—Он хотел нашего генерала убить!
И тут же ударил полковника ФСБ в глаз, на котором сразу образовался синяк. Но Кологривскому этого показалось мало, а подполковник Бармалеев, не ожидавший такой реакции со стороны майора, поздно отреагировал, и Кологривский ударил и второй рукой, благополучно поставив синяк и на второй глаз, выполнив при этом классическую боксерскую «двоечку». Но нанести третий удар комбат морской пехоты не успел, хотя явно намеревался это сделать. Крендель обхватил его двумя руками за корпус, к которому прижал его руки.
—Не надо, товарищ майор. На нас ведь подумают, что мы задержанного били,— только и сказал старший сержант совершенно спокойным тоном.
—Его за такое самого убить мало,— ответил морской пехотинец, но Кренделю обиды не выказал, только расслабился и мотнул широкими плечами, словно хотел руки молодого сапера с себя сбросить.
—Ты, Юрий Борисович, пока вот что сделай… В палатке остался труп акыда Самаама. Крупный такой мужчина в строительной спецовке и в такой же каске. Надо бы его тоже в штаб к Скорокосову доставить. На всякий пожарный. Озаботься этим. И содержимое карманов проверь.
—Сделаю,— согласился Кологривский.
Спецназовцы подвели полковника Курносенко к своему бронетранспортеру, так и стоящему на парковке в первом ряду, где подполковник Бармалеев его и поставил и где узнал БТР майор Кологривский. Впрочем, узнать было не сложно. После того как БТР попал в засаду, на люке мехвода, давно уже лишенном бронированного стекла, остались выбоины от пуль пулемета и автоматов, закрашенные относительно свежей краской. Краска слегка отличалась по цвету от родной, но мехвод Миша использовал ту, которую сумел найти.
Полковник Курносенко ничего не сказал майору Кологривскому в ответ на два удара. Даже женой не пригрозил. Что вызвало у Бармалеева легкое удивление. Он вообще-то, глядя на мужественное лицо полковника и слушая его высказывания, изначально посчитал его человеком, сломать которого так просто не удастся. А, как показалось Бармалееву позже, Аркадий Дмитриевич сломался так легко, от каких-то двух не слишком сильных ударов, к тому же нанесенных даже не в болевые и тем более не в нокаутирующие точки. А майору морской пехоты эти точки знать положено, как положено и уметь в них бить.
В бронетранспортере на высокое место стрелка-радиста, то есть за пулемет и автоматическую тридцатимиллиметровую пушку, сразу сел старший лейтенант Соловейчиков — любитель больших калибров, а на соседнее со своим креслом Бармалеев тут же устроил свой новый шлем. Таким образом, старшему сержанту Кренделю досталось место десантника, как и задержанному полковнику Курносенко.
Бронетранспортер двигался медленно, так обычно подполковник Бармалеев не ездит. И этому были свои причины. Во-первых, движение в обе стороны было оживленным, и легко было угодить в ДТП. Во-вторых, сам Бармалеев не упустил бы такой возможности. Он видел, как легко было нанести удар локтем в челюсть старшему сержанту Кренделю, после чего совершить скачок вперед и, используя наручники в качестве удавки, захватить его самого за шею, пережать горло. А там уж как бог на душу положит. Можно, например, ДТП устроить — столкнуться с точно таким же бронетранспортером, что на высокой скорости движется навстречу. Можно и еще что-то придумать, чтобы сбросить с верхнего сиденья Соловейчикова. Можно после удара по Кренделю захватить его автомат и расстрелять и водителя, и старшего лейтенанта, и самого Кренделя. Все можно сделать, было бы желание жить и мужество для поступка мужчины, мало думающего о последствиях… Но именно мужского характера полковнику ФСБ, похоже, и не хватало.
В боевой практике подполковника Бармалеева во вторую чеченскую войну был случай, когда он, тогда еще лейтенант, отправился в разведку с двумя бойцами. Бойцы были убиты в перестрелке, а сам он, раненый, угодил в плен. Ему стянули петлей руки спереди и перебросили веревку через центральную домовую балку, на которой держалась вся кровля. Два «чеха» хотели поднять и вытянуть его, а третий вытащил из кармана куртки лейтенанта опасную бритву, только этим утром купленную им в автолавке Военторга, и стал вырезать на его спине красную звезду — так называемый «красный тюльпан», как его называли «духи» вАфгане. Сам лейтенант афганскую войну не захватил. К моменту ее окончания он еще на младших курсах военного училища «грыз гранит военной науки». Бармалеев тогда позволил веревке натянуться и тут же ухватился за нее, слегка подтянулся и каждой ногой нанес удар по челюсти противников, с двух сторон, чтобы «чехи» еще и лбами один о другой стукнулись. Они не стукнулись, но оба упали как подрубленные. Бармалеев готов был упасть на земляной пол, но внезапно почувствовал, как натянулась веревка. Один из «чехов» весом был раза в два тяжелее его самого. К тому же он накрутил веревку себе на руку. Бармалеев подтянулся еще раз, обернулся и двумя ногами одновременно ударил по челюсти человека с бритвой. Бритва, звякнув, упала на земляной пол… Этот удар был бы заключительным, если бы вне дома не находились еще трое «чехов», которые мило флиртовали с девушками-чеченками, широко при этом улыбаясь. С большим трудом освободив из петли руки, Бармалеев схватил автомат, прислоненный к стене дома, и быстро дал три короткие прицельные очереди. Улыбки на лицах «чехов» сменились гримасами боли. А вот боль в ране на спине, кажется, в тот момент отпустила его самого, сменившись чувством удовлетворения и радости от ощущения свободы. Бармалеев вернулся в дом, добил троих своих мучителей и быстро покинул село — ушел в горы, не имея даже карты на руках. Хорошо, что командование батальона, в котором Бармалеев тогда служил, отправило два взвода искать двух солдат и офицера или хотя бы их тела. Бармалеева подобрали в полубессознательном состоянии свои и доставили в госпиталь. Рана зажила быстро, но долго еще болела нога, сломанная в лодыжке от удара бандиту в челюсть.
Подполковник вспомнил все это и оценил поведение полковника ФСБ как «неудовлетворительное», как немужественное. А сам продолжал ехать медленно, не обращая внимания на сигналы транспорта за спиной. И только когда он свернул с главной дороги и направился к объединенному штабу, движение стало значительно меньше. Подполковник поставил свой бронетранспортер на парковке, и втроем они помогли выбраться наружу полковнику Курносенко. В штаб его повели в том же порядке, что и к бэтээру — впереди старший сержант с автоматом в боевой готовности, а подполковник со старшим лейтенантом придерживали полковника, ухватив под локти. Заминка вышла только на посту при входе в сам штаб. Офицер-сириец из комендантского подразделения никак не хотел пропускать офицеров вместе с задержанным, на которого не было пропуска. Пришлось звонить полковнику Скорокосову, который решил вопрос прямо по телефону.
Одновременно прибыл и полковник Прохоров, который сразу прошел к генералу.
Глава вторая
Оставив задержанного под охраной старшего сержанта, подполковник со старшим лейтенантом прошли к подполковнику Скорокосову и в подробностях рассказывали ему о том, как проходило задержание Курносенко. Не могли они обойти стороной и гигантскую фигуру акыда Ахмеда Самаама. К некоторому удивлению подполковника Бармалеева, Скорокосова больше всего заинтересовал чемоданчик сирийского полковника, который он бросил в Бармалеева.
