С большой аккуратностью, я двигаю пальцем, слегка подкручивая его, большим же глажу клитор и наблюдаю. Но Ника внезапно опускает руку мне на голову, прося не забывать ласкать её и губами тоже. Когда мой язык начинает порхать по её плоти, Ника расслабляется, и я чувствую, что она близка к финишу. Мои движения становятся короткими и лихорадочными, внутренними мышцами она обхватывает мой палец, и мне нравится, как дрожат её ноги.
–Паш, Паша… – Ника и стонет, и выкрикивает моё имя, пока я переживаю с ней каждую секунду накатившего оргазма.
Она скручивает пальцами мои волосы, дёргает, но это не имеет значения. Когда хватка Ники слабеет, я поднимаюсь выше и ложусь рядом с ней, не без удовольствия глядя на её порозовевшее лицо.
Интересно, её не смутит, если я её поцелую? Я весь в ней… в её влаге… Но Ника меня обгоняет, перекатываясь на бок и целуя первой. Глубоко и с чувством. Ни капли не стесняясь этой дегустации самой себя.
А я доволен, крайне доволен собой. Не смотря на все протесты бунтующего тела.
–Я должна что-то сказать?– Ника прикусывает губу в нерешительности.
–Только если чувствуешь, что хочешь.
Её щёки стремительно розовеют.
–Выходит, ты видел меня всю, а я тебя… нет.
Её взгляд пробегается по моему телу, и член в боксерах невольно дёргается.
–Почему ты не… – Ника мнётся в нерешительности.
–Почему не вошёл в тебя?– заканчиваю за неё.– Ника, если честно, мне кажется, ещё не время. И я практически на сто процентов в этом уверен. Мы же договорились не гнать лошадей, верно?
–Верно,– кивает она,– но я думаю, что готова.
–Меньше суток назад ты была вообще не готова просто честно мне всё объяснить, а сейчас вдруг готова? Это слишком быстро. Ты же понимаешь?
–Угу,– печально соглашается она и добавляет:– Но… будет нечестно, если ты останешься без удовольствия.
–Ника, расслабься ты уже и не думай обо мне. Думай о себе, милая.
Конечно, член протестует, но я ведь взрослый мальчик, как-нибудь справлюсь. В жизни Ники уже был один мудак, который думал только о себе.
–Расслаблюсь,– кивает она, а затем с лукавой улыбкой добавляет.– Как только увижу, что у тебя там.
Её рука, пробежавшаяся по моей груди и застывшая на поясе боксеров, чётко даёт понять, что конкретно Ника собирается рассматривать.
* * *
Мы так утомились вчера, что утро воскресенья никак не хотело начинаться. Я уже не спал, дремал, наверное, но вполне успешно и не хотел вставать с кровати и выпускать красавицу из своих рук.
Ночью позволил ей исследовать своё тело и получил от этого огромное удовольствие. Правда, приходилось то и дело напоминать себе, что эта Ника и с ней надо вести себя аккуратнее. Чтобы ни словом, ни действием не отвернуть, ни смутить её.
Мне хотелось так много ей сказать: ты мне нужна, ты моё всё, нам так хорошо вместе, у нас точно всё получится, иначе и быть не может, но… решимости не хватило. Поэтому я просто обнимал её, пока она засыпала, утомлённая нашей игрой.
Вот и сейчас притягиваю Нику ближе и утыкаюсь носом ей в волосы. Кайф… какой же кайф вот так утром обнимать её и тонуть в этом нежном аромате её кожи.
Какой-то неприятный назойливый звук врывается в мой идеальный мир. Одиночный, оборвавшийся на половине звонок в дверь.
Приоткрыв один глаз, я решаю игнорировать. Кто бы там не припёрся ко мне в эту рань, я никого не жду, и, значит, это какая-то случайность. Но случайность повторяется тут же. Уже более пронзительно и долго.
–Паша, кажется, там в дверь звонят,– бормочет проснувшаяся Ника.
Она водит носом по моему плечу и тихонько и сонно сопит.
–Слышу,– чертыхаясь, я всё же встаю с дивана.
Мы так и не добрались до кровати. Заснули в гостиной, завернувшись в притащенное мной одеяло.
–А кто это?
–Без понятия.
Ника внезапно рывком садится на диване. В её глазах паника.
–Мне надо спрятаться или?.. Куда мне идти?
–Прятаться?– я только лишь усмехаюсь.
Она вообще забавная: такая взъерошенная и растерянная, что мне хочется сгрести её в охапку и расцеловать.
–Зачем тебе прятаться? Объяснишь?
–Вдруг это кто-то с работы?
–С чего ты взяла, что в шесть утра в воскресенье ко мне может заявиться кто-то с работы? А сотовый на что изобрели? Он молчит, кстати.
Я выуживаю телефон из кармана джинс, валяющихся рядом с диваном.
–А… разрядился, хм…
–Вот видишь! Не дозвонились… – Ника снова бормочет о своём:– Я не думала, что мы вот так сразу всем объявим, что встречаемся!
–Знаешь?– я задумчиво потираю подбородок, игнорируя новый звонок в дверь.– Кажется, у Лизы с моим братом были похожие проблемы. Им всё мерещилось, что их осудят, но ничего. Языками почесали и заткнулись. Я скрываться точно не собираюсь, Ник.
–А? Ну, я не знаю,– Ника натягивает одеяло повыше.
–Если тебе будет спокойнее, можешь уйти в спальню. Вернее, мне так будет спокойнее, что никто не увидит тебя, в чём мать родила. Это всё только моё,– подмигиваю я.– Так что накинь что-нибудь, а я избавлюсь от того, кто за дверью.
Только весь план летит к чертям, когда внезапно нагрянувшим оказывается Серёга. Он не собирается стоять на пороге, просачивается мимо меня в прихожую. В его руке я замечаю сумку. Так, видимо, шансов выпереть его побыстрее, нет.
–Ты чего телефон вырубил?– бурчит он недовольно, хотя в данной ситуации недовольным должен быть я.
–Серый, что происходит?– я всё же слегка раздражён.
Правильно, выспаться же не дали, встретить утро за завтраком с Никой тоже не дали.
Серёга поворачивается ко мне, и я чуть ли не присвистываю. Видок у него, прямо сказать, не очень. Усталый, бледный, понурый, но решительный.
–С меня хватит,– заявляет он и повторяет заезженную фразу.– Я устал, я ухожу.
В его голосе я слышу истерические нотки: совсем на Серого непохоже.
–Чего хватит?
–Карины хватит и этого подобия брака. Я ушёл.
Опускаю взгляд на его сумку. Что ж… ушёл – это хорошо. А что ушёл, по-видимому, ко мне – это не очень. Но разве могу я выгнать друга? Он ведь сам не дурак, перекантуется пару дней, пока не найдёт что-то под съём.
–С чем тебя и поздравляю,– хлопаю его по плечу и предлагаю:– Проходи.
Когда в поле зрения показывается разворошённый диван, но уже без Ники на нём, Серый притормаживает.
–Блин, Паш, ты чего не сказал, что ты не один? Вот почему так долго не открывал? С цыпочкой был…
