– Гермес Аркадьевич, – начал он, но Аверин остановил его жестом:
– Не сейчас. Пойдем к князю Булгакову, там и поговорим.
Не успели они выйти в коридор, как появился князь. Иннокентий не отставал от него ни на шаг.
– Он не помешает? – Булгаков указал на дива.
– Нет, – Аверин огляделся по сторонам, – но кроме вас, меня и двух дивов никто не должен нас слышать.
– Хорошо. Тогда лучше выйдем. Тут такая акустика…
Они вышли во двор и отошли подальше от дверей главного здания.
– Так что же? – с тревогой спросил Булгаков.
– Кузя, – обратился Аверин к диву, – ты все камеры обследовал? Дивы, которые там побывали, это разные дивы?
– Ага, – с довольным видом доложил Кузя.
– И от всех дивов пахло Пустошью, правильно? А никто из колдунов не сопротивлялся, хотя и был испуган?
– Так и есть. Их выдернули прямо из постелей, всех! И тут же утащили!
– Не тяните, прошу вас, – едва не взмолился Булгаков, – куда их утащили? Где они, черт побери?
– В Пустоши, – мрачно сказал Аверин.
– Там-то их и сожрали, – Кузя с победным видом посмотрел на Иннокентия.
– Как это «в Пустоши»? О чем вы говорите? Это невозможно! – Булгаков уставился на Аверина с таким видом, как будто увидел привидение. В его голосе появился страх.
– Боюсь, Дмитрий Петрович, что возможно. И это худшее, что мы могли себе представить. Вы доложили в Омск?
– Конечно, еще утром. Люди из Министерства скоро должны прибыть.
– Жаль, что не может прибыть Владимир… – заметил Аверин.
– Императорский див поставлен в известность, – сообщил Иннокентий, – именно он порекомендовал привлечь вас к этому расследованию.
– Ну спасибо тебе, Владимир, – под нос пробормотал Аверин, а вслух сказал:
– В таком случае ждем «людей из Министерства». Нужно понять, что нам делать дальше.
Глава 2
Главное – дойти до покоев. Голову не опускать, спину – ровно, приветливая улыбка… Сейчас легче: видят только слуги. Теперь покои… уборная.
Софья набрала полную горсть воды и плеснула в лицо. Тщательно вытерлась, и по белоснежному полотенцу тут же размазалась тушь.
– Никого не впускай, – попросила она, упала в кресло и закрыла лицо руками. – Нет, я не выдержу, просто не смогу.
От портьеры отделилась темная тень.
– Выдержите.
– Как?.. – она отняла руки от лица и воззрилась на дива. – Ты же видел, что меня постоянно проверяют. Мало того, и Соединенное Королевство прислало ответ, который нельзя счесть ничем иным, кроме как издевкой. Да, я помню, что наш род не отличается ни знатностью, ни древностью и оказался у вершин власти в результате смуты. Но их так называемые «кандидаты в мужья» не только сомнительного происхождения, они и в политическом плане ничего из себя не представляют. Но ладно, в Соединенном Королевстве знают, что «русское чудовище» исчезло вместе с императором, и пытаются понять, насколько мы ослабли, и диктовать свои правила. Но собственный-то Совет почему им под стать?! Вместо помощи в управлении страной я получаю только критику и язвительные замечания! Наша знать тоже ничем не довольна: ни тем, что я не Романова, ни тем, что я женщина. Как князь Бестужев прошелся по тому, что «любой подданный Соединенного Королевства мог бы стать достойной партией»! Почему он это сказал? А если Франция предложит мне выйти замуж за клошара, это тоже достойная партия?
– Вы плачете сейчас. И если продолжите плакать дальше, то всегда будете ходить у Совета на поводу, – див подошел ближе, – я не могу вмешиваться каждый раз, вам необходимо научиться ставить их на место.
Софья тяжело вздохнула:
– А может, мне выйти замуж за какого-нибудь Романова? Все успокоятся, а если нет – проблемы будет решать супруг.
– Проблемы России не могут перестать быть вашими, ваше высочество. Коронация через семь дней и восемь часов. И вы всё выдержите. До сих пор вы неплохо справлялись.
– Только с твоей помощью, Владимир. Я очень благодарна дяде за то, что он выбрал в качестве Императорского дива именно тебя. Но почему я так слаба? Я должна была сразу же ответить князю Томилину, остроумно и с достоинством. Он ведь так гордится своим происхождением и, по всей видимости, ставит себе в заслугу данный при рождении Господом мужеский пол. Тогда в следующий раз он бы хорошенько подумал, прежде чем так демонстративно рассуждать о преимуществах во власти достойных мужей. А ведь при прошлом императоре никто даже пикнуть не смел.
– Вы правы, пикнуть никто не смел. Но людьми и дивами должны управлять люди. Иначе нарушится суть вещей.
– Суть вещей? – заинтересовалась Софья. Разговор с Владимиром успокоил ее. – И что же случится, если она нарушится?
– Я не знаю. Этого мне не говорили, а я не спрашивал. Но уверен, что хорошо не будет никому, – он сделал небольшую паузу, – но в целом, несмотря на издевательский подтекст, и князь Бестужев, и князь Томилин правы. Позиции России на мировой арене сейчас очень шаткие. И ваши тоже. Вы себя еще не показали как политик. И пока нам нечем впечатлить ни Европу, ни Британскую корону. И «русского чудовища» у нас больше нет.
– Зато есть ты.
– Да. Полицейский див восьмого уровня. И никому не известная бывшая монахиня.
Софья печально улыбнулась:
– Почему, когда это говоришь ты, мне совершенно не обидно?
– Потому что я говорю правду, а не пытаюсь вас уязвить.
– Вот поэтому для меня так важен проект с изучением Пустоши. Мы уже добились впечатляющих результатов. У нас есть человек, посетивший Пустошь и выбравшийся живым. И есть див, отправленный в Пустошь и вызванный обратно прежним хозяином. Это уже немало. Если Россия будет первой страной, исследовавшей Пустошь, это очень сильно укрепит мои позиции.
– Да. Прошлый Императорский див тоже интересовался этим проектом. Хотя не исключено, что у него были свои причины.
– Какие же?
Владимир внезапно повернул голову, к чему-то прислушиваясь.
– Мой колдун, – сказал он, – у него что-то срочное. Сегодня утром произошло чрезвычайное происшествие, и, вероятно, у Сергея Дмитриевича есть новости.
– Что за происшествие?
– Я не стал докладывать до выяснения всех обстоятельств. Могу я вас покинуть, чтобы выслушать отчет Главного придворного колдуна?
– Конечно. И сразу доложи. Я не люблю чрезвычайные происшествия.
Владимир поклонился и исчез.
Софья встала и снова направилась в уборную. Посмотрела на себя в зеркало: размазанная тушь оставила черные пятна под глазами. Никому, кроме Владимира, она бы не показалась в таком виде. Да и не привыкла она к тому, что на лице какие-то краски. С утра ее красили и укладывали волосы две придворные чародейки, и тушь должна была хорошо держаться. Но и она не выдержала воды и полотенца. Что же. Хорошо бы ее остатки смылись с такой же легкостью.
