–Леон Николаевич,– я отодвинул стакан,– постарайтесь вспомнить дни накануне. Может, что-то непривычное было? Звонки, письмо? Новые знакомые? Ее портниха сказала, что она отменила все заказы.
–Портниха! Я в это не вмешивался. У них вроде бы вышел какой-то спор из-за шляпки, что ли. Не знаю.
–Насколько она близка с Липчанской?
–Полина абсолютно пустоголова. Таскала Нессу в кружок к этой чертовой бабе. К спиритуалистам.
–Вы знали об этом?
–Петя, шофер, иногда присматривал за Агнессой. Поймите, ради ее безопасности. Город незнакомый. Уверен, вы уже наслушались от Лины сплетен! Но я знал. Прекрасно знал, куда они ходят с этой,– он вставил крепкое словцо,– Липчанской! И вот накануне ходила. Потом была сама не своя. Мы отмечали должность мужа Липчанской. И там поспорили. Несса была расстроена, взвинчена. Дома смотрела старые фотографии, мне показалось, даже плакала.
–А кто-то может подтвердить?
–Вера, думаю. Она все знала. У нее скрытный характер, но она замечает все.
Нанберг еще много говорил. Его слова тонули в шуме, звуках рояля. Он спутанно, повторяясь, пытался обьяснить что-то насчет принесенных жертв.
–Когда я встретил Нессу, я понял– это награда! Она– и новый мир, будущее.
Растерянно потирая шею, со смешком заметил:
–Знаете эту примету? У кого есть родимое пятно, тот удачлив? Судьба у меня счастливая, я уверен!
Я настоял, чтобы заплатить за себя. Расставшись, попросил телефонную барышню дать квартиру Нанбергов. Мне нужно было расспросить Веру о том вечере, о котором упоминали и Нанберг, и Липчанская. Не знает ли она, чем была расстроена Агнесса.
–Агнесса была спокойна как обычно. Леон спутал что-то. Должно быть, дни, может, это был не тот вечер.
Вера говорила очень уверенно.
–Вера, а с вами не пытался связаться никто из старых приятелей вашего брата?
–При чем здесь Герман? Это давняя история. Какое отношение имеет…
–Позвольте еще один вопрос. Портниха сказала, Агнесса отменила заказы. Не знаете почему?
–Не знаю… может, тот случай, берет, просто хотела поменять мастерскую, шить в другом месте.
–А вы знали?
–Я не слежу! Зачем эти расспросы? Ведь все очевидно. Молодая растерянная женщина на пожаре. При ней были деньги, ее могли ограбить. А может, несчастный случай. Вы не представляете, как Леон корит себя! Он не спит, я же слышу. Что не уберег, недоглядел.
Я проверил адрес, который назвала Липчанская и подтвердил шофер Нанберга. Оказывается, эту духовную женщину мы знали. Отдельно стоящий флигель в глубине ростовского двора. Мадам Менжуева. Представляется бывшей оперной певицей, что вряд ли. При случае скупает краденое. В задних комнатах у нее играют по-крупному. Именно у нее картежничал Натан Херсонский, о котором говорили на совещании. У него же нашли некоторые вещи с ограблений.
Салон мадам Менжуевой
Мадам Менжуева энвольтировала сущности и прорицала в, казалось бы, малоподходящем для этого месте– мещански аккуратном беленом флигеле в глубине обычного ростовского двора. Не подчиняясь ландшафту, логике и городским устроителям, между домами торчало нечто вроде холма. Срытые стены крепости. На выступе крепился флигель. Утоптанный снег вокруг был усыпан звездочками клена вперемешку с птичьими следами. Флигель, однако, таил сюрпризы. В первой комнате мадам действительно были завешанные черным газом зеркала, рисунки, изображающие Астарту, а может, еще кого-то из того же сорта богинь. При этом в клетке в углу галдели абсолютно не инфернальные щеглы. На круглом столе, застеленном темно-синей скатертью, разложены карты и стопки книг. Я просмотрел одну– йогические упражнения и приемы буддийских психотехник.
Черная лестница вела на второй этаж. Там располагались две комнаты с кроватями. В ящике трюмо– «парижские и американские предохранители для мужчин». Комнаты нанимали для встреч «камеи»
[21] и их клиенты.
Сама мадам Менжуева, высокая, грузная, в темном балахоне, объясняя назначение комнат, нимало не волновалась:
–Я часто принимаю гостей. Поклонников. В прошлом я была довольно известна как оперная певица. Теперь вдова. Случается, гости остаются на ночь. Это не запрещено.
У нее нарочито медленные жесты, широкое лицо. Тяжелый неподвижный взгляд карих глаз навыкате. Своими делами Менжуева заправляла одна. Колол дрова и таскал тяжести немой дурачок.
В нижнем этаже, за гостиной с щеглами и Астартой, устройство было уже серьезнее. Здесь играли в винт, преферанс, «железку» ибаккара. Отдельно помещалось рулеточное колесо. Власти казино не запрещали. Играли в Москве, Петрограде, снова открылось роскошное знаменитое заведение в Гурзуфе. Азартные игры пользовались такой популярностью, что служащие подали жалобу в трудовой союз, что их заставляют работать даже в рождественские праздники. В ответ пригрозили нанять вместо них евреев. Про Менжуеву было точно известно, что у нее играют шулера. Простаков угощали «малинкой»
[22]. Была и постоянная «мебель»
[23]. Нюхали эфир и, конечно, выпивали. А главное, Менжуева не чуралась скупать, перепродавать и обменивать краденое. При обыске нашлись вещи с ограблений банды Медика. Пара предметов с тем же вензелем, что я видел в квартире Нанбергов. Но что было для меня самым важным,– среди прочего в тайнике под подоконником Зыкин обнаружил серьги Агнессы Нанберг. Те самые, приметные. Золотой шарик с простым механизмом, если открыть– внутри жемчужина.
–Часы с таким вензелем были в доме Нанбергов. Как вы это объясните, гражданка Менжуева?
Прорицательница вперилась в меня не мигая, словно хотела проверить на мне методики буддийских психотехник.
–Часы я продала Агнессе. Поклонник сделал мне подарок. Мне они не понравились, я продала. Почти за так.
–А эти серьги у вас откуда?
–Агнесса сама отдала мне.
–Агнесса Нанберг. Мы уверены, ее убили,– тут я немного преувеличил.– Она бывала у вас.
–Убили? Я в таких делах не мараюсь.
Она посмотрела равнодушно, запахнула шаль. Мадам– тертый калач.
–Ее приятельница сказала, что Агнесса заходила к вам как раз накануне.
–Не заходила, а заходили. Она была не одна. Вдвоем пришли, так и ушли.
На меня напала тоска– легче разговорить скальные выступы Батайской гряды, чем эту буддистку. Но затосковал я рано.
–Приятельница– это Липчанская, вы же ее имели в виду?– мадам словно прочитала мои мысли.
Я кивнул.
