Дальше Полина читать нестала, ибои безтого прекрасно знала, что там будет описано. Какзнала, что было ив каждом следующем письме.
–Обоже…– охнула она иприкрыла лицо руками.
Враз почувствовала себя голой, опозоренной, хотя сидела всвитере иджинсах.
Это были письма недля чужих глаз. Она никогда нехотела, чтобы Макс их видел. Это ее личное, глубоко интимное! Ее фантазии, мечты.
–Зачем ты написала эту гнусную мерзость?– спросил Макс снадрывом.
Надоже, длянее это сокровенные мысли, тайные желания. Адля него– мерзость. Почему? Неужели Макс считает, что Полина неимеет права пофантазировать набумаге? Что вэтом такого уж плохого? Зачем так злиться, опошлять… Могже просто спокойно спросить.
Полина поморщилась.
Зачем она их писала? Потому что очень скучала, потому что ей нравилось фантазировать освиданиях, переживать все эти яркие эмоции.
Хотя правильнее былобы спросить незачем, акогда…
Эти письма были написаны впериод, когда Полина оканчивала школу, никакого секса вее жизни тогда небыло. Были лишь эти фантазии иредкие, доболи целомудренные свидания сМаксом. Он ведь даже почти нецеловал ее тогда.
Все, что Полине было доступно втот момент,– вылить свои чувства набумагу, что она иделала. Нообъяснять все это мужу, когда он предъявил их ей стаким видом, совсем нехотелось. Какраскрыть душу тому, кто внее только что плюнул?
–Макс, где ты их взял?– разозлилась она.– Ты что, полезв…
–Полез!– зарычалон.– Полез инашел!
Вэтот момент Полине стало по-настоящему мерзко.
Он что, всерьез полез вбабушкиндом?
Ведь письма хранились унее начердаке среди прочего хлама. Аккуратно сложенные встопочку, запрятанные вее старые школьные тетрадки. Наверное, надо было их выбросить, чтобы уж точно никто никогда неувидел. Ноона вложила вних столько сил иэмоций, что неподнялась рука.
Зачем Максиму понадобилось копаться вее старых вещах?
Только она хотела это спросить, какон ее опередил:
–Кому ты их писала?
Итут она поняла, почему он такой злой.
Серьезно? Унего еще стоит вопрос, кому она их писала? Он идиот?
Надоже, аадресат ине догадался, что письма были ему… Пусть Полина ине собиралась их вручать, потому что ей даже перед собой временами было стыдно завсю ту откровенность, которую выплеснула набумагу.
Собственно, поэтому она ииспользовала вписьмах прозвища. Чтобы бабушка, даже если она каким-то чудом найдет ее писанину, непоняла, прокого тут речь.
НоМакс-то какне сообразил?
Поее мнению, было очевидно, что Великан– этоон. Надсмотрщик– бабушка, ведь ей изначально дико ненравилось, что Полина тайком бегала насвидания кмужчине намного старше себя.
Полина вгляделась взлое лицо Макса, пытаясь понять, нешутитли он надней.
Апотом донее дошло, кчему все это светопреставление– муж просто нашел еще один повод ее приревновать. Искал тщательно, перерыл весь дом, нодаже наэтом неостановился– залез кбабушке.
Только вот ее уже тошнило оттого, что приходилось все время оправдываться безвины.
Больше она нив чем оправдываться нестанет.
Полина подскочила сместа, вперила вмужа обиженный взгляд.
–Макс, ты сейчас грязными сапогами потоптался помоей душе!
Она думала, муж хоть немного усовестится, нооказалось, наоборот– он еще больше взъярился.
–Ты еще мусором меня назови!
–Какты вообще мог залезть вмои личные бумаги? Ты перешел все границы!– Полина сжала кулаки.
–Утебя нет ничего личного!– прогремел он– Ты вышла замуж, ивсе твое личное наэтом закончилось. Поэтому ты сейчас сядешь иподробно мне объяснишь, кому изачем все это писала. Аглавное– почему неотправила? Такие письма… Отчего непорадовала любовника? Иливы фотографиями своих записок обменивались? Так типа романтичнее, чем эсэмэсками?
Он навис надней созлобным выражением лица.
Казалось, сожжет взглядом, если она немедленно неначнет говорить.
Вот только Полине нехотелось признаваться втом, что все эти письма она писала ему. Он ей влицо гнусные обвинения, аона ему вответ любовные письма? Он их незаслужил! Да икакой смысл признаваться? Ведь всеравно ей неповерит. Он уже сам все себе придумал, мысленно обвинил ее вовсех смертных грехах иповерил всобственные обвинения.
Все, чего она добьется своим признанием,– это нового унижения. Аих ибез того засегодняшний вечер было достаточно. Завесь прошлый год достаточно!
Ктомуже скаких это пор терпеть унижение стало нормальным?
–Скажи, Макс, зачем ты сегодня утром извинялся? Чтобы потом рыться вмоих личных вещах? Хотел отыскать, что мне предъявить? Зачем? Я ведь тебе поверила… Думала, ты вправду хочешь наладить наши отношения…
–Нио каких отношениях между нами речи уже неидет,– проговорил он замогильным голосом.– Вы, бабы, мозгами изменяете впервую очередь. Потом уже телом… Мозгами ты изменяла мне постоянно, судя пописьмам. Сколько раз ты мне изменила вреальности, Полина?
Похоже, все было именно так, какона ипредполагала. Макс уже вынес ей вердикт, который обжалованию неподлежит. Идаже если Полина сейчас бухнется перед ним наколени, станет рыдать, умолять ей поверить, она всеравно останется длянего изменницей.
Где она так ошиблась? Отчего посчитала, что этот псих ее любит? Разве так любят?
–Чей утебя ребенок, Полина?
Этим вопросом он окончательно ее добил.
Нет, ей такой муж ненужен.
–Ребенок нетвой,– покачала она головой.– Да, я тебе изменяла.
Когда Полина это сказала, Макс будто окаменел. Несколько бесконечно долгих секунд он стоял бездвижения, просто нанее смотрел, аво взгляде плескалось столько ненависти, что ей стало страшно.
Он ожил диким криком:
–Я подаю наразвод! Пошла вон измоего дома! Чемоданы взубы, ичтобы я тебя больше невидел!
Аей исамой уже очень хотелось сбежать отнего подальше.
Несможет она дальше жить сРебровым. Она знать его больше нехочет.
–Я уйду,– кивнула она итутже устремилась кдвери.
Краем глаза заметила, какмуж схватил стул. Успела испугаться, что этим стулом он собрался пришибить ее, ноМаксим обрушил его настеклянные дверцы кухонного гарнитура.
Полина зажала уши, чтобы неслышать оглушающего треска извона разбитого стекла. Устремилась вгостиную.
Схватила сумку, хотела броситься вприхожую, итут наткнулась взглядом начемоданы.
«Заранее собрал, гад такой! Подготовился!»
Вэтот момент она услышала новый треск извон.
Кажется, Макс решил разбить все, что осталось накухне целого…
