Если бы он только знал. Впрочем, может, и знал, просто делал вид, что не в курсе.
–Где Ирина?
–На работе.
–Понятно.
Антон попрощался и дал отбой. Даже не сказал, что перезвонит. Ярость наполняла его. Ярость вперемешку с обидой на бывшую. Она укатила из Лондона почти три месяца назад, вернулась в Россию, чтобы жить в Питере у отца, и у Антона не было ни сил, ни желания её останавливать. Единственное решение, которое он принял – вернуться следом без определённого плана. Он надеялся, что они достигнут понимания, поговорят, он снова сможет видеться с сыном. Хотя всё в этом отношении было крайне сложно.
Он чувствовал себя преданным. И очень злым.
Дойдя до машины, припаркованной на одной из узких центральных улиц с односторонним движением, Антон забрался внутрь, кинул мобильный и документы в бардачок. Кошелек попал мимо, шлёпнулся на сиденье и открылся на маленьком семейном фото, по центру которого стояла его мать. Ему не хотелось разбивать ей сердце дурными новостями, но информация была из разряда той, что в мешке не утаишь. А пока он даже не говорил родителям, что вернулся в Петербург. Время для проповедей ещё будет. Они приплюсуются к тем, что читали они ему почти восемь лет назад, когда он молодой и ещё зелёный женился на Ире. Предупреждали ведь. Восемь лет брака – немало.
Он почти зарычал от внезапно нахлынувшего чувства безысходности, повернул ключ зажигания и стартанул вперёд.
Свернув направо, краем глаза уловил знакомый сарафан и неровную походку девушки из кафе. Далеко она не ушла, а выглядела ещё хуже. Сумочка болталась на худеньком плече, девушка брела, обнимая себя руками и медленно переставляя ноги.
Подъехав к тротуару, Антон опустил окно и крикнул:
–Эй, девушка из кафе, вам помочь?
Незнакомка резко, словно от звука выстрела, обернулась и посмотрела на Антона своими огромными серыми глазищами. Выражение лица у неё было такое, словно она собиралась потерять сознание с минуты на минуту. Антон не был каким-то чёртовым суперменом, но пройти мимо человека, тем более, хрупкой девушки, когда ей плохо, не мог.
–Стойте, давайте я вас подвезу. Куда вам там надо? А… неважно. Садитесь.
Не дожидаясь согласия, он проехал вперёд и быстро нырнул на свободное у тротуара место, распахивая перед незнакомкой пассажирскую дверь. Но она не села… не села, потому что не дошла буквально каких-то пару шагов. Только успела дотронуться до стекла задней двери и упасть на землю.
Чертыхаясь, Антон поборол защёлку ремня безопасности, которой приспичило заклинить в самый неподходящий момент, вылетел из машины и оббежал её.
Незнакомка лежала на тротуаре, прижимая руки к животу, а Антон с ужасом наблюдал, как на её цветастом сарафане, как раз внизу живота, расплывается яркое кровавое пятно.
–Пожалуйста, пожалуйста,– бормотала девушка.– Мне нужно в больницу. Пожалуйста.
Она с мольбой посмотрела на Антона, наклонившегося к ней, чтобы помочь сесть, а затем и подняться.
–Боже, как больно,– прохныкала незнакомка.
По её щекам градом катились слёзы, а рука, прижимающаяся к животу, дрожала. Стаканчик с недопитым кофе валялся на тротуаре. Крышка слетела, и содержимое вылилось на брошенную рядом сумочку.
Антон подхватил и девушку, и сумку и с большим трудом запихнул их в машину. Хрупкая незнакомка уместилась на заднем сидении, сворачиваясь калачиком и поджимая ноги к груди. Одну руку она так и держала на животе, вторую прижимала к лицу, словно пряталась от него. Но он видел, сквозь её растопыренные пальцы, полные ужаса глаза и непрекращающийся поток слёз: боли, паники, разочарования.
–Я сейчас… сейчас… Держитесь,– неловко попытался он успокоить её.
Затем быстро захлопнул дверцу машины и вернулся на водительское сиденье, ключ по-прежнему торчал в зажигании. Секунду спустя машина завелась.
–Быстрее, пожалуйста!– умоляла она, захлёбываясь от боли в рыданиях, тело её сотрясали спазмы.
–У вас, что, схватки?
–Нет. Я не знаю. Ещё слишком рано. Нет,– пробормотала она.
С узкой боковой улочки они, наконец, вырулили на Маяковского. Движение оказалось плотным, но до час-пика было ещё далеко. Понимая, что есть единственное место, куда он мог доставить незнакомку без проблем и кучи лишних вопросов, Антон прибавил газу, про себя безостановочно чертыхаясь. Он бросил взгляд через плечо, внутренне уже понимая, что происходит с девушкой. Конечно, по фигуре её положение не было заметно, возможно, свободный сарафан скрывал её состояние, но, чёрт, какой у неё был месяц? Третий? Навряд ли четвёртый? Он не был спецом, но попытался припомнить, какой была Ирина, когда носила Ваню.
–Перестаньте смотреть на меня, ради бога, езжайте!– простонала девушка.
–Да я еду-еду. Тут недалеко. Вам вообще повезло, что я рядом оказался.
–Я потом заплачу. Обещаю, но, пожалуйста, поторопитесь.
–Тоже мне придумали. Я, что, похож на таксиста? Заплатит она.
Если бы не ситуация, Антона бы рассмешила её попытка предложить ему денег. Сейчас же он, скорее, пытался отвлечь её своей болтовней, прекрасно понимая, что в таком состоянии, кроме как о боли, думать невозможно.
–Знаете, когда моя жена была беременна…
–Ааа… – очередная схватка настигла её.– Мне плевать… плевать… Везите уже!
Красный свет на светофоре сменился зелёным, и Антон рванул вперёд к Кирочной. Всё, ещё пара поворотов и они будут на месте.
Нарушив все мыслимые и немыслимые правила парковки, он тормознул на Фурштадской, прямо у семейной клиники, вытащил девушку с заднего сиденья и буквально втащил на себе внутрь здания.
Это было особое место для него, ведь именно здесь семь лет назад появился на свет Ванечка. В клинике не было очередей, все специалисты были вежливы и приветливы, а самое главное – профессионалы своего дела. Вот и сейчас для девушки быстро подкатили инвалидное кресло, в которое он опустил её – бережно и аккуратно. Антон наклонился, заглядывая в залитое слезами лицо, оно не просто было бледным и худым, а конкретно истощённым. Нездоровым.
Он пытался ответить что-то вразумительное на вопросы специалиста, подошедшего к ним, но замолчал, увидев, как из ближайшего кабинета выходит Ирина. Вот так… она приехала в Питер и без проблем вышла на работу, значит, не думала возвращаться в Лондон в ближайшее время. Прекрасно, таким образом один вопрос снят.
Ира нахмурилась, увидев его.
–Шереметев, не могу поверить, заявился ко мне на работу. Я же просила оставить меня в покое, мы будем общаться только по договорённости.
Его бывшая была прекрасна во всех отношениях: золотистые волосы собраны в высокий хвост, на губах – бледно-розовая помада. Этакая домашняя кошечка. Обманчивая мягкость. На этой мысли он попытался усмирить свой гнев, новой волной поднимающийся изнутри.
