Но вдруг на него навалился кто-то сзади, в уши врезался голос:
— Куда прешь? Сгоришь на хрен!
Эмиль обернулся и сквозь дым разглядел позади себя пожарного. Крепкий малый пытался оттащить его от прихожей, за ним маячил второй.
— Пусти! — зарычал Эмиль уже почти ничего не соображая.
Он был ведом одной лишь целью — броситься в квартиру, в огонь за Лорой… Попытался отбросить от себя пожарного, рвануть назад.
Тут ему откуда-то сбоку прилетел удар кулаком недюжинной силы.
Эмиль отлетел в сторону и приложился головой о стену лестничной клетки. Отключился почти мгновенно.
* * *
Он очнулся уже внизу, в машине скорой помощи.
Почувствовал резкий запах нашатыря, который ему сунули прямо в нос, уселся на неудобной кушетке.
— Тихо, тихо, вы ушиблись головой, — попыталась его утихомирить врач скорой помощи.
Эмиль и вправду почувствовал легкое головокружение, когда принял вертикальное положение. Он закашлялся, отхаркивая весь тот дым, которого успел наглотаться. Дотронулся до лица, оно горело жаром.
Глянул на руку, забинтованную выше запястья.
— Я обжегся? — удивился он.
Даже не заметил этого, когда все происходило, хотя теперь чувствовал боль в руке.
— Пострадал кожный покров, ожог второй степени, но жить будете. Не снимайте повязку, обратитесь к врачу по месту жительства, — напутствовала его врач.
— В квартире была девушка! Ее спасли? — задал он самый важный вопрос.
— Вы про ту женщину, которую вынесли? Ее увезли в больницу.
— Нет, я про девушку, которая осталась в квартире! Она выжила?
— Кто ж в таком пожаре выживет, — грустно вздохнула врач.
В этот момент Эмиль захрипел, будто забыл, как надо дышать.
— Где она? — взревел он с бешеным взглядом.
— Тело увезли…
Эмиль не стал дольше слушать, подскочил с места, и чуть не сбив сидевшую рядом женщину, выскочил на улицу.
Уставился на выжженные окна верхнего этажа и тихо повторил:
— Кто ж в таком пожаре выживет…
Это и вправду казалось невозможным. Пожарная машина все еще находилась там. Люди бегали туда-сюда.
«Лора умерла! Сгорела заживо, и ты, тварь такая, ничем ей не помог!» — орал он про себя.
Замешкался в прихожей в последнюю секунду.
Эмиль никогда себе этого не простит.
В этот момент он будто умер сам.
Тело его продолжало стоять, глаза смотрели на черные глазницы окон. Но ничего человеческого в нем не осталось.
А потом пришло окончательное осознание того, что это он и никто иной виноват в том, что случилось с единственной женщиной, которую он когда-либо любил.
«Ты дебил, Шульц! — продолжал он орать про себя. — Ты просто дебил!»
Мозг его заработал в авральном режиме, прокручивая в голове сценарии того, как он мог все это предотвратить.
Еще сегодня утром он мог не ехать завтракать, а идти к Лоре. Брюхо набивал, пока с ней творилось такое. Как вообще ему кусок в горло полез? Будь он там с ней в квартире, смог бы ее вытащить…
Мать ее дурища. Паспорта она в руках держала. Поэтому так долго не открывала? Теряла драгоценные секунды, ища документы?
— Это я виноват… — повторял он снова и снова.
Если бы вчера он не спустил на Лору всех собак, а попытался как-то мирно договориться, все пошло бы по-другому. Может, она уже вчера с ним поехала бы. И осталась жива! Он что, не мог найти слов, чтобы ее убедить? Мог! Но позволил проклятой обиде выжечь разум.
Мозг Эмиля продолжал возвращать его в прошлое все дальше и дальше.
Вот он уже мысленно стоял напротив Лоры в своей квартире, орал на нее:
— Уезжай из города! Ты мне не нужна!
А надо было молить ее остаться. Засунуть гордость в жопу и попытаться разобраться в причинах ее поступков.
Зачем он поперся помогать Елене? Он должен был с Лорой рядом быть! Может, тогда она призналась бы ему про Алису и они забрали бы ее вместе. Жили семьей, которой уже никогда не будет.
Все что угодно можно поправить, если человек жив. Решить любые проблемы.
А теперь как быть?
Как сказать маленькой Алисе, что у нее больше нет мамы? Как он сможет воспитать ее без ласковой, любящей Лоры? Какой удар это будет для ребенка!
— Нет, нет, — шептал Эмиль, качая гудящей головой.
Он отказывался верить, что Лоры больше нет в этом мире. Он в таком мире жить не мог. Ведь для него весь мир — Лора. Без нее ничто не важно.
«Боже, верни мне ее как-нибудь…» — взмолился Эмиль, возведя взгляд к небу.
Он никогда не был религиозным человеком. Скорее считал себя атеистом. Верил лишь в себя и свои силы, полагался на них.
Но теперь, в момент, когда сам Эмиль ровным счетом ничего не мог сделать, он обратился именно к высшим силам.
А потом принялся давать обещания: «Если ты мне ее вернешь, я больше никогда в жизни ее не обижу! Ни словом, ни делом, ни вообще никак. До конца своих дней я буду сдувать с нее пылинки, заботиться, оберегать от всего. Я отдам ей и дочке все, что у меня есть. Мне без них ничего не нужно. Только верни! Как-нибудь…»
Эх, если бы это так работало — попросил что-то у неба, и тебе дали.
Эмиль оглянулся на людей, стоявших поодаль.
Многие до сих пор с разинутыми ртами смотрели на сгоревшие квартиры.
Некоторые причитали:
— Когда теперь восстановят электричество…
— Сколько теперь подъезд оттирать от этой копоти…
— Какой взрыв, у меня аж стекла треснули!
Какими мелочными показались Эмилю те жалобы, не передать.
Что по сравнению с такими проблемами человеческая жизнь или смерть?
Он всю жизнь готов прожить без света, зубной щеткой оттирать подъезды от копоти. На что угодно готов, лишь бы Лора каким-то чудом оказалась жива.
Однако мертвые воскресают лишь в кино.
И тут он ее увидел.
Лора шла по тротуару с обалдевшим видом, как и другие, пялилась на сгоревшие окна верхних этажей.
«Ну вот, ты мне уже кажешься…»
В тот момент Эмиль подумал о том, какое оно хрупкое — человеческое сознание. Раз — и сломалось, и ты уже видишь призраков.
Спешившая к дому Лора именно призраком ему и показалась. Ангельски красивым к тому же. Ее светлые волосы развевались по плечам, подол белого сарафана обвивал ее стройные ноги, прямо как сегодня утром, когда она спешила с дочкой в садик.
