После первого коктейля наш разговор плавно перетёк к офисным сплетням. Я вкратце поведала, как съездила на конференцию в Минск, и тогда под обстрел острого Вериного языка угодил Артём Кудосов.
—Я вот, Стелл, таких задротов, как он, на дух не выношу. Жмот себе на уме. Ты бы видела, с какой рожей он пятихатку на день рождения коллегам скидывает! Как будто ты с него последние дырявые труселя сдираешь, ей-богу. Ты же его оклад примерно представляешь? Ну что такое для него раз в месяц сдать пятьсот рублей? И главное, знает ведь, что они в день рождения всё равно ему вернутся.
—Марьина сказала, что он злаковый батончик, который она в самолёте есть не стала, не побрезговал в карман запихать,— веселюсь я, вытягивая со дна стакана сладковатое алкогольное содержимое.
Уже ничуть не жалею, что вечер с мужем сорвался. Этот недорогой бар с на удивление вкусными коктейлями и компания Веры — ровно то, что мне было необходимо. Наверное, потребность хотя бы изредка посплетничать есть в крови каждой женщины.
—Расскажи хоть, как у тебя самой-то дела, Звезда моя? Как семейная жизнь?
Я пожимаю плечами.
—Да нормально. Думала, за полгода поймаю дзен ничегонеделанья, но не срослось. Без работы скучно.
—А со здоровьем как у тебя сейчас? Что врачи говорят?
Убрав волосы за ухо, я откидываюсь на спинку кресла.
—Говорят, что такое бывает. Рекомендуют взять полгода на восстановление — и вперёд. Можно пробовать заново.
—А ты что думаешь?— Тон Веры становится осторожным, а взгляд — внимательным.— Будешь пробовать?
—Мне тридцать четыре. Глупо делать вид, что в запасе есть ещё куча времени.
—А муж что говорит?
—А что ему сказать? Ждёт моей отмашки, чтобы впрыснуть в меня волшебное семя. У него-то проблем нет. Это его жена оказалась с дефектом.
Я подтягиваю к себе принесённый официантом коктейль и с жадностью высасываю через трубочку почти треть. Эти слова даются мне легко: без влажных глаз и колючего кома в горле. Инстинкт самосохранения работает исправно, не позволяя горевать слишком долго.
—Нет у тебя никакого дефекта, Звезда моя. Я же тебе рассказывала про свой первый выкидыш. Ну и чего? С тех пор мы с Васьком уже двоих настрогали. Врачи правы: такое бывает.
—Давай я ещё сыра и брускетт закажу.— Подняв руку, начинаю оглядывать зал в поисках нашего официанта.— Слушай, а этот бар ничего такой. Кухня вполне приличная.
Вера понимает всё без слов и сама переводит тему. Следующим объектом её язвительности становится Елисеева. Вера всегда знает, чем меня порадовать.
—О, Стеллусь, глянь-ка, кто сюда пришёл,— неожиданно произносит она посреди рассуждений о вульгарности имплантов.— Наш золотой мальчик собственной персоной.
Сердце подпрыгивает ещё до того, как успеваю обернуться. Золотой мальчик — это, разумеется, Матвей. Вера редко промахивается с прозвищами.
Едва ли он здесь впервые, судя по тому, что пожимает руку бармену. Я почти готова досадливо поморщиться. Ну надо же. Из всех баров в округе нас угораздило прийти именно сюда.
—Вот это совпадение,— язвлю я, вновь подхватывая коктейль.— Действительно, популярный бар.
—Интересный он паренёк,— весело произносит Вера.— Эх, где мои двадцать лет? Вот вроде и не сказать, что красавец, но от него прямо пахнет сексом.
—И ты туда же, мать двоих детей?— усмехаюсь я.— Чем он всех вас берёт? Марьина всю командировку с ним заигрывать пыталась.
—Ну ты сравнила! Марьиной годков сколько и мне — тёте сорокалетней. Я, как старый ленивый Каа, только смотреть и языком трепать горазда. А Алёнка-то чуть припозднилась. Наш гений секретаршу твоего мужа вроде как чпекает. Ну, по крайней мере, она при каждом удобном случае на это намекает.
Мне стоит труда снова не обернуться. Значит, Сопляк трахает Ирину? Теперь её ревнивые взгляды объяснимы. Необъяснимо лишь то, какого чёрта он продолжает лезть ко мне. Малолетний кобель.
—О, кажется, малыш нас заметил.— Вера смотрит поверх моей головы, и её лицо озаряет приветливая улыбка.— Идёт сюда.
Лучше бы она этого не говорила, потому что внезапно я ощущаю растерянность. Повернуться, чтобы его разглядывать, выше моего достоинства, а сидеть истуканом, делая вид, что я не в курсе его приближения,— верх идиотизма.
В итоге оборачиваюсь только для того, чтобы успеть чиркнуть взглядом по стрелкам на его брюках, и затем вновь берусь за коктейль. Похоже, стоит заказать ещё один, потому что в этом остался лишь лёд.
—Не ожидал.— Матвей по очереди переводит взгляд с меня на Веру и широко улыбается.— Вы зашли в мой бар.
—Твой бар?— переспрашиваю я, не удержавшись.— Ты здесь вроде соучредителя?
—Нет. Мой бар, потому что я часто здесь бываю.— Сфокусировавшись на Вере, он спрашивает с подчёркнутой почтительностью: — Вы разговариваете, или я могу ненадолго присесть?
Надо же. И куда подевался парень, обожающий нарушать чужие границы? Очевидно, вся его непосредственная наглость достаётся лишь мне. Ну или же он отлично чувствует людей и знает, с кем он может позволить вести себя определённым образом, а с кем нет. И это, пожалуй, должно меня насторожить.
—Я не против,— пожимает плечами Вера и даже отодвигается назад в своём кресле, чтобы ему проще было выдвинуть стул.— Стелл, ты как?
Да ради бога, пусть садится. Надоело ощущать себя мымрой из «Служебного романа», шпыняющей всех вокруг. К тому же я выпила и у меня отличное настроение, а Сопляк вряд ли позволит себе вольности в присутствии Веры.
Матвей занимает соседний стул и в следующее мгновение ловит за руку официанта, прося повторить для нас коктейли.
—Твой почти закончился,— поясняет он в ответ на мою скептически поднятую бровь и тянет ко мне свой стакан. В нём плещется что-то тёмное — кажется, ром или виски.— За встречу вне рабочих стен.
Стеклянный ободок на мгновение сливается с моим бокалом, взгляд карих глаз обжигает сетчатку.
—Сойдёт за мини-корпоратив,— усмехается Вера, после того как они чокаются.— Правда, на этот раз без икры и шампанского.
—А вас ведь не было на праздновании? Кстати, если не против, я бы перешёл на «ты». Мне так привычнее.
—Конечно, давай на «ты». Ты ведь мне коктейль заказал. Нет, меня не было. Матери годовалого ребёнка не так-то просто выбраться на праздник.
Сопляк смеётся вместе с ней, берёт сыр с тарелки и жестами показывает официанту, обслуживающему соседний стол, принести ещё одну. Мне остаётся только поражаться, насколько органично и естественно он себя ведёт. Будто подсел за стол к парочке своих давних подруг. И почему, чёрт подери, у Веры он спросил разрешения перейти на «ты», а мне сразу досталось фамильярное «Стелла»? Разница между ней и мной — каких-то пять лет.
—Если не любите живую музыку, то лучше уйти отсюда до десяти вечера. После здесь начнутся танцы.
