–У меня там что-то на лбу выросло?– решаю пошутить я.– Или на спине?
Голос хриплый после сна и будто бы чужой. Да и Ника подпрыгивает чуть ли не на метр; на лице такое выражение – словом, застукана с поличным.
–Проснулся?
Капитан Очевидность, блин. Мне становится смешно.
–Как видишь.
–А давно?
–А ты давно на меня смотришь? Вот как начала, так я и проснулся. У меня радар на разглядывание,– усмехаюсь, поворачиваюсь с живота на бок и беру Нику за руку; мне хочется её поддразнить:– Я вообще-то очень чувствительный.
–Наверное, девушки по утрам частенько тебя разглядывали?– Ника краснеет, моя улыбка становится шире – обожаю этот розовый оттенок на её щеках и груди в вырезе топа.
–Без понятия, если честно. Обычно я был на полпути к выходу к тому моменту, как они просыпались,– нахально отвечаю я.
–А сегодня нет,– прикусывает Ника нижнюю губу, и хорошо, что мои откровения её не смущают.
Это так эротично, что мне хочется схватить Нику и подмять под себя, чтобы она всем своим телом почувствовала радость от моего утреннего пробуждения рядом с ней, но приходится притормозить.
–Сегодня нет,– подтверждаю, продолжая наслаждаться её видом.
Свет из окна позади Ники обрамляет её в сияющий ореол. Она будто ангел, встретивший меня по пробуждению в раю.
«Мрак, Варганов. Не далёк тот день, как ты в поэты подашься».
Невольно закатываю глаза, и Ника это замечает, аккуратно уточняя, что не так.
–Всё так, милая. Это самоирония.
Качаю головой и притягиваю Нику к себе, чтобы обнять за талию и коснуться шеи ртом. Рука уже сама собой зарывается в её волосы, пряди путаются между пальцами, накручиваясь на них.
–Самое лучшее доброе утро в моей жизни,– признаюсь я, думая, что это боже как приятно просыпаться рядом с Никой.
–Я тебе столько всего вчера наговорила,– бормочет она, кусая губы.
–Всё в порядке, мы во всём разберёмся, я же пообещал,– повторяю, решая, стоит ли прямо сейчас показывать, как планирую с этим разбираться.
Вчера, вернее, уже сегодня ночью, я много думал, прокручивал в голове весь Никин рассказ и пришёл к определённым выводам. Один из них – ей чертовски повезло со мной. Без всякого лишнего самодовольства, я знаю, как обращаться с женщиной, я не краснеющий неловкий парень, не имеющий понятия, где у девушки клитор. И не жёсткий беспринципный самец, трахающий всё, что движется, и думающий только о своём наслаждении. Видимо, таким и был её муж. Молчаливое насилие – вот как это называется. Штамп в паспорте не даёт разрешение на пользование телом партнёра, это тоже изнасилование, хотя в обществе и не принято об этом говорить.
Сейчас лежу с Никой и разрываюсь от желания. Хочется наброситься на неё, и боюсь, что случится опять эта ужасная паническая атака. Но если буду действовать медленно и неторопливо, одаривая каждый сантиметр её тела поцелуем и лаской, всё ведь может получиться?
Осторожно перекатываю Нику на спину и нахожу её рот. Ладонями обхватываю её горящие щёки, готовый уже отъехать, если она оттолкнёт.
Но она не отталкивает, и я прижимаюсь к ней своим бесцеремонно стоящим членом. На мне одни боксеры, а на ней пижамные шортики, такие тонкие, что их, считай, и нет.
–Чёртртртр… – странно выходит у меня.– Ты меня заводишь, детка,– смеюсь, хотя мне совсем не до смеха.
Это нервное, и Ника хихикает мне в губы, удивлённо поднимая брови:
–Детка?
–Прости, как-то само вырвалось.
Моё член стоит по стойке смирно, и хочется просто сорвать одежду с неё, с себя, и тут же приходится окунуться в реальность, понимая, что эта история не для нас. Моё возбуждение невозможно удовлетворить прямо сейчас. Вероятно, мне придётся проходить в таком состоянии, кто знает сколько времени. Хочется зарычать от бессилия, но вместо этого изо рта вырывается хриплый стон. Ника подаёт бедрами вверх, и в боксерах становится ещё теснее. Мы трёмся друг о друга, словно подростки, которым нельзя, но очень хочется. Пальцы Ники в моих волосах, её топ сбился и поднялся выше талии, жар между ног ощущается без преград. Мне хочется доставлять ей одно чистое удовольствие. Никакого давления, никакой боли, только наслаждение, только обоюдное согласие, она должна понять, как прекрасно может быть то, что происходит между мужчиной и женщиной. Секс – это не унижение и боль, это безграничное наслаждение и кайф. Если я буду терпеливым, память её тела однажды отступит, и всё получится.
Я провожу ртом по её горлу, пробуя на вкус кожу, спускаю лямку топа с плеча, целуя ключицу и верх показавшейся груди. Нет, этого слишком мало. Дёргаю за лямку резче, обнажая полушарие груди с торчащей горошиной тёмного соска. Обхватываю его губами, сминая вторую грудь ладонью. Вкусный нежный цветочный аромат наполняет мой рот. Кожа у Ники бархатная, она вкусная везде.
–Моя красивая Ника, хочу пробовать тебя,– бормочу я и слышу короткое «да».
Её ладони скользят ниже и ложатся мне на ягодицы. Она тихонько направляет мои толчки. Это странные ощущения, ведь я сам не заметил, как начал трахать её через одежду, но Ника не возражает, и я не вижу никакой паники ни в её лице, ни в её жестах.
Она зажмурилась и будто плывёт на волнах инстинкта.
Я приподнимаюсь на локтях, чтобы переместиться ниже, но Ника обхватывает меня руками и всхлипывает.
–Паш, не останавливайся, пожалуйста. Я… Я…
Если она не хочет, чтобы я останавливался, конечно, я не стану. Смотрю на её лицо и не прекращаю двигать бёдрами. Это какое-то сумасшествие, это сброс, который нам обоим так необходим. Но в первую очередь Нике – сейчас, да и все последующие разы, всё будет только для неё. Я буду терпеливым, чёртовски упрямо терпеливым парнем.
–Ты хочешь кончить, детка?– выдыхаю я, уже специально добавляя последнее «детка», чтобы подзадорить Нику.
–Да!– вспыхивает она.– Я думаю… да. Ты только не останавливайся, а? Пааааш… – её голова мотается по подушке.
Мой рот снова на её волшебной груди, а бёдра врезаются Нике между ног с новой силой. Всё, о чём я могу думать: сорвать эти дурацкие пижамные шорты с Ники и войти в неё, но знаю, что это невозможно.
–Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста,– это словно мантра, Ника забыла другие слова – не иначе, а я вообще потерял способность к речи.
Но мне хочется ей сказать так много, а ещё потрогать её. Очевидно же, что от моих пальцев она кончит гораздо быстрее, но как бы мои действия не стали новой проблемой. Если Нике хорошо и так, я готов пока подождать.
–Я хочу тебя, Ника. Хочу, чтобы ты кончила, хочу сделать тебе хо-ро-шо,– из её рта вырывается тихий нетерпеливый всхлип.– У тебя там всё влажно, да? Я чувствую, ты там горячая и мокрая. Ты близко?
–Я очень близко,– признаётся Ника, и я сдаюсь, тянусь к ней рукой и потираю вход в её тело и клитор через ткань пижамы.
