—Кого вызвали? Следственный комитет?— спросил старшего лейтенанта Бармалеев.
—Нет. Следственное управление ФСБ. Подполковник Щелоков уже выехал,— ответил Соловейчиков.
Даша, уже успевшая слегка успокоиться и унять слезы, подняла руку, как старательная ученица. Соловейчиков кивнул ей, предоставляя слово. Действовал старлей спецназа по принципу: «чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало».
—Я, кажется, знаю, о ком речь… Это я про свидетеля. Юрий Гуськов. В мужской команде только два мастера спорта — Гуськов и Соломатин. Но Соломатин сейчас в армии, участвует в СВО на Украине, снайпером служит. А Гуськов тренируется…
—Правильно, Даша, хорошо, что подсказала. А то у меня его фамилия начисто из головы вылетела. Конечно же Гуськов. Так вот, этот Гуськов часто опаздывает на тренировки, то пробки на дорогах, то еще что-нибудь… И в этот раз ему дорожные пробки помешали. Приехал он, стало быть, на парковку на своем автомобиле, видит, Еськов заезжает, а за ним торопливо едет черный «Форд Фокус», как у Даши. Пока Еськов какие-то бумаги рассматривал и перекладывал их из папки в папку, Гуськов начал на педали противоугонное устройство прилаживать. Только купил, еще нет навыков. Возится и тут слышит — выстрел. Голову поднял — «Форд Фокус» с парковки рванул на скорости, водитель Гуськова не увидел, но по аллеям спорткомплекса спокойно уже поехал в сторону улицы Александра Гомельского, с которой можно без проблем, как известно, выехать на Ленинградский проспект, а с него легко и на МКАД попасть, и за город выехать. Командир, поехали на место убийства, пока там следы не затоптали.
—Подожди,— сказал Бармалеев,— сначала надо генералу позвонить. Его поставить в известность. Как я понимаю, этот выстрел снимает подозрения с Дарьи Сергеевны.
—Полностью,— подтвердил Соловейчиков.— Можно смело ее домой доставлять.
Подполковник вытащил из кармана новый телефон и позвонил.
—Слушаю тебя, Вилен Александрович,— ответил генерал. Бармалеев рассказал о всех перипетиях нынешнего дня и о своем предположении относительно доказательств невиновности генеральской дочери.— Можно Дарью Сергеевну смело домой отправлять. Следственные органы ее не тронут.
—Ни в коем случае ей дома нельзя показываться. Ее же там просто застрелят,— рассудил Сумароков после короткого раздумья.— Застрелят просто для того, чтобы еще больше запутать дело. Как свидетельница она же не годится. Никого не видела. Никого не знает… Что с нее взять? А вот ее смерть новые вопросы поставит. За что? Что она могла бы знать? На кого могла бы дать показания? И кому ее гибель выгодна.
—Понял, товарищ генерал. Оставляем ее на месте под присмотром Екатерины Сергеевны.
—Ты все правильно понял.
Генерал Сумароков отключил телефонную связь. Видимо, у него сидели офицеры, а всем он доверять не мог.
—Поехали,— сказал подполковник старшему лейтенанту.— С остальными не прощаюсь, надеюсь сегодня еще увидеться…
Он наклонился к Даше, что-то шепотом спросил у нее. Даша тоже что-то прошептала ему на ухо.
—Тайны какие-то?— спросила Екатерина Сергеевна.
—Так… Маленькое уточнение…— ответил подполковник.
Екатерина Сергеевна внимательно посмотрела на свою домработницу, но ничего не сказала.
* * *
Когда ехали в обратную сторону, Соловейчиков решил вернуться к незаконченному разговору.
—Так чем вам, командир, не угодил майор Козаченко? К вам лично придирается?
—Нет, ко мне у него личных претензий нет. Отношения у нас с ним гладкие. И не подумаешь, что мы в разных ведомствах служим — командование разное…
—Тогда в чем же дело? Чем майор вас не устраивает?
—В первую очередь тем, что он твой сосед по лестничной площадке.
—А что плохого в том, что я буду первым узнавать все новости ФСБ?
—Беда не в этом. Беда в том, что Козаченко больше любит молчать и слушать. А ты больше любишь говорить, чем слушать. Таким образом, майор будет больше знать о спецназе военной разведки, чем мы о деятельности ФСБ. А мне с ним общаться будет сложно. Представь себе — два молчуна встречаются и мучаются, кто кого перемолчит.
—Ну, уж вы тоже хватили через край — в штатные молчуны себя записали. А между тем у Козаченко много плюсов.
—Какие, например?
—Главное, он вхож в ФСБ.
—Но при этом не вхож в Следственное управление. А нам именно такой и нужен, чтобы полковника Курносенко отследить.
—У вас есть кандидатура?
—Конкретной пока еще нет. Есть только мысли.
—Кто?— прямо спросил Соловейчиков.
—Подполковник Щелоков.
—Этот карлик!
—На этом весь мой расчет и построен. Гавриил Герасимович, это даже со стороны заметно, страдает от своей, скажем так, миниатюрности. И остро воспринимает любое пренебрежение к нему, все списывая именно на рост. Сотрудники Следственного управления, насколько мне известно, недолюбливают Щелокова за повышенное честолюбие и обостренное восприятие окружающего мира. Именно ему доверили расследовать покушение на генерала Сумарокова и два убийства — прокурора по надзору Курносенко и биатлониста старшего лейтенанта юстиции Еськова, объединив три эти дела, как я думаю, в одно, заранее предполагая очередной «висяк» и рассчитывая, таким образом, избавиться от Щелокова, как от офицера, не выполнившего задание.
—Вот так вот, напрямую?— усмехнулся старлей.
—Это во времена КГБ предпочитали многоходовки и различные недоступные для простого ума сложности. Сейчас работают больше на результат, а на общественное мнение не обращают внимания. И, исходя из всего сказанного, мы в состоянии перевербовать Щелокова, то есть заставить его работать на спецназ в первую очередь, а уже потом на ФСБ.
—Но все же работу на ФСБ вы предпочитаете ему оставить?— пожелал уточнить командир саперного взвода.
—На иное, по моему мнению, он не согласится. Он будет продолжать работать на ФСБ, не подозревая, что работает в большей степени на нас. Мы просто поможем ему лучше и быстрее разобраться в ситуации…
—Дело благородное,— подытожил Соловейчиков.— Кстати, если расследование убийства Еськова возложили на него же, значит, мы встретим подполковника здесь. Хомутов сообщил мне, что на место убийства они вызвали опергруппу ФСБ, и они отправили именно Щелокова.
—Ты уже говорил про это. Я специально спрашивал. А сам Хомутов будет при этом присутствовать.
—Я так думаю, что обязательно.
Они приехали. На парковке для автотранспорта работали эксперты ФСБ. Светили себе фонарями и осматривали машину старшего лейтенанта юстиции Еськова — «Вольво ХС-60». Соловейчиков, который со всеми и всегда с ходу находил общий язык, присоединился к ним. Он сразу забрался на водительское сиденье и уже оттуда сообщил в спину своему комбату, хотевшему было пройти мимо:
