— Но Эмиль, годы-то идут, — продолжила причитать она. — Когда же я дождусь внучка или внучку…
— Если тебе так хочется кого-то нянчить, возьми из детдома, а от меня отстань.
— Ты что такое говоришь? — охнула мать.
— Ты же хочешь с кем-то нянчиться, так вперед… — проговорил он совершенно серьезным голосом. — В мире есть много сирот.
— Но это же будет совсем не то, — ответила она обиженным голосом. — Я хочу своего внучка…
Родную кровь, продолжателя рода и так далее и по тому же месту. О, сколько таких разговоров Эмиль наслушался, просто ужас. И ведь шел на поводу. Позволял матери третировать Лору из-за будущего наследника, даже женился ради этого второй раз. Но с него достаточно.
— Уж прости, мам, вот такой тебе достался непутевый сын. Все, давай, пока, мне некогда.
Он поспешил завершить звонок и уткнулся лбом в стол. Хоть трубку не бери, когда мать звонит, честное слово. Она умеет достать хуже любого самого въедливого налогового инспектора. Тому хоть взятку можно дать, а ей… Вынь да положь наследника.
Но Эмиль ей не бык-осеменитель. Он, вообще-то, человек. И ни в какие искусственно созданные отношения он больше вступать не намерен. Лучше совсем без них, чем так.
Он откинулся на спинку стула, потер ладонями лицо. А потом действительно занялся важным делом.
Отключил телефон, вытащил из него сим-карту. Достал новую, недавно купленную, вставил в аппарат.
Некоторое время решал, что лучше — звонок или эсэмэска?
Потом все же решил написать: «С днем рождения, Лора!»
Чуть подумал и добавил: «Я желаю тебе особенного праздника».
Пусть она знает — он все еще о ней думает.
Глава 28. Розы
Лора смотрела обреченным взглядом на огромный букет кроваво-красных роз.
Она даже сосчитать их не могла, так их было много. Сбилась на тридцать первой.
На золотистой сетке, обрамляющей букет, виднелся маленький конвертик с запиской. Вот только Лоре было совершенно не нужно туда заглядывать, чтобы понять, кто прислал цветы.
И в этот день рождения.
И в прошлый.
И в позапрошлый…
А заодно на Восьмое марта, Новый год и прочие красные дни календаря, коих, как известно, в России великое множество.
Эмиль теперь постоянно ей что-то присылал. Вот уже три года портил ей праздники своими поздравлениями! С тех самых пор, как навестил ее в последний раз.
Лора помнила тот день, будто он был вчера.
Она чуть не умерла от страха, когда услышала сзади его голос, хотела схватить маленькую Алису и бежать с ней без оглядки. Остановило лишь то, что у нее на попечении в тот момент находилось три чужих ребенка.
А Шульц подумал, что Лора — няня…
Оно неудивительно, конечно, ведь в тот момент она приглядывала за малышами подруги, многодетной мамочки из соседнего подъезда. И все равно ей было дико, что среди чужих детей Эмиль не признал свою дочь.
Как мог не признать?
Алиса ведь — копия он!
Те же насыщенно карие глаза, изгиб бровей, губ. Алиса лишь душой в Лору — такая же добрая и ласковая. А еще дочка была очень справедливая. Ей исполнилось всего четыре, но эта черта характера выделялась в ней ярко. Она защищала друзей в садике, бабушку от мамы, если та на нее ворчала, маму от бабушки, когда ворчала уже она. Но внешность и даже мимика, манера говорить — все от семьи Шульц.
Но Эмиль не увидел, не заметил, а может, не пожелал замечать.
Она радовалась этому, и одновременно это ее больно задело.
А еще она обратила внимание, каким возмущенным взглядом он одарил маленькую кроху. Будто она — не ребенок, а назойливое насекомое, по недоразумению перед ним появившееся. За что он так? Лора этого не поняла. И не простила.
Когда она увидела бывшего мужа в тот день, готова была признаться, что родила от него дочь.
Она вообще подумала — явился по ее душу, как-то узнал. А потом заметила, с каким недовольством он посмотрел на малышку, и ничего не сказала.
В тот момент она поняла — все сделала правильно.
Алиса нужна ей, а ему ни к чему.
Но его отношение к дочке было далеко не единственным, что так задело Лору. Ее до сих пор аж потряхивало от возмущения из-за того, что у бывшего мужа хватило совести явиться к ней с предложением помириться, когда сам недавно женился. Видно, второй брак он ценил ровно так же, как первый.
После того как он уехал, Лора каждый день выходила из дома с замиранием сердца. Боялась, что где-нибудь за углом встретит Эмиля. Но этого, слава богу, не произошло.
Однако с того дня он все равно стал бесконечно появляться в ее жизни.
В виде эсэмэсок, звонков, подарков. Самых разных! Однажды она даже получила от него на почту электронные билеты в Сочи и скрин брони шикарного отеля. К столь щедрому дару прилагалось и послание: «Давай махнем туда? Скучаю по тебе».
Он не хотел понимать, что его внимание не к месту. Сколько бы она его ни игнорировала, продолжал ее изводить.
И каждый раз, когда Лора получала от него что-то новое, ее в буквальном смысле трясло. Этими непрошенными подарками он ковырял ее душевные раны, а после они еще долго кровоточили. Приносили новые и новые страдания.
Лора сама не поняла, как расплакалась, глядя на злосчастные розы. Горько расплакалась, с надрывом. Затихла лишь тогда, когда в двери послышался звук отпираемого замка.
Утерла слезы и пошла встречать домашних.
— Здрасьте, пожалуйста, — всплеснула руками мама, когда увидела ее зареванное лицо.
— Мама, ты плакала? — Алиса округлила глаза, захлопала кукольно длинными ресницами. — Что случилось?
— Мама уколола пальчик, — тут же поспешила она сообщить причину. — Об розы…
Алиса потребовала показать, и Лора продемонстрировала ей абсолютно здоровый палец.
Впрочем, отсутствие раны ребенка не смутило. Она тут же принялась дуть на невидимый прокол, потом поцеловала и убежала в свою комнату — играть.
Само собой, старшую из семьи Степановых было не надурить мнимой раной.
— Что случилось? — спросила мама Лору строгим учительским тоном.
Вместо ответа она махнула головой в сторону кухни, где на столе лежал злосчастный букет.
— Ты посмотри на него, паршивец эдакий! Опять веник прислал! И не жалко ему денег? — Мама схватила букет. — Сейчас я его на мусорку выброшу…
— Ага, — кивнула Лора.
Ей было ничуть не жаль букета. Мусорка — самое место для подарков Эмиля.
— Только одно мне скажи. — Мама вперила в нее сердитый взгляд. — Что ты так рыдаешь каждый рез? Развелись пять лет назад!
