и он отправил мой батальон на переформирование и пополнение личного состава, с одновременной просьбой разобраться в ситуации с вашим обвинением и обеспечением вашего алиби на момент совершения убийства прокурора по надзору генерал-майора юстиции Курносенко Аллы Александровны.
Подполковник Бармалеев выложил из кармана на стол свой рабочий блокнот, где на отдельной странице с точностью до минуты было вписано время выстрела в прокуроршу.
—А сейчас,— продолжил он,— я попросил бы вас постараться вспомнить ваш маршрут в день убийства Курносенко — от дома до спорткомплекса ЦСКА, особо акцентируя внимание на местах, где вы стояли в дорожных пробках, и по возможности вспомнить и время простоя.
Дарья Сумарокова начала вспоминать. Больше всего времени она потратила на попытку выехать из своего двора на проспект Мира. Ей показалось, что дорожная пробка растянулась на несколько километров и конца-края ей было не видно. Но вдруг Дарья заметила в непрерывной линии автомобилей разрыв, куда можно было вклиниться. И она поехала. Тем более водитель темно-коричневого «Тигуана», что ехал в нужном ей ряду, притормозил и сделал рукой приглашающий жест. Она даже вспомнила, что поблагодарила водителя кивком.
—На его номер автомобиля вы, естественно, не обратили внимания?— спросил Соловейчиков.
—Как ни странно, обратила. Скорее всего, потому, что номер легко запоминался — «988», а регион три семерки. Какой-то «блатной» номер. Просто так, кому попало, подобные номера не дают. Но вот с буквами проблема. Честно говоря, я просто не посмотрела на них.
—Ничего,— постарался успокоить девушку Бармалеев.— Мы постараемся и по этим данным найти автомобиль.
Дарья стала вспоминать дальше. Вспоминала, как одновременно била по рулю сразу двумя ладонями, когда время простоя в дорожной пробке казалось ей критическим — была у нее такая дурная привычка. И сама не заметила, что приехала на двадцать минут раньше нужного времени. Хватилась только после того, как переоделась в спортивный костюм, в котором всегда тренируется. Тогда и вышла посидеть на воздухе на скамейке, что стоят на аллеях рядом с лыжероллерной трассой. После сообщения отца о покушении не хотелось болтать с девчонками, которые только начали собираться. Но на скамейку к ней подсел Коля Еськов, в общем-то неплохой парень, который при виде Дарьи начинал учащенно дышать и даже чуть заметно заикаться. Коля работал в прокуратуре. От него она и узнала точное время выстрела в прокуроршу и то, что она, Дарья, является главным подозреваемым, поскольку муж прокурорши числится среди подозреваемых в покушении на отца Даши и в убийстве ее жениха, кроме того, стреляли в прокуроршу из винтовки для биатлона и, предположительно, из черного «Форда Фокус». А она ездит именно на таком автомобиле. Да и винтовку имеет.
Еськов, как показалось самой Дарье, был даже уверен в том, что стреляла именно она, и Даше, даже имея на руках неоспоримые факты, никак не удавалось убедить его в обратном. Он даже гордился тем, что знаком с настоящим убийцей, но задержать ее не рвался, вопреки своей должности по службе.
—Нам необходимо с ним поговорить,— решил подполковник.
—Екатерина Сергеевна…— позвала Дарья, и хозяйка дома сразу появилась из-за косяка ближайшей к кухне комнаты — решила, видимо, что должна быть в курсе всего, что происходит в доме, и потому подслушивала разговор.
—Позвоните брату. Товарищ подполковник желает поговорить со старшим лейтенантом Еськовым.
Екатерина Сергеевна быстро вытащила из кармана жакета мобильный телефон и позвонила. Разговор длился недолго. Бармалееву доставило удовольствие то, что в разговоре ни разу не прозвучала ни его фамилия, ни его звание. Его называли просто «тот человек, которого ты прислал».
Сестра тренера отключила телефон и сказала:
—Пару минут… Брат найдет его и договорится о встрече.
Но мобильник зазвонил не через пару минут, а уже через минуту. Судя по разговору, Екатерина Сергеевна снова разговаривала с братом, после чего только руками развела:
—Нет нигде Еськова. У них тренировка одновременно с женской командой начинается, в пятнадцать часов, только на соседней трассе. Старший лейтенант и тренировку тоже, похоже, пропустил. Но это с ним бывает, когда в служебных делах полный завал случается. Ему сейчас звонят на службу. Вскоре ответственные старты…
Телефон снова зазвонил. Бармалеев даже напрягся от нехорошего предчувствия.
—Слушаю… Да-да. Я это. Ой, несчастье-то какое. Но Даша здесь ни при чем. Она у меня в это время была.
Екатерина Сергеевна убрала телефон от уха, но в растерянности забыла положить его в карман. Просто на стол уронила. А в мобильнике тем временем продолжал звучать голос. Соловейчиков, оказавшийся рядом, поднял мобильный телефон.
—Артем Сергеевич, это Олег Николаевич. Что там у вас произошло? Так… так… Вы полицию вызвали? Это хорошо. Короче говоря, мы вскоре к вам приедем…
—Что там произошло?— спросил Вилен Александрович.
—На парковке нашли тело старшего лейтенанта юстиции Николая Еськова,— ответила Екатерина Сергеевна.
—Пуля в лоб, прямо в середину. Сквозь лобовое стекло автомобиля. Все как в первый раз, когда стреляли в прокурора по надзору,— пояснил Соловейчиков.
Заплакала одна только Дарья Сергеевна.
—Это я виновата. Зачем он только мне все рассказал?! Зачем! И кто наш разговор подслушал?
Бармалеев похлопал ее по плечу, утешая:
—Все мы под богом ходим. Никому не дано знать, что с нами завтра станет…
—Короче говоря,— стал рассуждать вслух командир саперного взвода.— Стреляли или с близкого расстояния, или, если стреляли издалека, работал отличный специалист. Первый вариант мы отбрасываем, поскольку у нас есть свидетель, к которому вернемся позже. Остается второй вариант — очень опытный снайпер, привычный работать не с оптическим прицелом, а с диоптрическим, то есть с прицелом, который ставят на винтовки для биатлона. А именно из такой был застрелен старший лейтенант юстиции Николай Еськов. Теперь перейдем к свидетелю. Свидетелем у нас выступает еще один биатлонист, тоже, кстати сказать, мастер спорта, как и Дарья Сергеевна.
