Провалявшись с мокрыми глазами и без сна еще минут двадцать, я вновь берусь за телефон и обнаруживаю, что мое сообщение прочитано. К лицу приливает жар. Прочитано, но не отвечено.
Теперь помимо страха, приходится сражаться еще и с обидой. Ну и кто говорит, что нет ничего зазорного в том, чтобы признать свою слабость? Я признала, а в ответ тишина.
На часах четвертый час ночи. Отчаявшись, я нахожу в интернете запись белого шума. Мало ли. Вдруг это неясное гудение надоест настолько, что меня наконец вырубит.
Как ни странно, начинает получаться. Тревожные мысли становятся тягучими и нечитаемыми, веки тяжелеют. Моему стрессу наконец потребовался перерыв.
«Завтра найду юриста, и все будет хорошо…» — бормочу я утешительную колыбельную, пока не вздрагиваю от дверного звонка.
Нервы натягиваются с новой силой. Почти четыре часа ночи. Кто может звонить в такое время?
От пришедшего в голову ответа, сердце падает. Ну конечно. Либо полиция, либо сотрудники ФСБ.
Весь путь от спальни до прихожей меня трясет. Понятия не имею, что буду делать, если за дверью действительно они. И когда вижу Камиля, резко обмякаю и начинаю реветь.
— Ты чего? — удивленно, но ласково спрашивает он, обнимая меня с порога. — Получил твое сообщение, когда к дому подъезжал и развернулся.
— Мне страшно… Ничего не могу с собой поделать. Так страшно… — упершись лбом ему в плечо, всхлипываю я. — Нужно было тебя послушать и не связываться с ним. Я просто не знала, что такие люди бывают…
— Бояться не нужно. — На это раз Камиль не пытается остановить поток моих слез, а просто обнимает. Видимо, понял, что мне нужно выплакаться. — Все, Дин. Вопрос решен. И юристы не понадобится. Ботаник дал заднюю. Завтра он сам с тобой свяжется и попросит прощения.
Не знаю, от чего мне становится так легко: от услышанного или от того, что Камиль находится рядом. Легко настолько, что меня разбирает не совсем здоровый смех.
— То есть, ты от меня не домой поехал? И что ты сделал? Вернее, как?
Камиль молчит, поэтому мне приходится поднять глаза.
— Серьезно. Что ты сделал?
— Решил проблему, — спокойно, но очень твердо произносит он, давая понять, что осуждения не потерпит. — Лекцию только мне не вздумай читать.
Выпустив меня из рук, он указывает на коридор.
— Раз уж не спишь, иди одевайся. У меня переночуем. Завтра возьму выходной. Позавтракать съездим, потом прокатимся на природу. Про какие ты загородные дома говорила?
— Про глэмпинги, — растерявшись, лепечу я. — Но там бронировать заранее нужно… Завтра с утра позвоню. Подождешь пару минут? Мне сумку нужно собрать.
Кивнув, Камиль прислоняется к стене и закрывает глаза. Только тогда я понимаю, что он жутко устал. Устал, потому что решал мои проблемы, о которых заранее предупреждал.
Собираюсь я со скоростью света. Кидаю в сумку все подряд — без разницы, в чем я завтра буду одета. Ощущение тотального счастья, абсолютно неуместного в свете того, что еще минуту назад я рыдала от страха, надежно поселилось внутри. Решать все самой порой оказывается слишком сложно, особенно когда противостояние настолько неравное.
Но именно благодаря ситуации с Погорельцевым, я наконец до конца приняла всю ценность и красоту отношений: когда один их участник, не раздумывая, без упреков, берет ответственность за то, чтобы жизнь другого стала лучше. И главное, что следует сделать второму — принимать этот дар с благодарностью и каждый день, неустанно отвечать тем же. Любить и ценить.
— А по поводу читать лекцию — я даже и не думала, — говорю я, когда мы оказываемся в машине. Камиль ничего на это отвечает и приходится шепотом добавить: — Спасибо тебе. За все. Знаешь, мне непривычно целиком на кого-то полагаться. Я ведь жуткий контроллер. С тобой я учусь… Многому.
Улыбнувшись, Камиль трогает мое колено — его излюбленный знак внимания.
— Не ты одна. Я тоже.
66
Месяц спустя
— Тагир, про сестренку не забывай, — строго говорит бородач, глядя, как его сын хвастается перед Кариной новым планшетом для рисования.
— Амалии же есть чем заняться… — возмущенно пищит он, тыча в копошащуюся на полу девчушку. — И она все равно ничего не поймет.
— Улым, ты второй по старшинству мужчина в доме. Заботиться о сестренке — твой мужской долг.
На смуглом личике отражается явное неприятие такого положения дел, но оно быстро сменяется выражением покорности. Авторитет Булата в глазах домочадцев не подлежит сомнению. В моих глазах, кстати, тоже.
— Амалия, безнен белән уйныйсынмы? (Пойдешь с нами играть? – перевод с татарского). — Тагир тянет сестренку за руки, чтобы помочь встать.
— Юк, — гордо отрезает она, снова плюхаясь на пол. — Не хочу.
Мальчик с укором смотрит на отца. Мол, теперь видишь?
— Ладно, тогда идите в комнату, — распоряжается Булат. — Чтобы ни мы вам, ни вы нам не мешали.
Карина с Тагиром, весело переговариваясь, скрываются в глубине необъятного дома Каримовых, оставляя нас впятером. Бывать в гостях у Булата и Таисии я люблю почти так же, как ездить к Галие-апе. Голодной и с пустыми руками точно домой не вернешься, а с моей нелюбовью к готовке – это огромный плюс.
— Дина, я так понимаю, к нам возвращается? — Бородач переводит взгляд на Камиля.
— А на меня зачем смотришь? — осведомляется Камиль в своей выдержанной манере. — Вот же она сидит.
Я по привычке немного напрягаюсь, когда внимание Булата переключается на меня, даже несмотря на то, что его внешняя суровость обманчива. С Камилем, например, он постоянно смеется и шутит, а с Таисией и вовсе становится послушным котькой. Меня пока держит на расстоянии, наверное, не забыл, как я его лучшего друга словесно размазала на дне рождения у Ильдара.
— Так когда к нам выходишь? — его голос звучит вежливо, но отстраненно. — Машины сами себя не продадут.
— Через две недели примерно. Хочу немного отдохнуть.
— Отдыхать, я так понимаю, вместе будете? — Булат шутливо стреляет глазами в Камиля.
В голову закрадывается мысль, что сегодня он похож на не слишком умелого тамаду. Становится так смешно, что приходится прикрыть рот ладонью. А то не дай бог расхохочусь, и тогда бородач пинками выставит меня на улицу за неуважительное отношение к старшим.
— Втроем, — коротко отвечает Камиль. — Вчера купили билеты.
— Даже так? И Карину с собой берете? — Булат с сомнением смотрит на меня, будто прикидывая, действительно ли я достойна такой компании.
Но даже этот взгляд не способен испортить мне настроения. В предвкушении этой поездки я ощущаю себя абсолютно счастливой. Когда Камиль в своей будничной манере предложил: «Пока на работу не успела выйти — давай на острова слетаем», я, сама того не ожидая, завизжала от восторга. Он даже уши заткнул, но больше для вида конечно. Видно, что был польщен такой бурной реакцией.
