Я прошла все знакомые разноцветные дома и оказалась в самом центре города. Радость и веселье зашкаливали. Несмотря на то, что здесь собрались подростки, я не чувствовала себя чужой. Ладно. Лесть ни к чему. Я чуть старше, чем они, но по сравнению с ними чувствую себя дамой средних лет. Они быстрые, как птенцы, ускользают в мгновения, а я медлительна и не расторопна. Им хочется увидеть все и сразу, а мне хочется зависнуть на мелочах. Они дарят эмоции, а я их вкушаю. Но мне с ними комфортно.
Древесный аромат повсюду, словно Ачилл кружил на каждой точке по несколько раз. От одной только мысли, что он находится неподалеку, в животе завязывается тугой узел, а бабочки вновь устраивают пляс. Такие чувства чужды, но любопытны. Мне хочется зарыться в них как можно глубже и исследовать. Но такие чувства опасны. Они засасывают в пучину, сваливаются внезапно на голову, переворачивают весь внутренний мир, а после уходят, громко хлопая дверьми. Я не хочу обжечься ими, но погреться у этого костра согласна. Оттого я здесь.
Концерт водопадов через десять минут. Хочу провести время с пользой. Сладкой пользой. И если та пара не могла определиться, то я беру все и сразу. Вафельный рожок, два больших шарика, а сверху шоколадная крошка. Продавец дразнит, но быстро сдается под моими чарами. Легко улыбаюсь и отдаю ему заветные купюры. Теперь мне хочется выскользнуть из толпы и полностью посвятить себя мороженому.
Чувствую себя преступником, что быстро двигается среди толпы и постоянно озирается по сторонам. Выглядит как игра, в которой дана всего одна жизнь, а я так не люблю компьютерные игры. Да и компьютера у меня вовсе не было. Все детство я провела на бабушкиной ферме, раскрашивая стену странными рисунками. Вообще, они не были странными, но бабушка Барбара считала, что они не вписываются в нормы. О каких нормах велась речь, я так и не поняла, но рисовать не перестала. А Барбара не смогла терпеть моего дерзкого творчества и повела меня в художественную школу. Велела там выплескивать свой необычный талант.
Рядом с площадью была маленькая аллея, с коваными лавками и массивными кустами барбариса. Я вырвалась туда, чтобы в тихом местечке устроить приватный разговор с мороженым. Здесь было малолюдно, а из освещения лишь тусклые фонари. Уютно.
Разговор с мороженым оказался коротким, но вкусным. Настолько, что мне вновь захотелось ринуться в пучину веселья и отыскать ту самую лавочку. И я вернулась, но не за второй порцией, а чтобы успеть к началу представления.
В моих планах было встать с обратной стороны фонтанов. Туристы редко туда заглядывали: им хотелось увидеть световое шоу, а местные, наоборот, любили стоять именно там. Ведь, когда шоу заканчивалось и вода переставала рассекать воздух, было так приятно наблюдать за их реакцией. Именно этого я и хотела.
Наступила тишина. Слышалось лишь прерывистое дыхание людей. Многие замерли в ожидании. Я стояла за местными, дожидаясь начала. Первый звук, нарушивший тишину,– бурление. За ним последовала мелодия. Похоже на Вивальди, но я плоха в композиторах. Закрываю глаза, чтобы впустить звук в тело. Мне хочется слегка покачиваться, но я держусь. Не хочу растворяться. Нужно быть начеку.
Фонтаны начинают бить. И чем выше и плотнее, тем быстрее я пробираюсь в толпе. Даю сотню, что Ачилл стоит в первых рядах и с восторгом наблюдает за представлением. Брызги воды падают ему на лицо, но он даже не пытается их смахнуть. Еще одну сотню, что он не заметил, как огни потухли и единственным источником света были фонтаны.
Чувствую его присутствие. Чувствую его улыбку. Чувствую, как пелена накрывает его глаза. Чувствую, как сердце замирает, но не его, а мое. С обратной стороны все выглядит не так броско и ярко. Умиротворенно. Спокойно. Легко. Мне хочется прижаться к теплому асфальту, обнять себя руками и позволять воде ласкать тело.
Финальные аккорды. Вода начинает стихать. Яркие огни потухают. Я подбираюсь все ближе к первым рядам, но все же скрываюсь за людьми. Глаза нашли – не обманули. Выглядит роскошно: черная рубашка с небрежно закатанными рукавами заправлена в коричневые брюки, волосы взъерошены, глаза чуть покраснели, а губы… Губы приоткрыты, уголки приподняты. Он счастлив.
Застываю на месте. Пытаюсь запомнить каждую морщинку на его лице. Запомнить улыбку, длинные ресницы, пушистые брови, как он медленно вскидывает ладони и начинает хлопать. Что за магия? Я тоже начинаю хлопать в ладоши. Хлопаю и не свожу с него глаз. Пока.
Пока он не отыскал меня в толпе. Его глаза вспыхнули, брови взметнулись наверх. Он судорожно пытался выбраться из толпы, но та лишь увлекала за собой. И я слышала свое имя. Он чередовал то Наоми, то Мадонна. Не пошла на его зов. Свернула в знакомые улочки. По ним же добралась домой, не пересекая центральную площадь.
Смогла вздохнуть, лишь оказавшись в убежище. Родные стены защищали меня от чар. В них голова оставалась трезвой, а сердце невредимым.
Странно, но в мастерскую меня не тянуло. Я засела на кухне с ароматной чашечкой чая и долго смотрела на звездное небо. Пыталась разложить по полочкам все пережитые эмоции, но вихрь их раскидывал снова и снова. И как только закрывала глаза, видела его взгляд, полный обожания и страсти. Интересно, продолжает ли он искать меня в толпе? Или лежит в прохладной постели, перебирая в голове события? А может он решил скрасить вечер бокалом игристого? Так или иначе, мой образ навсегда впечатан в его памяти. И забыть его вряд ли он сможет.
Спокойной ночи, прекрасный Ачилл. Встретимся в твоих снах.
Наоми
Я уснула лишь с первыми лучами солнца. Долго перебирала в голове события, произошедшие со мной за день. А если бы я пошла навстречу? Если бы провела с ним остаток дня? Нарушила ли я свое обещание? Эти вопросы не отпускали до самого рассвета.
Память отказывалась воспроизводить его образ. Помнит лишь общие черты, но не детали. Мне приходилось крепко зажмуриваться и восстанавливать каждую родинку и морщинку. Первый звоночек. Вторым стало то, что он не выходил из моей головы. Каждую секунду теплой ночи я думала о нем. Тембр голоса, хрипловатый смех, небрежные движения. Медвежонок в галантном костюме.
Несколько часов сна было достаточно. Я распахнула глаза, когда оранжевый свет полностью проник в комнату. Я опаздывала, хоть и спешить мне было некуда.
Наоми резко рассмеялась от собственных мыслей. Конечно, она опаздывала, ведь Ачилл ждал ее у Френки.
Скинув легкое одеяло, девушка понеслась в ванную. Все ее движения были резким и быстрыми: одной рукой чистила зубы, другой размывала по лицу нежную пенку. Для нее не характерна такая спешка. Чаще всего она выглядела нерасторопной и медлительной.
После ванной Наоми вернулась в комнату. Взгляд заскользил по вешалкам. Платья казались скучными и привычными. Девушка полезла в шкаф и наткнулась на брюки.
