—Что это… за дрянь?
—Вода с солью,— невозмутимо ответил Кузя, и добавил, видимо для ясности,— вас отравили.
—Скорее, опоили,— Аверин вытер губы и снова взялся за кувшин. Вода. С солью. Как раз то, что сейчас надо. Но…
—Где ты взял соль?
—Там,— див указал на шкафчик с шампунями и прочими ванными принадлежностями,— шарик, зеленый такой. На нем было написано «соль».
—Отлично,— пробормотал Аверин.
Впрочем, соль для ванн всё же была лучше, чем ничего. Он снова поднес кувшин к губам и начал старательно глотать омерзительную жидкость. По крайней мере, с тем, чтобы очистить желудок, проблем не возникнет.
Наконец кувшин опустел. Аверин сунул голову под кран с водой, отряхнулся и бессильно сел на пол. Проклятье. Он был на волосок от того, чтобы потерять контроль. Что это за гадость такая? И, главное, кто? Чем? Зачем?..
—Вам помочь дойти до кровати?— участливо поинтересовался Кузя.
Аверин мотнул головой:
—Нет, не нужно… спасибо…
Он снова схватился за край ванны и поднялся. Еле передвигая ноги, он добрался до кровати и сел на нее, держась за спинку рукой. И опять почувствовал в теле легкое томление. Он изо всех сил сжал раненую руку, усилив на всякий случай знак замыкания крови, и понадеялся, что швы хорошо держат. Боль ударила в плечо, и по телу прошла дрожь. Вот так-то лучше. Провел рукой по мокрым волосам и попытался восстановить дыхание. Кузя стоял рядом, как каменное изваяние. Аверин нащупал простыню и кинул ему:
—Прикройся.
Тот послушно накинул на себя простыню и стал еще больше похож на древнегреческую статую. Ну, если бы кто-то покрасил ей волосы в разные цвета.
—Кто тебе разрешил менять облик?— больше для порядка спросил он, хотя уже знал ответ.
—Защита…
—Да-да, я помню.
Опять ужасно захотелось спать. Может, стоит лечь и приказать Кузе охранять? А если вместе с отравителем явится Анонимус? Кузя даже мяукнуть не успеет. Аверин сжал голову руками. Проклятье. Его опоил кто-то из домашних. Но с какой целью? Что с ним хотели делать потом? Это ведь точно не яд. Скорее, какой-то наркотик. Чай! Что-то было в чае… Мысли путались, в сон клонило всё сильнее. Чтобы как-то отвлечься, он спросил:
—Ты про соль откуда знаешь?
Кузя пожал плечами и почесал себя за ухом.
—Просто знаю. Наверно, видел где-то.
«Или так делал кто-то, кого ты сожрал»,— подумал Аверин, а вслух спросил: — А вот скажи, шершня ты подкинул?
Кузя посмотрел настороженно, потом быстро кивнул.
—Ладно, не бойся, наказывать не буду. Хотя стоило бы — ты сильно рисковал. Шершень мог укусить Веру.
—Нет,— уверенно заявил Кузя,— не мог. Я ему жало откусил.
То ли еще действовал наркотик, то ли нервная система так отреагировала на потрясения ночи, но Аверину вдруг стало очень смешно. Он спросил, прикрыв рот ладонью:
—Анонимусу ты бы тоже что-то откусил? Он ведь никогда тебя не видел. Если бы он атаковал тебя во время прыжка, я бы ничего никому объяснить не успел.
Кузя снова пожал плечами:
—Я прыгнул так, чтобы на протяжении всей траектории полета между мной и им находился кто-то из членов семьи. А когда я оказался в зоне, пригодной для атаки, он уже должен был увидеть, что я съел шершня и защищаю девочку. И заметить мой ошейник, он должен знать вашу силу, он же ваш фамильяр.
Аверин поднял голову и долго пристально смотрел на Кузю.
—Откуда ты такой взялся?— наконец произнес он.
Вместо ответа Кузя приложил палец к губам.
—Сюда кто-то идет,— едва слышно проговорил он.
И в это же мгновение простыня осела на пол. И Аверин только заметил, как кончик хвоста мелькнул и скрылся под кроватью.
Сам он тоже решил спрятаться. Неизвестно, с какими намерениями сюда идет незваный гость. Но точно не с хорошими.
Он зашел в ванну и прикрыл за собой дверь. И принялся ждать.
Ожидание оказалось недолгим. Меньше чем через минуту дверь скрипнула, и в комнату проскользнула темная тень. Аверин приоткрыл дверь, нити Пут метнулись к незваному гостю, раздался сдавленный женский крик.
Аверин выскочил и нажал выключатель. Свет залил спальню. Посреди комнаты, спеленатая как мумия, стояла Марина. Всё в том же синем платье.
Аверин расхохотался. Он смеялся долго, пока не выступили слезы. Потом снял Путы и схватил женщину за руку.
—Я не понимаю, на что ты рассчитывала? Что я на тебе женюсь потом? Тогда, двадцать лет назад, ты понадеялась на мою молодость и свои девичьи прелести, а теперь, значит, травы и чары в ход пошли? На что ты рассчитывала, я тебя спрашиваю?— Он легонько тряхнул ее и наклонился, буравя взглядом.
—Я… я… ребеночка…— слезы из ее глаз хлынули фонтаном,— только ребеночка…
—«Ребеночка», значит,— смеяться больше не хотелось, и Аверин ощутил, как к горлу поднимается злость,— зачем? Тебя и так из нашей семьи никто не гонит. Хочешь детей — выходи замуж, да хоть за Волобуева, и рожай от него. Что ты в меня вцепилась, как клещ?!
Марина зарыдала в голос.
—Я не хочу! Не хочу делать зла!— внезапно закричала она, вырвала руку и, закрыв лицо, вылетела за дверь. После нее остался только всё тот же странный запах болотных трав. Аверин принюхался. Хм…
«Надо сосредоточиться»,— напомнил он себе и негромко позвал: — Кузя.
Кот вылез из-под кровати.
—Понюхай-ка, что это, по-твоему? Странный запах.
Кот приоткрыл рот и высунул язык. Потом попятился и громко мявкнул.
—Можно, да,— разрешил Аверин, и на месте кота возник парень.
Он потянулся к кровати, взял простыню и накинул ее на плечи. Аверин одобрительно покачал головой:
—Ну?
—Запах? Вас волнует запах? Да она вся в заклятиях, как новогодняя елка в гирляндах. Я даже не сразу понял, что она человек. Не очень-то много там осталось человеческого.
—Не человек?— Аверин от неожиданности опять ухватился за спинку кровати. Потом осторожно сел. Адреналин схлынул, и на него снова навалилась усталость.
—А кто же она?
—Ну, не див, точно. Я же говорю, человек. Но там столько заклятий и чар, что самой человеческой сущности не ощущается почти.
—Так, подожди. А вот скажи мне, ты эту женщину видел в столовой? Обратил внимание? Это она же?
Див немного подумал, потом наклонил голову:
—Думаю, да. Я к ней не присматривался, но теперь, если вспомнить… Трудно сказать. Почти у всех в вашей семьи есть сила. У мальчика и девочки колдовская, а девушка чародейка. Только у вашего брата никакой силы нет.
