Ответ, пришедший в голову, одним выстрелом убивает обоих зайцев и не на шутку меня озадачивает. Все дело в том, что после поцелуя с Камилем и правда больше не чувствую себя свободной.
______________
«Привет! Как твое рабочее настроение в этот понедельник?»
Пожевав губу, я раздумываю над ответом. Не над самой его сутью, а над тем, стоит ли мне отвечать Ильдару сейчас, либо сделать это позже, чтобы окончательно развеять любой романтический флер, на который он все еще может рассчитывать. С другой стороны, если я дала понять, что отныне мы просто друзья, странно будет вести себя не по-дружески.
«Привет. Как ты верно заметил, настроение рабочее. Поэтому давай-ка не мешай мне работать:)»
«Ух, какая ты строгая. Как впрочем и всегда. Понял, не буду мешать».
Перевернув телефон экраном вниз, я прикрываю глаза. Я по-прежнему люблю и ценю Ильдара и совсем не хочу его обижать, но боюсь, что мое намерение избавить его от надежд не пройдет безболезненно. Иногда мне кажется, что он принял невозможность отмотать все назад, а порой кажется, что нет, ни хрена он не понял.
— Дин, - хмуро окликает меня Антон, проходящий мимо. - Иди.
И кивает на кабинет Камиля.
Забыв про переписку с Ильдаром, я поднимаюсь, не забыв предварительно ощупать длину юбки и оттянуть ее вниз. Пусть не думает, что это я для него нарядилась в облегающее мини. Даже если так оно и есть.
— Ты просил зайти? - непринужденно интересуюсь я, заглядывая в дверь.
Несмотря на внешнюю расслабленность, в груди ощущается волнительное напряжение, передающееся рукам. Они пышут жаром и немного вибрируют.
Камиль, как и обычно разглядывающий монитор, кивает. Вид у него не слишком довольный - недаром Антон вышел от него с таким видом, словно его отпинали. Брови нахмурены, взгляд строгий. Внутри неприятно скребет. Не похоже, что он как и я, все выходные думал о том поцелуе.
— Мне нужно уезжать, поэтому скажу вкратце: отчет я посмотрел. Проверь еще раз - там путаница в цифрах. Некоторые данные дублируют прошлую неделю. Не думаю, что такое возможно.
В меня словно стакан воды плеснули. Черт. Неужели я так накосячила? Дело в том, что я обычно так и делаю: подставляю новые данные в старую таблицу.
— Хорошо, - с запинкой выговариваю я. - Вернусь на свое рабочее место и проверю.
Черт-черт. Если я действительно ошиблась, то Камиль наверняка подумает, что нарушение субординации так меня расслабило. А это совершенно не соответствует действительности. Личная жизнь никак не влияет на мою работу. Для меня это принципиальный вопрос.
— Это все?
Он утвердительно кивает и когда я, сгорая в муках самоуничижения, поворачиваюсь к двери, внезапно добавляет.
— Какие планы после работы? Перекусить мне компанию составишь?
57
На входе в ресторан я почему-то начинаю жутко смущаться, словно прибыла туда в проеденном молью рубище и с немытой головой. И да, от предложения поужинать с Камилем у меня не хватило духу отказаться, хотя бы потому что я действительно была голодна.
— Есть свободный столик в глубине зала, - учтиво сообщает девушка-администратор и почему-то в этот момент смотрит на меня: - Подойдет?
У меня, что, на лице написано желание спрятаться? Откуда столько внимания к моей персоне? Это вообще-то Камиль спросил ее о свободных местах, не я.
— Подойдет, - безэмоционально сообщает мой спутник и, тронув меня за локоть, показывает идти за ним.
Семеня по длинному залу, я гадаю, как за каких-то несколько мгновений умудрилась превратиться из уверенной в себе боевой Дины в параноидального неврастеника, вообразившего, что с ним что-то не так. Каждому присутствующему в ресторане, включая милашку администратора должно быть абсолютно плевать, кто и в какой компании к ним пришел, при условии, что они платят деньги. А я в свою очередь должна плевать на чужое мнение, что я обычно и делаю.
О чем весь этот сыр-бор в моей голове? О нашей с Камилем разнице в возрасте - вот о чем. Если интуиция меня не подводит, у нас с ним что-то вроде свидания, а прошлые убеждения не сумели подготовили меня к тому, что я буду ходить на свидания с сорокалетними.
— Все в порядке? — осведомляется Камиль, когда я неуклюже присаживаюсь, едва не сбивая со стола салфетницу.
— Да вот черт его знает, - ворчу я, возвращая ее на место. — Чувствую себя так, будто иду в порванной юбке под прицелами фотокамер.
— И почему же?
— Наверное, потому что ты меня старше, - признаюсь я после секундной запинки. Следуя заветами дедушки Твена, не зная, что ответить, я всегда говорю правду. — До тебя я встречалась только со сверстниками.
— Кто-то переоценивает значимость своей персоны.
— Этот «кто-то» я?
— Ну не я же вообразил, что все на меня смотрят и осуждают.
— Именно это я и сама всегда и всем говорю. Людям заняты лишь собой. Понятия не имею, почему меня вдруг переклинило.
Дернув бровью, Камиль углубляется меню, а я, глядя на его абсолютно невозмутимое лицо, вдруг понимаю, что так сильно меня в нем привлекает. Его совершенно не задевают ни мои шутки по поводу его возраста, ни моя бестактная прямолинейность. Я прекрасно знаю, что со мной далеко не всегда бывает легко и приятно общаться, и порой люди меня попросту меня терпят в силу разных причин: кто-то от неумения давать отпор, кто-то из вежливости, кто-то вынужденно. Камиль же настолько уверен в себе, что меня он просто принимает такой, какая я есть, пропуская мимо ушей то, на что не видит смысла реагировать. Он всегда выше того, чтобы спорить или язвить в ответ, и это так… по-мужски.
— Извини, что говорю это вслух. Ты же знаешь, я так привыкла. Это пройдет… В смысле, уже прошло. Надеюсь, ты понимаешь, что если бы я не хотела прийти с тобой сюда, я бы попросту отказалась.
— Надеюсь на это, - иронизирует Камиль, стрельнув в меня насмешливым взглядом поверх страниц. - Имей в виду, что не существует статьи за принуждение к ужину.
Я корчу дразнящую гримасу. Вот теперь он меня подначивает. И это мне тоже в нем нравится - его неброский юмор.
— Кстати, может расскажешь про то дело об изнасиловании. Как все было на самом деле?
Спрашиваю это и мысленно прикусываю язык: точно ли уверена, что потяну правду? Вдруг Камиль скажет, что та девушка была проституткой и сама напросилась? Как я буду жить с этой информацией?
Ответ: никак. Встану и уйду, скорее всего. А еще вероятно уволюсь.
Но в глубине души я уверена, что никого он не трогал. Не мог он. Таким, каким я знаю его сейчас, Камиль не могу никого изнасиловать.
— Это длинная история, которую мне не хочется пересказывать, и которую тебе не нужно знать. Если вкратце: так девушка была солевой наркоманкой, а им всегда нужны деньги на дозу. Сначала она предложила свои услуги, а после того, как отказался, стала орать об изнасиловании. Менты за минуту поднялись и разбираться, кто прав, а кто нет, особо не стали. Им просто нужен был повод меня посадить. Любой, кто ту наркоманку видел, понял бы, что ни о каком изнасиловании речи не шло.
