Вопросы во мне продолжают размножаться, нетерпеливо просясь наружу. Хочется узнать многое: чем Адиль занимался эти семь лет; что привело его в покер; действительно ли он жил все это время в Новосибирске и что сталось с их старой квартирой. Дом, где он и его мать жили раньше, был довольно старым, но все равно куда лучше, чем эта пропахшая мочой пятиэтажка с комнатами-коробками.
Совершив усилие, топлю любопытство в себе, не решаясь провести его по хрупкому, едва наметившему мосту между нами. Да это, скорее, и не мост даже, а тонкая нить благодарности, которая оборвется, едва я выйду за дверь.
Вместо этого спрашиваю о нейтральном:
—На день рождения к Сене придешь в следующие выходные? Слышала, тебя приглашали.
—Не знаю пока. Ближе к делу решу.
Я снова не удерживаюсь от воспоминаний. Как-то само собой получается.
—Помнишь, как ему на двадцатилетие набор пивных бокалов подарили, которые ты в итоге о затылок придурка Эдика разбил? Это сосед Робсона, который вечно напивался как свинья и всех бесил.
Челюсть Адиля неуловимо дергается.
—Всего не упомнишь. Я тогда редкостным долбоебом был.
—Это я тебе идею подарка подкинула, если что.— Издав смущенный смешок, тычу пальцем в крошку на столешнице, чтобы переложить ее в блюдце.— И думать долго не надо.
Адиль никак не комментирует мое предложение, и я понимаю, что наступил тот самый момент, когда еще можно уйти без ущерба для собственного достоинства. Дальше будет поздно.
—Маму пирогами угостишь.— Бесшумно отодвигаю стул и смотрю на Адиля сверху вниз.— Лев Георгиевич очень хороший врач. Я бы сказала: лучший в этом направлении. Обязательно к нему сходите. Если вдруг начнется тошнота или головные боли, нужно будет обратиться в больницу. Это симптомы сотрясения мозга… Хотя я уверена, что все обойдется.
Адиль кивает:
—Понял. Отвезти?
Я отрицательно трясу головой. Нет. Это будет совсем нечестно по отношению к Диме. Знай он, где я нахожусь сейчас, уже бы рвал и метал… Хотя я бы все равно не поступила по-другому.
—Давай тогда такси тебе вызову.
—Мне еще к отцу зайти надо. У меня письмо…— Я смущенно похлопываю себя по невидимому карману.— В прошлый раз забыла отдать.
В прихожую иду, захлебываясь поднявшимися воспоминаниями. Всему виной тон Адиля, эхом вернувшийся из прошлого.
«Ну вот куда ты полезла,— ворчал он, когда я однажды поранила ступню, перебираясь через забор в надежде сократить путь к дому.— Давай теперь за шею мою держись».
Я, конечно, и не думала сопротивляться, даже наоборот — млела от удовольствия. Да и какой девушке в девятнадцать не хочется, чтобы ее на руках носили? Всю дорогу до дома я собиралась усиленно страдать, но, когда Адиль насмешливо шепнул в ухо: «Разбойница хренова», не выдержала и рассмеялась.
Глава 14
—Может, по десерту закажем?— Озорно поиграв бровями, Ксюша разворачивает ко мне тейбл-тент с сезонным меню.— Я недавно с безглютеновой диеты слезла и хочу это отметить. Здесь тортики, говорят, обалденные.
Я вполне могу обойтись без сладкого, но, насколько знаю подругу, в одиночку она пировать не станет. Поэтому соглашаюсь. В последнее время мы стали реже видеться, так что время вместе хочется провести максимально приятно.
—Давай. Я возьму профитроль.
Пока Ксюша ищет, чем себя порадовать, меня в очередной раз посещает дежавю.После возвращенияАдиля это стало случаться все чаще и чаще, будто активировался портал в прошлое.
Нам с ней по четырнадцать, в дешевой забегаловке мы косимся на настольное меню, прикидывая, хватит ли денег на два пирожка и какао.
—Ксюш.
Она поднимает глаза:
—Да?
—Помнишь, мы мечтали, как будем ходить по лучшим заведениям и заказывать все, что душа пожелает? И чтобы непременно модно и дорого одетые?
Ухмыльнувшись, Ксюша тычет в себя большими пальцами и победно покачивает головой. Мол, смотри, как было и как стало. Она у меня молодец: вот уже полтора года хорошую должность в крупной интернет-компании занимает и отлично зарабатывает.
Одновременно с воспоминаниями о детстве меня захлестывает необъятное чувство теплоты по отношению к лучшей подруге. Мы с Ксюшей знакомы с пеленок. Росли в одном дворе, вместе учились в школе и университете. Она, как и я, из самой обычной семьи, мама и отец всю жизнь трудились на заводе. Разве что ее папа, в отличие от моего, не пил. Может быть, в этом и кроется причина моей огромной любви к ней. Перед Ксюшей никогда не нужно было казаться лучше, чем я есть, потому что она и так знала обо мне все. Нас, наверное, и подругами называть будет неправильно — больше бы подошло «сестры».
—Как думаешь, мы сами-то верили, что так будет?
—Не знаю, как ты, а я точно верила,— хихикаю я.— Ты же помнишь о моей неистребимой вере в чудеса.
—Помню-помню.— Ксюша откладывает меню и фокусируется на мне взглядом: —Кстати, об этом. Как Адиль? Ты писала, что виделись.
—Ну про первый визит я ведь тебе рассказывала?
—Рассказывала. Он тебя до дома довез и общался так, будто ты ему смертельную обиду нанесла. Потом еще Дима в довесок приревновал.
—Да,— подтверждаю я.— А два дня назад я поехала к отцу во второй раз, чтобы письмо передать, которое в прошлый раз забыла. У подъезда мать Адиля увидела… Она на лавочке в такой холод в одном халате сидела, с разбитым лбом. Адиля ждала из аптеки…
Ксюша закрывает ладонями нижнюю часть лица и сочувственно трясет головой.
—Ужас какой, Даш. Так жалко… Сил просто нет… Вот за что такие страдания людям?
—Да, очень ее жаль. В общем, я накинула на нее свою куртку, и мы вместе дождались Адиля, потому что в квартиру она возвращаться без него отказывалась. Так сильно любит его…
От воспоминания о ее взгляде, горящем фанатичной решимостью, в горле набухает ком, и, чтобы справиться с ним, мне приходится опустить взгляд.
—Так он ведь сын ее единственный,— подсказывает Ксюша.— Для матери свой ребенок самый лучший, каким бы он ни был.
—Мы с ним разговаривали на кухне…— Я разглядываю собственные пальцы, невольно выпуская наружу улыбку.— Первый нормальный разговор наконец состоялся. Мне кажется, Адиль изменился. Спокойнее, что ли, стал. Я про драку на дне рожденияСени вспомнила, когда бокалы разбились… Помнишь, наверное? Он так отреагировал… Как будто ему стыдно или неудобно. То есть видно, что не гордится.
—Ну да. А теперь вспомни вашу встречу на моем дне рождения, когда он тому придурку вмазал.И когда они с Димой твоим чуть не подрались… Ничего не путаю ведь? У Роберта. Ты сама рассказывала.
Я чувствую себя неловко. Будто уличили во лжи. Но я говорю как есть. Адиль действительно повзрослел. Заботится о своей матери и в целом кажется куда спокойнее.
