–Арчи! Прекрати мечтать!
–А почему бы и нет.
–Собери все свое обаяние и по моему сигналу приходи на подмогу.
Ее слова меня обескуражили. Помимо этого, Беллу слегка потряхивало. Кофе, что приготовил Арчи, она отнесла тому самому посетителю, с которого началось воспоминание.
Не успели мы оказаться возле столика, как Белла, поставив чашку, рванула на кухню. Ничего не понятно.
Пока ее не было, я решила рассмотреть получше этого мужчину. Ничем не примечательная внешность, быть может, только очки, но ведь и они не редкость. Выглядел он скованно и закрыто, напоминая мне Джейсона.
Наконец, Белла вернулась. Поставив тарелку перед ним, она продолжила стоять.
–Могу я присесть?
Я явно что-то пропустила.
–Я дико извиняюсь за свое вольное поведение, но то, что я вам сейчас скажу, возможно, нет, я уверенна, перевернет не одну жизнь.
–Честно говоря…
–Я понимаю, сумбурно. У нас есть группа. Рок-группа, если быть точнее.
–Записи? Диски? Песни?
–К сожалению, нет. Мы арендуем инструменты, на собственные денег нет. Возможно, вам захочется нас послушать.
–Любопытно. Напишите мне адрес студии, я подъеду завтра к семи тридцати пяти.
–Спасибо!
Не успела я прийти в себя и осмыслить этот диалог, как воспоминание сменилось. Теперь я в студии. Кажется, у нас произошел тот самый серьезный разговор. Я пыталась слушать, но собственные мысли сбивали с толку.
Парни выглядели уставшими. Не было той реакции, которую ожидали Белла и Арчи. Все ушли и воспоминание закончилось.
Новый черед воспоминаний. В них Белла поочередно разговаривала с каждым, пытаясь убедить их поверить в эту затею. Я не видела в их глазах веры, как и желания. Они сдались.
И все же стойкость Беллы меня покорила. То, как она, отчасти, хладнокровно говорила, предоставляя каждому выбор, восхищало. Но эта уверенность была лишь в том, что она любила музыку. Я не видела эту любовь к себе. К себе она испытывала ненависть. Эта жизнь так похожа с первой, что меня пугают мысли о цикличности. В следующей жизни я опять буду страдать от бедности?
Вновь переместились в студию, в компании Арчи и Беллы. Глазами отыскала часы и поняла, что через несколько минут придет Луис. Я села рядом с ребятами и начала ждать.
В коридоре послышался стук каблуков. Я поднялась с пола и направилась к двери. Луис. Он неспешно шел к назначенному месту. Один. Парней на горизонте было не видно.
Разочарованный взгляд Луиса коснулся наших лиц. Он покорно ждал, но все равно украдкой смотрел на наручные часы.
Тень в коридоре привлекла мое внимание. Итен. Было бы в моей груди сердце, оно бы точно сделало кульбит. Да и не только мое. Пока все отвлеклись на Итена, я заметила в коридоре Джейсона и Джексона. Они неслись следом. На этот раз я не удержалась и громко захлопала, широко улыбаясь. Оставался только Томас, которого не было в коридоре.
Радость сменилась грустью. Ребята все же решили играть, хоть и играть без вокалиста – перспектива не из лучших. Луис, видимо, придерживался такого же мнения, но все же решился послушать.
Буду честной, играли мы плохо. Это была не та музыка, что звучала раньше, да и без голоса Томаса она звучала тускло, скучно, неинтересно. Это провал и трата времени. Я настолько поникла, что не услышала звук приближающихся шагов. Томас.
Он ворвался в студию, а вместе с ним и невероятная энергия, которая мигом зарядила каждого. Теперь мы звучали иначе. Произошла та самая магия, от которой у Луиса побежали мурашки по коже. Я бы тоже хотела их почувствовать, но призраку не дано их ощутить. Тем не менее, я счастлива. Как и Белла.
Опять поток коротких воспоминаний. Все они связаны с репетициями в студии Луиса. С нами работали настоящие профессионалы, которые учили правильно играть, взаимодействовать с публикой и чувствовать музыку. Играть душой, так велел один из них. И что меня действительно удивило, так это наше трудолюбие. Мы позабыли о вечеринках и алкоголе и каждую свободную секунду проводили в студии. Мы улучшали звучание, доводили до идеала звук и служили друг другу опорой и поддержкой.
Но все эти воспоминания не могли скрыть кое-что крайне важное для меня – грусть в глазах. Белла не была счастлива. Она наигранно улыбалась, когда записывала первую песню. Выдавливала радость на первом концерте. И даже первый автограф дала лишь с едва приподнятыми уголками губ. То, что действительно могло принести ей счастье, медленно ускользало из рук.
У Томаса появилась девушка. Бьянка. Фурия, которая ворвалась в жизнь группы и твердо закрепилась. Она присутствовала на всех репетициях, занимала место в первых рядах и контролировала автографсессии. Повелась ли она на славу? Нет. Мы не собирали огромные залы, и толпы фанатов не караулили нас после концертов. Мы продолжали делать маленькие шажочки в неизвестность.
Сколько времени прошло в этих воспоминаниях, я не знаю. Но было заметно, как с каждым концертом приходит успех, и в то же время уничтожалась Белла. План, построенный на фальши, развалился. Томас продолжал к ней относиться, как к другу. Да, они стали больше времени проводить вместе и все чаще общались, но точно также он общался и с остальными ребятами.
Все пошло по накатанной: столкнувшись с первой проблемой, я опустила руки. И нет, на этот раз процесс был чуть медленней. Может быть, я думала о смерти, но не так громко и открыто. Но ненависть к себе продолжала расти. Дабы как-то заглушить ее, Белла обратилась к алкоголю.
Все начиналось незаметно, но я привыкла замечать мельчайшие детали. Пара бутылок пива после концерта перетекла в пару стаканов виски, а те, в свою очередь, в бутылку. Парни не замечали моего пристрастия, так как и сами любили выпить. Но, в отличие от них, я возвращалась в свой номер и рыдала, а не крепко спала. Я проверила.
Изредка в этих рыданиях проскальзывали слова. Слова ненависти. К себе. Все потому, что не было любви. Белла твердила это постоянно. Любовь. Яркая. Всепоглощающая. С первого взгляда. До потери рассудка. С каждым разом эти мысли становились вся навязчивее и навязчивее.
Тем временем группа смогла обрести успех. Мы играли не только в маленьких клубах, но и в разных странах и городах. Количество поклонников росло, вернее, поклонниц. Они караулили возле отелей, заваливали социальные сети письмами, а некоторые присылали доже пикантные фотографии. Ко мне тоже проявляли интерес, но не настолько сильный. Да и в большинстве случаев мужчины пытались затащить в постель.
Все слилось воедино, и лишь я оставалась в эпицентре. Та печаль, та грусть во взгляде никуда не уходила. Завоевать внимание Томаса так и не удалось: он полностью был погружен в собственные отношения.
