—В склепе…— эхом повторил Аверин.— Анонимус, ты, что же, приходишь туда в облике отца? И часто?
Фамильяр опустил голову.
—Я… очень боюсь потерять его память. Поэтому так делаю. Той ночью в саду, когда ваш кот обнаружил шпиона, вы едва меня не застали. Я только успел вернуться в свою истинную форму, когда вы появились.
—Анонимус,— Аверин нахмурился,— получается, тот див-шпион видел тебя в облике отца?
Фамильяр задумался, потом подтвердил:
—Да.
—Так, мне надо подумать,— Аверин сел в кресло,— сходи, пожалуйста, принеси нам с Василем чего-нибудь. Только не алкоголь!
—Как прикажете,— див исчез.
Василь устроился в кресле напротив. Оба помолчали. Потом Аверин вздохнул.
—Получается, у тебя всё это время был отец? В некотором роде?— он попытался улыбнуться, но улыбка вышла слишком натянутой.
—Ну вот зачем ты так… Гера…— пробормотал Василь,— хотя… в чем-то ты прав. Когда Анонимус работал в кабинете отца, за его столом, я любил приходить и смотреть. И представлял, что отец вернулся и сидит у себя, работает. Но, ты знаешь, возможно, именно из-за этого мне до сих пор тяжело смириться с его гибелью.
—Но… почему же ты не сказал мне? Может быть, мы бы оба… смотрели?..
—Ты знаешь…— Василь проскреб щеку,— Анонимус меня очень просил никому больше не рассказывать. Говорил, что это опасно.
—Опасно? Мне кажется, я знаю, почему…
Анонимус вернулся с подносом, на котором стояли кофейник и две чашки. Разлил кофе по чашкам.
—Садись,— Аверин махнул ему рукой на еще одно кресло.
—Садиться?..— удивился фамильяр.
—Да. Будет серьезный разговор. И он не должен покинуть пределы этой комнаты. Понятно?
—Да уж…— вздохнул Василь,— опять у нас что-то семейные посиделки не задались.
Анонимус опустился в кресло.
—В тот вечер,— обратился к нему Аверин,— ты принимал облик отца. А после к склепу подошел я. Ты хотел мне рассказать об… отце? Про эту тайну ты говорил?
—Да, ваше сиятельство.
—Но есть еще кое-что. Вспомни как следует. Ты рассказывал, что видел орлов на бортах самолетов, бомбивших «Вектор». Я правильно понял?
—Правильно,— ответил за фамильяра Василь,— мы с Анонимусом не раз это обсуждали. Я думаю, немцы специально замаскировали самолеты под наши, чтобы близко подлететь к базе и не привлекать внимание. Всё-таки на базе колдуны и дивы. Если бы они сразу поняли, что это враги,— разнесли бы всю эскадрилью еще на подходах.
—Не правильно,— Аверин сделал глоток кофе.— И вот почему. Скажи мне, Анонимус, что бы ты сделал, если бы остался на базе и услышал гул самолетов? Ты бы поднялся в воздух?
—Конечно,— согласился див,— чтобы точно знать, кто летит.
—А когда первая бомба появилась в воздухе, все дивы «Вектора» немедленно бы набросились на самолеты. И уничтожили бы и летчиков, и самолеты до того, как они успели бы опустошить люки. Так?
—Да. Но нас там не было.
—Именно. Вы думаете, это совпадение? Кто-то выяснил, где база, сумел убрать с нее дивов, замаскировал самолеты и атаковал. Колдуны могли успеть поднять щиты, но их бомбили серебром.
—А что, если базу разрабатывали давно? А в конце, несмотря на очевидное поражение, операцию решили не отменять?— предположил Василь.
—Они должны были точно знать, что на базе нет дивов, или выманить их.
—Ты намекаешь, что на «Векторе» был предатель?
—Не знаю. Пока у меня мешанина разрозненной и довольно шокирующей информации. Анонимус, есть еще что-то, что я должен знать?
Див замер, перебирая память. Потом с некоторым сомнением ответил:
—Есть несколько проектов, над которыми работал ваш отец. Они не вошли в книги, записей по ним почти не осталось. Но я могу рассказать вам всё, что мне о них известно.
—Хм, обязательно так и сделаем, когда разберемся с главным. А, кстати. Эти книги. Сколько у тебя ушло времени на то, чтобы их написать?
—Шесть лет,— ответил Анонимус.
—Шесть? Получается, книги были изданы не потому, что Василь стал достаточно взрослым, чтобы озаботиться этим, а потому, что ты их закончил? И всё это время ты просто «обрабатывал рукописи»?
—Нет,— Анонимус смотрел куда-то мимо Аверина,— я разбирался. Нельзя было ничего упустить, даже самой незначительной мелочи.
Аверин провел ладонью по лицу и поморгал. Первое потрясение прошло, и он был готов анализировать свалившуюся на него информацию. Василь тоже выглядел вполне спокойно. Его волнение выдавало только то, что брат курил в библиотеке, где это было строжайше запрещено.
—Анонимус,— произнес Аверин,— а ты знаешь, что ты просто кошмар любого колдуна? Колдовские книги дивам даже читать запрещено. А ты их писал.
—Я их не писал,— внезапно твердым голосом сказал Анонимус и поднялся.— Ваш отец был гением. Никто и никогда не сравнится с ним. Я сам как одна из его книг,— он на секунду задумался,— или как пленка, на которую записаны лекции его сиятельства. Я просто сумел воспроизвести всё, что мне поручили, максимально точно.
Аверин глотнул кофе.
—Сядь Анонимус… извини. Я тебя не обвиняю. Но как ты умудрился вместить всё, что делал, в слово «секретарь»? Ты хоть сам-то понял, что солгал колдуну?
—Я не согласен, Гера,— вмешался Василь,— он не солгал, а лишь приуменьшил свои заслуги.
—Да, наверное, ты прав…— задумчиво сказал Аверин и пристально посмотрел на фамильяра,— скажи, Анонимус, кем для тебя был наш отец?
Фамильяр долго молчал, вперив в пол немигающий взгляд. Аверин даже подумал, что таким образом див отказывается отвечать на вопрос.
Но, наконец, губы дива шевельнулись:
—Всем,— тихо произнес он.— Он был светом в моей жизни.
—Я… всё же выйду, покурю снаружи,— пробормотал Василь.
Дверь за братом закрылась, и Аверин решил, что самое время обсудить еще одну тему.
—Василю этого лучше не знать,— сказал он,— дядя предупредил тебя, что опасно говорить кому-то о том, что ты… поглотил отца и у тебя его память?
—Да.
—Отцу было известно что-то важное. Див-шпион подумал, что ты рассказал эту тайну мне. И на меня напали. Но почему не убили тебя?
—Возможно, тот див не решился напасть из-за помощи, которую ее сиятельство запросила из монастыря.
—Да, вероятно. Но после неудачной попытки убить меня новых не было. Хм… почему?..
Аверин встал, подошел к витрине и взял фотографию. Посмотрел на нее. Потом протянул Анонимусу:
—Взгляни еще раз, внимательно. Ты уверен, что это — Императорский див? Или просто внешнее сходство? Ведь и тебя можно запросто принять за члена нашей семьи,— сказал он и тут же поправился: — За человека из нашей семьи, я имею в виду.
