Что-то быстро сказав Камилю, она повисает у него на шее, нехотя отрывается, говорит что-то еще, после чего, лучезарно улыбаясь, ретируется.
— Ну что, поехали? — Захлопнув дверь, Камиль оценивающе оглядывает мое лицо.
— Поехали, - соглашаюсь я. — Ты быстро.
Однако, он не спешит трогаться с места, а продолжает на меня смотреть.
— Все нормально? Ничего не хочешь меня спросить?
— Ты о ней? - я указываю глазами на крыльцо. — Нет. А нужно?
Усмехнувшись, Камиль берется за рычаг переключения передач.
— Просто уточнил.
— Ты же со мной едешь мороженое есть. И это меня ты будешь сегодня трахать. Так что, думаю, вопросы излишни.
Я отворачиваюсь к окну, довольная своим ответом. А что я должна , истерики ему устраивать из-за каждой смазливой мордашки? Так никаких нервов не напасешься. Город-то огромный и знакомых дам у Камиля за сорок лет жизни набралось будь-здоров.
Заметив маленькое пятнышко на кристально чистом стекле, я тру его пальцем и в этот момент чувствую, как мое колено накрывает теплая рука и дважды сжимает. Не поворачиваясь, я улыбаюсь. Кажется, это заработала очередной комплимент.
64
— Какое тебе? — Выудив бумажник из кармана брюк, Камиль вопросительно поворачивается ко мне. Улыбка выпирает из меня в сотый раз на последние полчаса: настолько забавно он выглядит в своих дорогущих брюках рядом киоском с мороженым, возле которого собралась толпа малышей.
— Я буду сахарный рожок с шоколадной крошкой, - отвечаю я, проглотив набежавшую слюну.
— А второе?
— За вторым мы вернемся потом, а то оно растает.
Камиль называет продавщице мой заказ, но я решительно оттесняю его в сторону.
— Эй! Вот даже не думай, что я буду одна его есть. Девушка, можно еще пломбир в стаканчике, пожалуйста. Тот, что побольше.
— Я не люблю сладкое, — сдержанно возражает он, прикладывая карту к терминалу.
— Не гневи детишек, а то они тебя за коленки покусают, — ерничаю я, забирая мороженое в окошке. — Всем нужно есть сладкое время от времени, чтобы не стать унылыми и скучными.
Припечатав меня многозначительным взглядом, Камиль забирает у меня вафельный стаканчик и сосредоточенно снимает с него обертку.
Я торжествующе хмыкаю: то-то же. Вот теперь это похоже на свидание с мороженым, а не на прогулку папы-бизнемена с великовозрастной дочкой.
— Ну как? — Я с улыбкой наблюдаю, как Камиль надкусывает белую молочную шапку. — Скажи, кайф? Чувствуешь себя лет на десять моложе?
— Меня начинает настораживать твоя фанатичная озабоченность возрастом. Мороженое вкусное. Сто лет не ел.
— И это говорит папа первоклассницы.
— Карина предпочитает бургеры.
Эта фраза кажется мне дико смешной, и я заливисто смеюсь. Внутри распирает от ощущения чистой, ни чем не замутненной эйфории: вечернее солнце ненавязчиво нагревает кожу, теплый летний ветерок щекочет щеки и треплет волосы, рот наполняет сладко-сливочный вкус, а рядом со стаканчиком пломбира в руке вышагивает великолепный образец мужественности и брутальности, с которым у меня свидание.
— Расскажи про ее маму. Я так поняла, никто из вас не поддерживает с ней общение.
Камиль продолжает молча идти рядом, и когда я уже начинаю подозревать, что эта тема ему неприятна и тайна рождения Карины так и останется тайной, вдруг начинает говорить:
— Беременность была случайностью. Я попросил Ренату оставить ребенка и сказал, что воспитание и заботу о нем возьму на себя. На этом и остановились, если вкратце.
— А ты не рассматривал возможности женитьбы на ней? — с любопытством уточняю я. — Сколько тебе тогда было? Уже за тридцать, правильно? У Карины могла бы быть полноценная семья.
— Такой вариант я не рассматривал. Мы были очень разными людьми.
— Мы с тобой тоже очень разные во всех смыслах, однако же гуляем вместе по парку и едим мороженое… Кстати, дай попробовать твое. - Перехватив запястье Камиля, я на лету откусываю кусочек подтаявшего пломбира и блаженно жмурюсь. — Вкуснятина. Хочешь мое?
На такое щедрое предложение Камиль лишь скептически крутит головой, но я разве я могу позволить ему разрушить желанную романтическую зарисовку? Поэтому, надув губы в лучших традициях киношных любовниц, блею:
— Ну, пожалуйста, коти-ик. А то я обижусь.
— Тебе не идет, — морщится он.
— Так не заставляй меня заниматься подобной ерундой и просто лизни мороженое! - рявкаю я со смехом. — Это никак не уронит твоего авторитета.
Криво улыбнувшись, Камиль забирает рожок из моих рук и с явной неохотой пробует. И новорожденный комар ухватил бы больше.
— Вкусно, - констатирует он с каменным лицом.
— Не похоже, но ладно. Вернемся к расспросам. Как так вышло, что ты до сих пор ни разу не был женат? На Синюю бороду после рассказа про наркоманку ты больше не похож.
Камиль пожимает плечами.
— Женитьба никогда не была целью моей жизни.
— А как же создание семьи? Разве не все так или иначе к этому стремятся?
— Точно не я. У меня нет каких-либо предубеждений на этот счет, но если в моем паспорте не появится брачного штампа - нисколько не расстроюсь.
— Может, просто не встретил ту самую?
— Возможно.
Закусив губу от смеха, я поворачиваюсь к нему. Ну как тут сдержаться?
— Наверное, ты все это время ждал меня?
Вздохнув, Камиль выбрасывает в урну остатки своего пломбира и берет меня под локоть, уводя с велосипедной дорожки.
— Ты как, созрела на второе мороженое?
Ой, ну какой же он… Зануда! Не смог поддержать хорошую шутку. Да приложи ты ладонь к груди и томно выдохни: Да, Дина. Все это время ходил в холостяках, ожидая, пока ты подрастешь и закончишь школу. Вместе бы посмеялись.
— Созрела, - хмыкаю я, запихивая в рот хрустящий вафельный наконечник. — Но сначала поцелуй меня.
Не знаю, что со мной такое: я далеко не фанат демонстративных проявлений нежностей и точно не любительница прилюдно засовывать языки друг другу в глотки. Это все Камиль. Своей сдержанностью он провоцирует меня на скандал.
— Здесь? - удивленно переспрашивает он, обводя глазами переполненный парк.
Сощурившись, я втыкаю кулаки в бока.
— Напомни: ты ведь не женат? Девушки нет?
Глядя на меня с укоризной, он качает головой, а потом вдруг кладет ладонь мне на талию и дергает к себе, так что от неожиданности я впечатываюсь ему в грудь и наступаю на ботинок.
— Воу-воу, полегче, мужчина, - успеваю пробормотать я до того, как шершавый подбородок царапает мой. Секундное замешательство сменяется острым приступом возбуждения и я, обхватив шею Камиля обеими руками, жадно впиваюсь в его рот.
