—Так. Покупаешь всё необходимые тебе вещи: нижнее белье, брюки, рубашку, верхнюю одежду. Выбирай такой фасон, чтобы твоя цепь на шее не бросалась в глаза. Сходи в парикмахерскую и приведи в порядок волосы, на твою паклю смотреть страшно. Потом можешь купить себе еды. Никого не пугай, не калечь, не убивай. Даже если придется защищаться. Веди себя, как человек. Я приеду примерно через четыре часа. Ожидай меня здесь же, на парковке. Всё ясно?
—Ага,— Кузя протянул руку.— Деньги?
—Да,— Аверин дал свой кошелек. В нем было около двухсот рублей, должно хватить.
Див сграбастал кошелек, сунул его в задний карман штанов и направился к входу в торговые ряды. Было видно, что он чувствовал себя вполне уверенно.
Глава 2
Всю лекцию Аверин провел как на иголках. Уже через час он пожалел о том, что оставил дива одного. А вдруг он ошибается в нем? И его слуга, оказавшись без присмотра, всё же что-нибудь устроит в людном месте в самом центре города?
Но время шло, и Аверин успокоился. Если бы произошло серьезное ЧП, связанное с дивом, Собрание Колдунов немедленно бы прервали. Но лекция шла своим чередом, и, как только вышло отпущенное на нее время, Аверин раскланялся:
—Прошу меня извинить, я плохо себя чувствую, поэтому на ваши вопросы я постараюсь ответить в другой раз.
Он действительно чувствовал себя неважно. Эх, надо было дописать Маргарите в записке, чтобы она приготовила ему на обед говяжью печень. Впрочем, он может заехать по пути в лавку и взять ее сам. И еще кровяной колбасы.
Аверин усмехнулся. Он сам начал превращаться в дива?
Заехав на парковку, он осмотрелся. Никого не было, только возле колонны курил какой-то анархист.
Аверин взглянул на часы. Прошло не четыре часа, а три с половиной, Кузя вполне мог всё еще заседать в столовой, поглощая неизвестно какую по счету котлету. Подождать? Или пойти искать?
Аверин поднял было маятник, но внезапно нахмурился. И повернул голову в сторону анархиста. Что-то в нем смущало. На вид это был обычный вычурно одетый парень, с выкрашенными в яркий цвет волосами, с длинной коричневой сигариллой… из которой не шел дым!
Аверин выскочил из машины и быстрым шагом направился к «анархисту».
И точно. Из-под черно-красной челки с оранжевыми и желтыми прядями, которые, по всей видимости, должны были изображать языки пламени, на него слегка насмешливо глядели два блестящих глаза — зеленый и голубой. А «сигарилла» оказалась сырокопченой закусочной колбаской. Которую Кузя немедленно вытащил изо рта и сунул в карман длинного кожаного плаща, украшенного цепями. На руках его красовались черные плотные перчатки с прорезями вдоль тыльной стороны кисти.
—Это что… за маскарад?— только и сумел выдавить из себя Аверин.
Кузя показал клыки:
—Всё как приказано. Брюки.— Он похлопал себя по бесформенным штанам из плотной черной ткани, с кучей карманов, украшенных нашивками, причем одна из них — стилизованный алатырь.
—Рубашка.— Он указал на шелковый балахон, поверх которого болталась черная кожаная жилетка с яркими красными пуговицами. Ворот ее был распахнут, и из-под него выглядывала цепь, которая, однако, на фоне остального великолепия в глаза не бросалась и смотрелась довольно органично.
—Верхняя одежда,— закончил он, подняв полу плаща.
—Ты серьгу в ухо не забыл?— Да, формально приказ был выполнен, но… это выглядело как вызов.
—Кошмар,— вынес вердикт Аверин.
И тут оскал-улыбка дива стала еще шире:
—А, по-моему, отбившийся от рук племянник должен выглядеть примерно так. А что, тебе что-то не нравится, дяденька колдун?— последнюю фразу он сказал каким-то особенно мерзким писклявым голосом.
Разноцветные глаза уставились прямо на Аверина. Зрачки их стали вертикальными.
А вот это точно был вызов. Откровенный и неприкрытый. Аверин медленно огляделся по сторонам — больше на парковке никого не было.
Он поднял правую руку, повернул кисть и дернул на себя.
Улыбка исчезла с лица дива. Он вздрогнул, захрипел и рухнул на колени. Руки в черных перчатках потянулись к горлу и заскребли по вороту шелковой рубашки.
Аверин подошел поближе и слегка наклонился:
—Я предупреждал тебя. Внимательно слушай и запоминай. Обращаться ко мне прилюдно следует: «Гермес Аркадьевич» или «Ваше сиятельство». Наедине можешь говорить «хозяин». Никаких «ты» и прочего панибратства я не потерплю. Ясно?— Он опустил руку.
Кузя закашлялся и принялся тереть горло.
—Ага,— наконец хрипло проговорил он,— обалдеть вы сильный. Ваше сиятельство,— добавил он и опять показал клыки.
—Ты сомневался?
Кузя поднял руку и показал небольшое расстояние между большим и указательным пальцем.
—Но не мог не проверить, да?— Аверин подошел к машине, сел за руль, показав Кузе на место рядом.
—Ну, почти. Я больше хотел посмотреть, что вы будете делать. Ну, когда разозлитесь.
—Ах вот оно что,— усмехнулся Аверин,— ты проверял, не выйду ли я из себя и не потеряю ли контроль?
—Ага,— с довольным выражением лица подтвердил див.
Казалось, что произошедшее скорее порадовало его, чем огорчило. До чего странный тип. С ним точно нужно держать ухо востро. Что-то подсказывало Аверину, что это далеко не последняя проверка.
—А так, вообще, ну ведь согласитесь, хорошая маскировка?— Кузя похлопал себя по груди.
Аверин подумал немного и вынужден был согласиться. Такой внешний вид легко объяснит почти все странности поведения дива. Например, полное отсутствие у него каких-либо манер.
И с цепью тоже неплохо вышло, да. Вот только…
—Хм. Твои глаза. Если Маргарита их увидит…
—Обижаете, ваше сиятельство, вот!
Он достал из нагрудного кармана и показал маленькие круглые темные очки.
Аверин только покачал головой. И напомнил себе, что этот див не так давно убил двух человек, виртуозно представив убийства как несчастные случаи.
Он может стать очень опасным. Или очень полезным.
Они выехали на проспект. Аверин перестроился в соседний ряд и повернулся к диву:
—Кстати, а чьим таким противным голоском ты говорил?
—Даниила. «А ну-ка, иди ко мне, киса»,— так же мерзотно просюсюкал он.
—Значит, ты умеешь копировать голоса своих жертв, не только принимая личину. Интересно…
—Ага,— подтвердил див,— и поведение.
—Хм…— Аверин повернул на Невский.— А что же, Даниил всегда таким голоском говорил?
Кузя пожал плечами.
—Понятия не имею. Я с ним недолго был знаком.
