— Более чем.
— Я видела фрагмент интервью в интернете. Ты хорошо смотришься. Будто полжизни на трибунах выступал, а не по дворам с монтажками бегал.
Камиль с подозрением на меня косится: мол, ты опять со своими упреками? Я гримасничаю, давая понять, что шучу. И тут же ловлю себя на мысли, что его непростое прошлое почти перестало меня задевать. Было и было. Теперь уж никуда от него не деться. Я, к примеру, когда-то думала, что любовные страдания присущи лишь тем, кому нечем заняться. А оказалось, что нет. Короче, даже гениям свойственно ошибаться.
— Серьезно, ты выглядел таким представительным и так хорошо говорил. — Я нахожу его ягодицу и сжимаю, чем зарабатываю еще один удивленно-ироничный взгляд, трактуемый как «ты что-то распоясалась, малолетка».
— Ну, расскажи подробнее, — требую я, возвращаю ладони в карманы брюк, дабы не эпатировать гуляющую общественность. — Как получилось, что к вашему стенду не подошел ни недовольный клиент, ни бывший сотрудник, ни купленный журналист. Я заметила только мужика с прибором, который потерянно слонялся возле ваших машин.
— Недовольный клиент никуда не делся. Но, видимо, учинять скандал он не решился без остальных участников шоу. Бывшего сотрудника обезвредить было не сложно. Им оказался тот же человек, который сливал незначительную информацию твоему шефу. Его вычислили почти сразу же и уволили.
— Боже, только не говори, что это был Антон, — я умоляюще прикладываю к груди ладони. — Я тогда начну думать, что совершенно не разбираюсь в людях. Мы с ним каждый день переписывались.
— Это не он, — быстро успокаивает Камиль. — Антон продолжает работать.
— А кто? — я начинаю перебирать в голове имена всех бывших коллег. — Ой! Надеюсь, это не Андрюша? Пожалуйста, скажи, что не он! Он такой зайка, и я с ним ходила на свидание!
— Ты ходила с ним на свидание? — Камиль смотрит на меня с таким непониманием, словно услышал, что у меня за ночь вырос хвост.
— Всего разок. — Я скромно опускаю глаза, ощущая странный приступ веселья. — Были в кино.
— Какие новости, — хмыкает он, так что сразу и не поймешь, то ли он заревновал, то ли шутит. — И давно это было?
— Давно, конечно. Примерно между тем, как ты чуть не трахнул меня на бильярдном столе, а потом поимел у себя в кабинете. Тоже на столе, кстати. — Томно облизав губы, я делаю тон эротичным. — Признавайтесь, Камиль Асхатович: столы – это ваш фетиш?
— Да уж скорее твой, — с усмешкой парирует он, находя мою руку.
От того, как привычно и мягко он ее сжимает, мне хочется танцевать и смеяться. Помню, что когда-то я хотела перестать его любить. Беру свои слова обратно! Любовь и отношения – это прекрасно! И они вдвойне прекраснее, когда речь идет о Камиле.
— Так кто оказался крысой? — возвращаюсь я к теме беседы.
— Дмитрий, менеджер. — Камиль бросает на меня быстрый взгляд. — Тот, с кем ты в обеденный перерыв хихикала.
— Ох ты ж, черт! — от неожиданности я даже останавливаюсь, напрочь игнорируя очередное признание в том, что он за мной наблюдал. — Дима? Да как так? У него такое чувство юмора хорошее… И он меня регулярно шоколадками угощал.
— Чувство юмора — не показатель хорошего человека.
— Мне всегда казалось, что да. И вообще, я всегда была уверена, что умею людей чувствовать.
Камиль иронично откашливается.
— С таким чутьем профессию сапера тебе не освоить. Взять хотя бы твоего нынешнего шефа.
— Знаешь, даже после попытки унизить тебя прилюдно, я не могу относиться к нему совсем плохо, — с заминкой признаюсь я. — Старик, по сути, нормальный дядька, просто жутко закомплексованный и обидчив, как ребенок. Ты смотрел фильм про двух гонщиков? Один красавчик, которого все любят и который постоянно нарушает правила, а второй некрасивый, обаянием не блещет, очень законопослушный, и ему все достается через труд.
— Как я понимаю, роль красавчика досталась мне?
— Ты правильно все понимаешь. Я же сейчас рядом с тобой иду, — самодовольно фыркаю я. — Виктор тебя недолюбливает не только потому, что вы конкуренты. Просто ты олицетворяешь собой все, что ему недоступно.
— Очень интересный психологический разбор, — замечает Камиль, не выглядя впечатленным. — Я останусь при своем мнении. Погорельцев гнилой тип, и тебе нужно от него уходить. Как впрочем, не стоило начинать на него работать.
Подумав, я решаю ему признаться. Хотела сделать это после того, как Виктор подпишет заявление, но раз такой разговор пошел – ни к чему тянуть.
— В понедельник я иду увольняться. И не потому, что ты сейчас все это сказал. Я все решила сама, после того, как услышала о подставе. Поняла, что работать на него не смогу.
На лице Камиля появляется недоверчиво-удивленное выражение, которое быстро сменяется улыбкой.
— Даже так? Неужели твои принципы в кои-то веки приняли мою сторону?
— На то они и принципы, что не выбирают чью-то сторону, — глубокомысленно изрекаю я. — Они следуют зову совести. Хотя надо признать, что в последнее время у меня ты ходишь в любимчиках.
— Заслужил, стало быть, — усмехается Камиль, обняв меня за плечи. Кажется, новость о моем увольнении обрадовала его даже больше, чем я ожидала.
— Не до конца.
Потянувшись, я шепчу ему на ухо верный способ, который поможет сделать так, чтобы мои принципы стали еще лояльнее. И лизнуть мочку не забываю для наглядности.
— Дай тебе палец, ты руку откусишь, — смеется Камиль, незаметно поправляя ширинку. — Прогулка, я так понимаю, окончена?
И взяв меня за руку, сам тащит к машине.
60
— Какое счастье, что я в свое время не завела собаку. С такой хозяйкой она бы наверняка сдохла от голода.
Я прикрываю глаза рукой, жмурясь от яркого утреннего света. На мне вчерашняя одежда, на лице – ни мазка макияжа. Я снова заночевала у Камиля, уснув в его подмышке за просмотром детективного сериала, на который мы оба по случайности подсели.
— Ты хотела завести собаку? — переспрашивает Камиль, подталкивая меня по направлению к машине. — Я думал, ты еще минимум лет на десять планируешь остаться чайлдфри.
— Ты, похоже, меня законченной карьеристкой считаешь, — с деланной обидой морщусь я. — Ничто человеческое мне не чуждо. Я люблю и животных, и детей. Правда, последних больше издалека. Но своих детей я буду обожать! Это же мои дети, и они непременно родятся гениями.
— В чем непременно повезет твоим детям – так это с самооценкой, — усмехается Камиль и берет меня за руку, видимо, для того, чтобы смягчить шутку.
— Ты ведь сейчас не ставишь под сомнения мои умственные способности?
— Конечно нет. Я очень высокого мнения о твоих умственных способностях. Повторюсь.
